Лучший способ спрятаться - 2 - Екатерина Майская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В глазах Марии был неприкрытый скепсис, поскольку все в доме знали, что если его светлость задерживается, то может спокойно переночевать во дворце. Дворец ближе к управлению, чем особняк. Как-никак в стародавние времена особняк был загородным поместьем. Просто с тех пор много что изменилось. Город рос. Поместье переместилось сначала на окраину, а потом и вовсе стало ближе к центру. Земли рядом раздавались преданным роду и императору людям, потом передавались по наследству, переходили в приданное, продавались. И вот мы уже имеем целый район города, который 200-300 лет назад выглядел как поля, заросшие пшеницей или кормовыми культурами. Само здание с тех пор наверняка несколько раз перестраивалось. А в итоге – сейчас мы имеем особняк в хорошем районе.
Книгу по истории рода я обнаружила на своей кровати после того, как вернулась с прогулки. Было что почитать. С ней я и заснула в кресле.
Правда в какой-то момент мне показалось, что меня подняли из кресла и куда-то несут. Но, видимо, показалось…
Правда, когда я на следующее утро проснулась в своей кровати и в ночной рубашке, я уже не была так уверена, что мне это показалось.
Завтрак я явно проспала, он получился поздним и в одиночестве. Но потом началось…
Я удивлялась, что в прошлый раз меня долго готовили к приему в доме Ревельских? Забудьте. Там всего-то было пару часов.
Лика с Маргаритой Константиновной появились в одиннадцать и принялись за меня со всей серьезностью. Подключив Марию, меня массажировали, чем-то мазали, что-то смывали, потом мазали опять. Попытка отбиться и принять ванну в гордом одиночестве не удалась, потому что с моими волосами тоже что-то делали: наносили, промывали, одевали и снимали.
Потом дошла очередь до платья и тут выяснилось, что, во-первых, первоначально утвержденный фасон подвергся серьезным изменениям. Платье получилось… эээ, более открытым. Кружево на плечах, которого было и так немного, было настолько прозрачным и тонким, как будто его не было вообще. Как впрочем и рукавов.
- Но как? – вопрошала я.
- Милочка, это было так давно, а за это время мне столько идей в голову пришло…
Ага, давно, три дня назад…
Но померив, я согласилась, что так даже лучше.
Во-вторых, Маргарите Константиновне захотелось мне добавить болеро на плечи. Точнее я сказала, что с настолько открытым верхом я никуда из комнаты не выйду. Болеро она сообразила из разно фактурных кусков ткани, оставшихся от платья. Я сначала не поняла, зачем она принесла целую сумку обрезков разной формы и размера, но посмотрев на спокойствие Лики, которая не удивилась, поняла, что это обычное дело. Видимо в последний момент менять что-то в платье – было характерной чертой этой гениальной женщины.
В этом бирюзовом платье, бело-бирюзовом болеро, я казалась себе такой легкой, нежной и воздушной. Как облачко – раз и улечу. Поэтому я придерживалась за перила, спускаясь вниз по лестнице к ждущему меня графу Вяземскому, который ради того, чтобы сопроводить меня, вырвался пораньше с работы, а не просто встретил меня где-то во дворце. Так я и спускалась, не спеша то ли боясь улететь, то ли свалится…
Наученная горьким опытом, туфли я на это раз отбила право надеть свои. Белые, парадные. Может по цвету и не сильно подходящие к бирюзовому платью, но на этот раз мне не грозило бегать вообще без них только потому, что я натерла жуткие мозоли. Одно только воспоминание об этом, отбило все желание одеть бирюзовые, абсолютно новые туфли. Вот поношу их недельку по дому – и тогда они у меня получат почетное звание обуви на выход.
Просто я и так нервничала от присутствия на приеме его императорского величества Павла IV, и туфли, которые натирают и жмут, уверенности точно не добавят.
К тому же были у меня подозрения, что и других раздражающих факторов на приеме будет навалом.
Ехали мы в служебной машине графа. Я нервничала и поэтому все время смотрела в окно, пока не почувствовала, что мою руку в перчатке (кружевной, полностью закрывающей пальцы и ладонь) аккуратно погладили.
- Не волнуйтесь, Ариадна. Все будет хорошо.
Точно будет. Надеюсь, что у меня.
***
- Да, и еще…
Эта пауза немного настораживает, и я перестаю изучать «безумно интересный» вид за окном. Попроси меня сейчас кто-нибудь перечислить, а что я там такое интересное видела – не смогу. Пытаюсь вспомнить хоть что-то из того, что я видела и совершенно пропускаю момент, когда у меня на безымянном пальце появляется кольцо. Тяжелое такое.
- Кольцо на помолвку. Фамильное. Белое и розовое золото, рубины. После свадьбы заменим на обручальное. Обручальные кольца выберем вместе.
И тихая-тихая реплика в сторону: «Как только я смогу отпускать тебя дальше, чем на два метра от себя».
Мои брови в выражении удивления не просто поднялись на лоб. Они туда вылезли как альпинисты при покорении горы, на вершине которой еще никто не бывал. Флага только не хватало.
Взгляд Ярослава блеснул пониманием. Похоже последнюю фразу он говорить не планировал. Вслух, во всяком случае.
- Спасибо. А мужской вариант кольца есть? Или в вашей семье его носят только девушки?
- Есть.
Ярослав протянул мне свою руку, и я увидела более массивный вариант того же самого кольца с практически черными рубинами. Не удержалась и кончиками пальцев в кружевных перчатках провела по кольцу, пальцам и тыльной стороне ладони. Почему-то дико захотелось коснуться своего жениха. А гуляющий где-то здравый смысл останавливать меня не стал.
Дыхание сбилось, но двигать кончиками пальцев по коже было безумно приятно. Ярослав руку не убирал, и мои пальцы начали полное приключений путешествие к запястью. Но тут мы, совершенно случайно, приехали. Что ж так быстро-то? Можно было бы еще кружочек по парку вокруг дворца сделать! Звук резко выдыхаемого воздуха и потемневшие глаза Вяземского, сказали мне, что я не одинока в своих желаниях. Ага-ага – покататься с женихом в карете, конечно же.
Я раньше никогда не была во дворце, поэтому и не поняла: мы с парадного входа подъехали или просто с одного входа из… Но, если честно, волновало это меня мало. Вот встреча с императором Павлом IV – это
