Цацики и вселенная - Мони Нильсон

С ним танцевать не хотел никто.

Танцы и девушки

Цацики съел два хот-дога, пакетик конфет и выпил две бутылки газировки. Он был сыт по горло — и не только сосисками, но и дискотекой тоже. Никто так ни разу его и не пригласил. Он отошел подальше от танцующих, чтобы не расстраиваться еще больше. Уж лучше думать о еде, чем о том, что он не танцует.

— После этой песни — танцевальный конкурс! — крикнул в микрофон диджей. — Хватайте в охапку своего партнера, и вперед!

Теперь он наконец-то потанцует. В мерцающем свете ламп Цацики попытался отыскать Сару. Она стояла у края танцпола и высматривала Цацики.

— Привет, — улыбнувшись, сказала она. — Вот будет здорово, да?

Цацики уже сомневался, что будет здорово. Ведь они могут и не выиграть, а в таком случае это будет просто позор. Хассан и Хесус очень классно танцуют хип-хоп. А это куда круче, чем какое-то буги. Их с Сарой запросто могут засмеять.

К ним подошла Мария Грюнваль.

— Привет, Цацики, — сказала она. — Где ты был? Я тебя искала. Давай поучаствуем в конкурсе?

Цацики уставился на нее. Сара выпустила его руку.

Как бы он хотел танцевать с Марией Грюнваль! Он почти злился на Сару, стоявшую тут с несчастным видом.

Мария Грюнваль улыбнулась.

— Давай? — повторила она.

— Э-э, нет, я танцую с Сарой. Я уже обещал.

— Понятно, — ответила Мария Грюнваль. — Тогда я приглашу кого-нибудь другого.

Те, кто не собирались участвовать в конкурсе, стояли вдоль стен и смотрели. В жюри входили Эмма и еще несколько девочек из шестого «А». Конкурс состоял из двух номеров — обычного танца и медленного.

— А буги не будет? — в ужасе спросил Цацики.

— Можно танцевать что хочешь, — сказала Эмма.

— О’кей! — крикнул диджей. — Готовы?

— Да! — закричали участники конкурса.

— Тогда начинаем!

Цацики взял Сару за руки. Ее ладони были горячие и влажные. Будет непросто. Раньше они танцевали только под Элвиса. «Раз, два, три», — считал он про себя. Левая вперед.

Было здорово наконец начать танцевать. Цацики ловко крутил Сару, и ее юбка красиво развевалась. Им даже удалось проделать новое движение, которое они разучили в четверг, — сложный поворот с руками за спиной. Сара довольно рассмеялась. Цацики вдруг заметил, что она очень симпатичная. И танцевала она просто отлично.

Жюри посовещалось, и Эмма взяла микрофон у диджея. Сердце Цацики колотилось, пот струился по вискам. О, как же он хотел победить! Они это заслужили.

— Итак, победители конкурса… — торжественно произнесла Эмма и сделала паузу. — Победители — Цацики и Сара!

Вот это да! Они выиграли! Они действительно выиграли! Цацики победно взмахнул руками, Сара радостно улыбалась.

Пока они шли к жюри за призом, публика аплодировала. В качестве приза им достался пакетик конфет.

— Возьми себе, — сказал Цацики Саре. Он все еще был сыт.

— Спасибо, — сказала Сара.

Потом был конкурс на лучший медленный танец. Победили Матте и Лия из четвертого класса. Матте был очень смелый. Он обхватил Лию ниже пояса, как делали шестиклассники, и Лия улыбалась, положив голову ему на плечо. Это выглядело прекрасно. Но так Цацики ни за что не решился бы танцевать, разве что в четвертом классе. Он вздохнул. Дискотека удалась.

— Здорово ты танцевал, — сказала Мария Грюнваль.

— Спасибо, — ответил Цацики. — Просто я хожу на буги.

— Вы с Сарой встречаетесь? — спросила Мария.

— Нет, — сказал Цацики.

— А можно я буду твоей девушкой?

Цацики нервно сглотнул.

— Ну да, — сказал он. — Можно…

— Отлично, — обрадовалась Мария Грюнваль. — Потанцуем? Может, научишь меня?

— Конечно, — согласился Цацики. — Это просто.

Цацики танцевал с Ким, Микаэлой, Сарой, Юлией и с Сариной хихикающей подружкой.

На этом его силы кончились. Совершенно взмокший, он заперся в сортире. От сосисок и конфет у него вздулся живот. Потом он подошел к зеркалу и довольно оглядел себя. Вот молодой человек, занявший первое место в танцевальном конкурсе. А теперь он еще и встречается с Марией Грюнваль.

Сара стояла у двери в туалет и ждала, когда он выйдет.

— Послушай, Цацики… — начала она.

— Что? — спросил Цацики. Он спешил вернуться в танцевальный зал. Дискотека подходила к концу.

— Можно я буду твоей девушкой?

Что?! И Сара туда же!

— Прости, — ответил Цацики. — Я уже встречаюсь с Марией Грюнваль.

— Правда? — разочарованно проговорила Сара и отвела глаза.

Цацики не хотел ее расстраивать. Ведь они вместе ходили на буги и выиграли конкурс. Сара нравилась ему больше и больше. Но нельзя же иметь двух девушек одновременно?

— А как тебе кажется, нельзя встречаться с двумя девочками одновременно? — неуверенно спросил он.

— Нет, — сказала Сара. — Мне кажется, нельзя.

— Жалко, — ответил Цацики. — Но ведь мы можем быть вместе хоть немножко — на буги, например.

— Ну да, — согласилась Сара.

Телефон зазвонил прямо посреди суперзахватывающего фильма, который Йоран взял напрокат.

— Это тебя, — сказала Мамаша. — Мария Грюнваль.

Она многозначительно повела бровью — Цацики не удержался и рассказал ей, что снова встречается с Марией.

— Да, алло?

— Привет, это Мария, — сказала Мария Грюнваль. — Я просто хотела спросить кое-что…

— Мм, — ответил Цацики и улыбнулся.

Он уже почти забыл об этих долгих телефонных разговорах. Если встречаешься с Марией Грюнваль, надо быть готовым часами говорить по телефону.

— Давай поцелуемся в понедельник на продленке?

Упс! Об этом он тоже почти забыл — о тайных встречах с поцелуями в учительской.

— Давай, — пропищал он.

— Тогда до понедельника. Пока. Целую.

— Целую, — ответил Цацики и повесил трубку.

Ты — солнце, вокруг которого я вращаюсь

Иметь подружку оказалось довольно затруднительно, особенно если эта подружка — Мария Грюнваль. Она заявила Цацики, что если он срочно ничего не придумает, она от него уйдет.

А что он мог придумать? Цацики вздохнул. В кино они уже были. Может, сходить в «Макдоналдс»? А что, неплохая идея. Романтический ужин. Правда, без свечей. Когда Йоран с Мамашей устраивали романтический ужин, они всегда зажигали свечи.

Зато они с Марией могут вместо этого попрыгать в детской комнате с шариками. Цацики очень это любил. Они с Пером Хаммаром всегда заходили туда покувыркаться после школы.

— Иди-ка сюда! — проревела Мамаша и схватила его, когда он шел в свою комнату.

Она повалила его на пол, применив свою излюбленную пытку-щекотку — она щекотала его лицо кончиками волос, пока он не просил пощады.

— Отстань, — сказал Цацики. — Мне некогда сейчас играть. Я должен позвонить Марии Грюнваль.

— Мария Грюнваль, Мария Грюнваль, только о ней и слышу! — фыркнула Мамаша.

— Ты что, ревнуешь? — засмеялся Йоран.

— Нет, — ответила Мамаша. — Хотя да, ревную, — передумала она. — Мой сын уходит от меня.

— Я только позвоню, и всё, — сказал Цацики. — Я быстро.

— Да я не об этом, — сказала Мамаша. — Ты слишком быстро взрослеешь. Сперва я была для тебя солнцем, вокруг которого ты вращался, а теперь для меня почти нет места в твоей жизни. Это очень печально.

— Я могу немного повращаться вокруг тебя, и если хочешь, — предложил Йоран и поцеловал Мамашу.

Цацики воспользовался моментом и сбежал.

— Я придумал, — сказал он Марии, когда та сняла трубку.

— Что?

— Мы пойдем в «Макдоналдс».

— Только ТЫ И Я?

— Ага, — ответил Цацики. — Неплохо, да?

— Да, — согласилась Мария. — Когда?

— В субботу.

У Цацики в кошельке было пятьдесят крон. Кошелек он положил в задний карман брюк. Мария Грюнваль принарядилась. Она надела эластичные колготки и взяла сумочку.

— Что ты будешь? — спросил Цацики, когда они встали в очередь.

— Бигмак и картошку фри с кока-колой, — сказала Мария, склонив голову на бок. — То есть если у тебя, конечно, хватит денег.

Хватит денег? Похоже, она решила, что он будет ее угощать. С чего она взяла? Цацики достал кошелек и пересчитал деньги в надежде, что, пока они шли сюда, сумма удвоилась. Но денег больше не стало. В кошельке так и лежала жалкая бумажка в пятьдесят крон, которую дал и ему Йоран. А ведь, выходя из дома, он чувствовал себя таким богачом. Голодным богачом.

Теперь он чувствовал себя голодным бедняком.

— Бигмак и картошку фри с кока-колой, — пропищал он, когда подошла их очередь. — И еще отдельно большую картошку фри.

Он рассчитал, что на это ему денег хватит.

— Ты что, будешь только картошку? — удивленно спросила Мария Грюнваль.

— Да, я не голоден, — простонал Цацики, хотя желудок сводило от голода.