Алиар - Мария Огнёва

— Да нет, я имею в виду: мало ли, кто за мной гонится? Может, они опасны? Может, они решат, что ты со мной заодно?

— Может.

— «Может»?! А если они на тебя нападут?

— Тогда я буду драться.

— А если они тебя убьют?!

— Тогда я умру.

Кина почувствовала нестерпимое желание побиться обо что-нибудь головой.

— Ты не на меня внимание не обращаешь, да?.. Ты не обращаешь его вообще ни на что вокруг.

Джон вздохнул, обернулся и пристально посмотрел на неё.

— Какое внимание ты хочешь, чтобы я на тебя обратил?..

Кина покраснела. Он смотрел на неё тем же безмятежно-безразличным взглядом, и она сама не поняла, когда именно стала смущённо ковырять стенку повозки.

— Я не это хотела сказать. Просто… в дороге обычно задают всякие вопросы. «Откуда ты?», «Сколько тебе лет?», «Куда ты едешь?» Знаешь, выразить интерес к спутнику, узнать его получше… Но ты их не задаёшь, а что бы я ни спрашивала, делаешь вид, что не слышишь!.. — Кина замерла. — Погоди. Ты… не задаёшь их потому, что сам не хочешь на них отвечать?..

— Да.

Кина ошарашенно молчала. Джон просто молчал.

— Да что секретного в вопросе, сколько тебе лет?! — взорвалась она.

Джон снова вздохнул.

— Хорошо. Сколько мне, на твой взгляд?

Она задумалась.

— М-м… двадцать восемь?

— Двадцать семь. Тебе?

— Двадцать один…

— Мы закончили?

Кина насупилась. Следующие пять минут прошли в тишине, которую её спутник уже, наверное, благословлял. Кина и сама чувствовала, что болтает слишком много — но её вполне оправдывало то, что скука была нестерпимая. Выносить этот однообразный путь безропотно мог лишь такой странный человек, как Джон.

— То есть, мы так и будем всю дорогу молчать?!

Джон тряхнул головой, окончательно прощаясь со своей подружкой тишиной.

— Времяисчисление Алиара начинается с того момента, как был основан первый город — Каммена, ныне разрушенная. Помимо этого, та эпоха ознаменовалась…

Глупость свою Тэрн осознал уже через час. Через два — проклял себя. Через три — все книги Алиара. Но сумки с ними упорно тащил. Хорошо хоть, ему хватило ума купить ещё один мешок, а то так и пришлось бы нести их завёрнутыми в рубаху… Ещё хорошо, что в ордене его неоднократно заставляли бегать с мешками, набитыми всякой дрянью — развивали выносливость, так сказать.

Как бы то ни было, Тэрну пришлось остановиться в ближайшей гостинице — той, что стояла на перепутье дорог от Дейнара к Завандру и от Завандра к Айнеру. Он осторожно выспросил цену за постой и еду — но нет, денег хватало с лихвой.

Девушка отошла вглубь трактира и передала заказ повару, потом вернулась и стала так же вяло протирать стойку.

— Немного у вас посетителей.

— Немного?.. Как обычно…

Тэрн огляделся. Вспомнились слова дедка из первой деревни: мол, в его время люди постоянно куда-то ездили.

— Наверное, это из-за того, что люди стали меньше путешествовать?

— Меньше?.. Да как обычно…

Они снова замолчали. Тэрн пожал плечами и представился:

— Тис. А ты?

— Вейн…

— Тебе нравится здесь работать?

Она подняла на него совершенно пустые глаза:

— Мой отец — хозяин гостиницы.

— О.

Тэрн огляделся. Зал был невыразительным, как и сама Вейн. На стене висел скучнейшего вида натюрморт, пол был не то чтобы чистым, не то чтобы грязным, столы — не маленькими, но и не большими… казалось, скуку для всего Алиара производили именно здесь.

— То есть, ты привязана к этому месту, — тихо пробормотал Тэрн. — Это… ужасно, когда не можешь уйти, и твои мечты догнивают вместе с тобой. Я… понимаю. И не то чтобы тебя держат, нет, никаких цепей, просто… вроде как… всем обязан.

Вейн смотрела на него.

— Что?

— Я имею в виду, ты не обязана здесь оставаться. Знаешь, я был в похожем положении, и я вырвался, и… я никогда не был так счастлив. Ты тоже могла бы исполнить свои мечты.

Вейн молчала.

— Я дочь хозяина гостиницы, — наконец повторила она. — Я мою посуду… полы… принимаю заказы. Я больше ничего не умею…

— Ты бы научилась. Это ведь не то, о чём ты мечтаешь, — принимать заказы.

— Я больше ничего не умею, — повторила она. — Мне больше ничего не нужно…

Тэрн помолчал. Девушка так же протирала стойку, стойку уже давно чистую и не требующую этих бесполезных движений бесполезной грязной тряпкой.

— Просто принесите ужин и приготовьте комнату и бадью с водой, — пробормотал Тэрн и отошёл к самому дальнему столику.

Вейн с явным облегчением вздохнула. Вскоре принесли еду — такую же пресную, как и всё здесь. Тэрн мрачно поковырял ужин, торопливо принял ванну и уснул — и ушёл из трактира ещё до восхода солнца.

В Кивише ей не понравилось: сами стены, казалось, смотрели надменно и осуждающе — и Кина сразу же пожалела, что выбрала именно этот город. Съездили бы в Эрнел, там, говорят, весело…

Серые стены, серые одежды, серые лица и холодные взгляды. Посреди этого её тёмно-зелёные штаны и рубашка выглядели ярким и вульгарным пятном. Зато Джону город подходил: его неброская одежда, волосы и даже глаза были именно такого оттенка дождливого неба.

— Ты, случайно, не отсюда? — не выдержала Кина.

— Да. Я не отсюда.

Джон оглядывал дома, явно определяя, где же начать поиски. Телегу пришлось оставить у ворот, под присмотром стражи, и лишь увидев образцово-чистые улицы города, Кина поняла почему. Джон бросил в телеге все свои вещи, Кина же как человек, поживший в Завандре, упорно тащила с собой даже подаренный плащ.

— Не боишься, что лошадь украдут?

Джон покачал головой.

— Кивиш не зря считается самым законопослушным городом. И это не лошадь, а конь.

— Да-да… кстати, как зовут этого коня?

Он пожал плечами.

— А как ты бы его назвала?

— Я?.. Я… не знаю… Мрак?

— Значит, его зовут Мрак.

Джон так же равнодушно кивнул, и Кина закатила глаза. Он определённо подходил этому городу. Такое же… стремление избежать абсолютно всех эмоций.

— А потом ты подберёшь другую девушку и назовёшь коня, как скажет она?

— Я не занимаюсь извозом.

Кина поймала неодобрительный взгляд очередной местной леди, и закуталась в плащ. Поскольку покупал его Джон, он был тёмного, почти чёрного цвета, что уже вписывалось в обстановку Кивиша лучше, чем её рубашка. С другой стороны, поскольку Джон покупал его ей, плащ был не серым, а чёрным с зелёной искрой. Даже странно: Кина была уверена, что если бы спутник судил по себе, он бы такой не взял. А тут — угадал её любимые цвета… Она тряхнула головой: странное существо женщина — всегда ищет знаки внимания там, где их нет.

— Почему ты купил мне плащ, я уже спрашивала. А почему именно такой?

Джон покосился на неё. Помолчал.

— Чёрный подходит тебе к глазам, а зелёный… я думал, у тебя такая одежда, чтобы прятаться в лесу, но у тебя и лента в волосах, и браслет такие же, — он пожал плечами, — я решил, что этот цвет тебе нравится.

Кина отстала на несколько шагов.

— Как ты… ты и не смотрел-то на меня толком ни разу!.. Ты… всё-таки меня замечаешь!

— Разумеется.

Улицы тянулись и тянулись, и Кина удивлялась, как жители ухитряются не заблудиться здесь: дома были абсолютно одинаковыми. Она тряхнула косой, и порадовалась, что волосы у неё чёрного цвета, а не какого-нибудь яркого, рыжего там или светло-русого… В этом городе, может, быть рыжим вообще противозаконно…

— Ты странный.

— Я знаю.

— Почему ты вообще купил мне плащ?

— Уже отвечал.

— Это был не ответ!

— Потому что курток твоего размера у них не было.

Кина глухо застонала. Как с ним вообще можно разговаривать?..

— Ты не похож на всех встреченных мной мужчин.

— Да, ты говорила.

…Примерно так же, как с куском камня или металла.

Кина вздохнула.

— Знаешь, я… обычно не говорю так много глупостей. Я… вообще себя не так веду.

— Я учту.

Она устало потёрла переносицу.

— Может, мне было бы легче, если б ты не вёл себя, как кусок железа…

— Это я тоже учту.

Улицы всё тянулись, и начало казаться, будто она — актриса из дейнарского театра, и лишь шагает на месте, а за спиной её прокручивают полотно с нарисованными декорациями… Кина снова тряхнула косой и невольно стала смотреть на то, что хоть немного выделялось на общем фоне.

У Джона была очень интересная внешность. В серой невзрачной одежде, с непроницаемым выражением лица он и смотрелся — никаким. Идеальный член завандрской банды: ни одна жертва не сможет описать его внешность… Но сейчас, приглядевшись, Кина вдруг подумала, что с таким лицом он мог бы выглядеть совершенно иначе. Какую-нибудь дорогую, чёрную одежду… бархатную, например! Выглядел бы о-очень властно. Или, наоборот, доспех. Тоже чёрный. Смотрелся бы просто…

— Не то чтобы меня это беспокоило, но, может быть, ты всё же прекратишь?..

— Извини.

Кина хихикнула.