Самые знаменитые истории любви войны 1812 года - Евсей Гречена

Оба они были в высшей степени расточительны; мадам Жюно не хватало никаких средств на бесконечные бриллианты, а ее муж тратил массу денег на игру. Короче говоря, немалые доходы Жюно отнюдь не могли покрыть всех его расходов. А ведь одного жалованья от государства он получал ежегодно полмиллиона франков. Всего он имел ежегодно около полутора миллиона франков, и все-таки каждый год ухитрялся делать огромные долги. Тогда он шел каяться в своих грехах к императору, и тот однажды просто подарил ему 300 000 франков, чтобы он мог заплатить часть своих самых насущных долгов. И подобный подарок был не единственным. По словам Гертруды Кирхейзен, «Наполеон передавал обоим Жюно чистыми деньгами прямо невероятные суммы».

Когда же Наполеон, однажды не выдержав, объяснил Жюно, что «министерство финансов существует не для того, чтобы оплачивать его любовные похождения, будущий герцог д’Абрантес причислил себя к числу обиженных».

Наполеон вынужден был вслед за этим пригласить к себе Лору Жюно, чтобы попытаться хотя бы через нее пресечь безмерную трату денег, кутежи и оргии, скандальный образ жизни, которыми прославился на весь Париж бывший сержант Андош Жюно. «Но ни мадам Жюно, ни ее супруг не задумывались над тем, чтобы сократить свою расточительность и несколько ограничить свою жизнь, несмотря на все увещания Наполеона. Да и не мудрено, что их опьянило то сказочное счастье, которое выпало на их долю».

Жюно были свойственны все пороки доброго рубаки: «Он любил игру и женщин, был расточителен, не стеснялся, когда было можно, добывать нехватавшие ему средства всякими путями».

Замечен он был также и в достаточно опасных и скандальных связях, впрочем, как и его жена. Так, Жюно был завсегдатаем парижского салона Элизы Бачокки, сестры Бонапарта. По определению Талейрана, у Элизы «была голова Кромвеля на плечах красивой женщины». Салон ее представлял собой один из центров антиправительственной оппозиции, к тому же Элиза была обижена на брата за свое неудачное замужество (она еще в 1797 году вышла замуж за простого пехотного капитана Феликса Бачокки).

«Наполеона беспокоила в этом случае не моральная сторона вопроса. Жюно был человеком, вхожим в императорский дворец; не могли ли секреты Империи просачиваться через Жюно к друзьям Элизы Бачокки?»

И, став императором французов, Наполеон нашел выход из пикантной ситуации — он сделал Элизу принцессой Пьомбино, а позднее и Великой герцогиней Тосканской, тем самым удалив ее из Парижа. Удалил он из Парижа и супругов Жюно, которые были направлены сначала в провинциальный Аррас (там Жюно занимался формированием элитной гренадерской дивизии), а потом в Португалию (там Жюно в 1805 году исполнял обязанности французского посланника).

А потом Жюно участвовал в победном сражении при Аустерлице.

Лора в это время состояла фрейлиной при дворе государыни-матери и имела достаточно большой вес в парижских салонах. Обладая живым умом, она хорошо изучила женщин, а также мужчин и знала тайные пружины, коим повинуются итеи другие. Лора умела быть приятной в обществе и, будучи сама не безгрешной, не требовала, чтобы окружающие ее люди были безгрешны.

Будучи потомком древнего императорского рода, Лора прекрасно смотрелась в аристократическом и элегантном обществе. Ей прекрасно подходила парижская жизнь; она была ей по вкусу. Она любила балы, обеды, театры, удовольствия. Как истинная светская дама, Лора талантливо играла роль властительницы в кругу друзей и поклонников. Ее приемы в доме на Елисейских Полях считались особенно престижными.

Среди окружавших ее женщин можно было заметить мадам Рекамье, мадам Талльен, мадам Ремюза, мадам Каффарелли. Баронесса Лаллеман, душевный друг Лоры, жила у нее после смерти своего сына в 1806 году. В салоне Лоры бывали знаменитый актер Тальма, писатели Бернарден де Сен-Пьер и Жозеф Шенье, драматурги Дюси и Лемерсье, а также многие другие не менее известные люди.

Когда в 1806 году Наполеон направил генерала Жюно губернаторствовать в Парму,

Лора отказалась ехать с ним. Она предпочла остаться в Париже, где очень скоро предалась любовным утехам с полковником Александром де Жирардэном (позже он станет графом Империи и дивизионным генералом). На этот факт указывает нам историк Жан Люка-Дюбретон: «Она призналась в этой своей первой внебрачной любви только Бальзаку, много лет спустя».

Казалось бы, ну что такого в этом факте биографии супругов Жюно, чтобы уделять ему внимание? Но именно он дал Люка-Дюбретону право намекать на то, что родившийся в следующем году у Лоры мальчик, названный Наполеоном-Андошем, может статься совсем и не был сыном генерала Жюно.

А что же Жюно? Ему уже было почти тридцать шесть, и весну 1807 года он встретил, будучи блестящим военным губернатором прекраснейшего из городов мира. У Жюно была красавица жена и две дочери: пятилетняя Жозефина и четырехлетняя Мария. Но именно в это время он начал уделять слишком много внимания младшей сестре Наполеона Каролине.

Каролина (о ней подробно будет рассказано в главе, посвященной маршалу Мюрату) была почти на одиннадцать лет младше Жюно. В принципе Жюно был знаком с этой младшей сестрой Наполеона уже давно, но никаких серьезных последствий это знакомство никогда не имело.

Да и о чем можно было говорить, если Каролина, по свидетельствам современников, никогда не выдерживала сравнения по красоте со своей старшей сестрой Полиной, в которую, как мы уже знаем, Жюно был в свое время влюблен.

Каролина вот уже семь лет состояла в официальном браке с маршалом Мюратом, и к весне 1807 года у нее уже было четверо детей. Выражаясь современным языком, она была замужней многодетной двадцатипятилетней женщиной, к тому же внешне далеко не самой привлекательной.

Есть прописная истина, что в женщине непривлекательную внешность при хорошем характере следует предпочесть красоте с буйным нравом. Так вот, Каролина обладала и не столь привлекательной внешностью, как, например, Жюльетта Рекамье — первая красавица Европы, и необузданным нравом, замешанным на покровительстве всесильного брата и лести окружающих.

Что же касается Жюно, то среди парижской суеты и блеска он страдал от сердечной пустоты, напрасно стараясь рассеять в светских забавах томившее его уныние. В отсутствие войны он, как и многие его боевые товарищи, только в общении с женщинами находил некоторую отраду. Как говорил известный французский моралист Пьер Буаст, «война развращает человека». Офицера же, напротив, развращает отсутствие войны. Похоже, Жюно за неимением достойных, как ему казалось, дел сильно страдал от скуки. Он невольно старался занять себя тем, что сам искал на свою голову неразрешимые проблемы; но, как известно, у женатого мужчины всегда есть наитруднейшая из всех проблем — загадка сердца его собственной жены.

Любовь же, совсем еще недавно робкая, почтительная и нежная, сделалась к тому времени в Париже столь нескромной и доступной, что «достаточно было три раза сказать женщине, что она мила — и больше ничего не требовалось: на первый раз она верила, после второго — благодарила, после третьего обычно следовала награда».

Каролина Мюрат подвернулась как раз вовремя. Более того, она сама вдруг стала проявлять большую активность в отношении генерала Жюно.

В своих «Мемуарах» мадам де Ремюза утверждает, что Каролина «мечтала о троне в Польше и старалась создать в высших кругах правительства полезные для себя связи».

Существует и другое мнение, сторонником которого является Ги Бретон. По его версии, маленькая корсиканка, у которой амбиций было не меньше, чем у ее брата, мечтала чуть ли не о французской короне. Она якобы хотела в случае смерти императора (например, на поле боя) стать королевой и именоваться не иначе как Ее Величеством. Особенно же эта ее активность стала проявляться в начале 1807 года после битвы под Эйлау, когда до Парижа дошел слух о том, что Наполеон ранен русскими. «Это сообщение заставило Каролину призадуматься».

Конечно, решением Сената преемником Наполеона в случае его смерти был бы назван старший брат Жозеф Бонапарт. Но ведь как-то можно в таком случае завладеть короной в обход существующих законов? Должно же быть какое-нибудь решение? Вскоре в голове Каролины созрел чрезвычайно смелый план, для осуществления которого ей необходима была, в частности, и поддержка военного губернатора Парижа.

План Каролины предусматривал следующее: склонить армию к тому, чтобы провозгласить Мюрата новым императором и заставить народ согласиться с этим решением. «Это было не что иное, как государственный переворот. Для того чтобы он удался, надо было заручиться поддержкой Жюно, губернатора Парижа».

По словам мадам де Ремюза, Жюно влюбился в Каролину, «и эта привязанность, то ли по склонности, то ли по расчету, послужила тому, что губернатор от имени полиции, которая находилась в его подчинении, в своей переписке с императором давал только положительные отчеты о герцогине Бергской».