Низвержение - Родерик Гордон

— Ого! — изумился Честер. Они с Уиллом наконец узнали гостя с гладко выбритой головой и эспаньолкой.

— Кто их остановит? — повторил Дрейк слова отца. — Мы, чёрт побери!

Эллиот бросилась к нему на шею. Когда она разжала объятия, у неё на лице сияла широкая улыбка. На мгновение она стала прежней Эллиот, которой так не хватало Уиллу и Честеру.

— Ты теперь выглядишь как настоящий ренегат, — усмехнулась она. — Причём хитрый и опасный.

— Ха! А ты-то… — сказал в ответ Дрейк, любуясь её платьем и причёской. — Настоящая молодая леди!

Затем он вошёл в кабинет, поздоровался с ребятами, миссис Берроуз и мистером Ролсом и встал рядом с Перри.

— Значит, вас допустили до святая святых. — Дрейк быстро обвёл взглядом комнату и снова обратился к собравшимся: — Итак, последние новости. Сегодня на рассвете были одновременно нанесены удары по телецентрам, интернет-провайдерам и крупнейшим телефонным узлам.

— Вот почему мы не смогли поймать ни один канал по ТВ, — понял Честер.

— Именно так. Стигийцы отрезают нам связь с миром. А уж в Лондоне дела обстоят из рук вон плохо, можете мне поверить. Люди в панике. В магазинах сметают с полок всё подряд, новые партии товаров не подвозят. Социальные службы работают кое-как, если не сказать хуже: улицы завалены мусором, школы закрыты, в больницах почти не осталось медперсонала. С электричеством тоже перебои: за прошлую неделю целые районы города несколько раз оставались без света. Да, лондонцам сейчас несладко. К тому же ходят слухи, будто бы половина министров пропала без вести.

— Обезглавливание. Классический приём, — вставил Перри. Уилл с Честером переглянулись. Оба подумали об одном и том же: не подразумевает ли старик под «классикой» свой любимый трактат о повстанческой борьбе за авторством Фрэнка Китсона. Перри провёл ребром ладони по горлу. — Убираешь тех, кто наверху, — голову — и оставшийся народ — тело — не знает, что делать.

— В нашем случае голову, по всей вероятности, потом приставят на место, — сказал Дрейк. — Вот только голова будет стигийская.

— Ничего не понимаю. Раз творятся такие дела, может, нам лучше обратиться к властям и рассказать, кто за этим стоит? — предложил Честер.

— Так мы быстро подпишем сами себе смертный приговор, — возразил ему Дрейк. — Загвоздка в том, что никак не определить, до кого они уже добрались. Мы не знаем, кому можно доверять.

Перри хлопнул в ладоши:

— Я-то знаю, — сказал он. — Пора будить старых призраков.

Дрейк встретился взглядом с отцом, как будто знал, что тот имеет в виду, а потом поднял палец, кое-что вспомнив:

— Кстати о старых призраках, я совсем позабыл о приличиях, — произнёс ренегат и направился к выходу. Через секунду он вернулся в сопровождении человека, голову которого скрывал капюшон. Все в комнате знали, каково это: когда Дрейк вёз их в поместье отца, то всех заставил надеть капюшоны, чтобы не видеть дороги.

Ренегат перерезал ножом нейлоновую стяжку, которой были связаны руки новоприбывшего, и театральным жестом откинул капюшон у него с головы.

Уилл и Эллиот ахнули.

— Полковник! — воскликнула девушка, сразу его узнавшая, несмотря на то что сейчас он был не в военной форме, а в двубортном деловом костюме, явно дорогом, но плохо сидевшем на его фигуре.

— Это новогерманец, который вам помог? — спросил Честер у Уилла. Тот промолчал, с подозрением глядя на полковника. Хотя Бисмарк на одном из вертолётов спас его и Эллиот от стигийцев в Нижнем мире, Уилл знал, что полковник мог оказаться в Верхоземье, только если участвовал в нападении на лондонский Сити.

Новогерманец, моргая от непривычно яркого света, вышел на середину комнаты. Степенно поклонившись и щёлкнув каблуками, он пожал руку Эллиот:

— Для меня большая честь видеть вас снова, — сказал он и подошёл приветствовать Уилла. Парень не подал ему руки в ответ, только продолжал смотреть на полковника, не скрывая недоверия.

— Может, стигийцы специально это подстроили, — заметил Уилл. — Зря ты его сюда привёз. Его наверняка протемнили.

Дрейк, напротив, отнюдь не казался обеспокоенным.

— Да, полковника, должно быть, серьёзно обработали, однако, по всей видимости, удар по голове вернул его в норму. Он увидел, что стигийцы делают с его людьми — творят свои грязные дела их руками. Теперь он хочет отомстить.

Полковник Бисмарк кивнул в знак согласия, и Дрейк продолжал:

— И, да, Уилл, ты совершенно прав. Полковник понимает, что подвергает нас опасности, и согласился, чтобы здесь его держали под замком. — Ренегат бросил взгляд на карту на стене. — Особенно теперь, когда он знает, где мы находимся.

Перри с интересом оглядел Бисмарка и, признав в нем такого же военного, как он сам, сказал:

— Willkommen.[9]

— Danke,[10] — ответил тот.

— А как ты нашёл полковника? — спросил Перри у сына.

— Кое-кто раздавал направо и налево номер для чрезвычайной связи с моим секретным сервером, — улыбнулся Дрейк. — К счастью, бумажку с ним полковник спрятал в поясе, и стигийцы её не нашли.

— Ага, понадеемся, — буркнул Уилл.

Дрейк проигнорировал его замечание и продолжил:

— И полковник оставил сообщение кое-кому из присутствующих.

Все стали в недоумении переглядываться, но тут заговорила Эллиот. Под суровым взглядом Уилла она пробормотала:

— Я надеялась, ему не придётся воспользоваться номером. Но у меня было предчувствие, что полковник и его люди скоро окажутся на поверхности.

Уилл хотел что-то сказать, но Дрейк его опередил:

— Что ж, я рад, что ты так поступила, Эллиот. Полковник даёт нам ещё одну козырную карту в предстоящей борьбе со стигийцами, а расклад сейчас отнюдь не в нашу пользу.

Тем временем в километре от дома Бартлби ловко взбирался на древний дуб, цепляясь за кору длинными когтями. Остановившись около широкой трещины в стволе, кот мяукнул Колли, ждавшей на земле. Она мяукнула в ответ и вскарабкалась вслед за ним. Когда подруга его догнала, Бартлби осторожно перебрался на ветку, нависавшую над оградой владений Перри. Пусть люди понимали, как важно оставаться в безопасных границах поместья, но Охотников с их неутолимым аппетитом к свежей дичи пример хозяев не убеждал.

По большей части предоставленные сами себе, Колли и Бартлби вдоволь наелись куропаток, которых Перри разводил специально к охотничьему сезону. Вялые и глуповатые птицы не успевали даже сообразить, что происходит, когда кошки на них нападали. Колли и Бартлби извели почти всю популяцию куропаток, и теперь природный инстинкт побуждал их искать новые территории для охоты.