Паутина - Александр Гласьев

— Слушай, поручик, поезжай немедленно в Центральный госпиталь, найдешь там четвертое отделение. Я тебя встречу у входа.

Экран погас. Джек стоял, собираясь с мыслями. Служба на Бэте приучила его настороженно относиться к неожиданным вызовам. Ничего хорошего, как правило, они не сулят. Что бы это могло быть на сей раз? Только одно: что-то случилось с Полиной.

Когда эр-такси со свистом опустилось у входа в четвертое отделение, старшина уже ждал Джека. Не говоря ни слова, он механически пожал ему руку и тут же повернулся, явно ожидая, что Джек последует за ним. Они прошли холл, несколько коридоров. По дороге им то и дело попадались женщины в розовых или зеленых халатах. Одна из них вроде бы хотела остановить посетителей, но воздержалась, выразительно посмотрев на форму старшины.

На дверях комнаты, к которой они подошли, висела табличка. Джек успел прочитать: «Доктор М. Б. Похья».

За огромным столом, покрытым, как с изумлением отметил Джек, толстенным бронепластиком, сидел человек совершенно необычной внешности. Во-первых, на голове у него не было ни волоска. В рассеянном утреннем свете отсвечивал абсолютно голый череп. Отсутствие волос на голове с лихвой компенсировалось густой растительностью в нижней части лица. «Видно, не проходил в молодости косметический курс», — подумал Джек. У него самого, как и у всех мужчин на Альфе, подобная растительность была быстро и безболезненно уничтожена еще во время учебы в колледже. Но еще более удивили Джека два круглых выпуклых стеклышка, закрывавших глаза доктора. Они соединялись между собой тоненькой черной перемычкой с зажимом, обхватывавшим переносицу.

Увидев вошедших, доктор вежливо приподнялся, при этом Джек заметил, что он довольно мал ростом, и, кивнув в знак приветствия, снял с переносицы загадочное стеклянное сооружение. При этом он как-то растерянно заморгал, словно только что проснулся.

— Доктор, — сказал старшина, имя которого Джек так и не удосужился узнать, — это поручик Сибирцев, брат гражданки Розетти.

— Я так и подумал, — отозвался доктор и снова чуть заметно кивнул.

Джек вежливо улыбнулся, но ответной улыбки не последовало. Со временем он узнал, что доктор Похья не улыбается никогда.

— Когда вы в последний раз видели свою сестру, коллега? — спросил доктор.

Джек не понял последнего слова, но поспешил ответить, что не видел ее почти два цикла, зато два дня назад получил от Полины письмо.

— Это любопытно. И что же она писала?

— У нее недавно погиб муж, вот она и уехала в какую-то местную клинику, подлечить нервы. Писала, что на днях будет дома. Я пробовал узнать адрес клиники, но ничего не вышло.

— Значит, выздоравливает и скоро будет дома? Скоро будет… — задумчиво протянул доктор. — Выздоравливает… Что ж, пойдемте.

— Куда? — удивленно спросил Джек, оглядываясь на старшину.

— В шестую палату второго яруса, — коротко отвечал доктор.

У дверей палаты он остановился, пропуская Джека вперед. Тот вошел в ярко освещенную комнату и замер. На кровати, забившись в угол, сидела женщина с лицом Полины, одетая в нелепую больничную одежду. Но это не могла быть Полина! Полина, которая вечно улыбалась, не переставая разговаривала с любым, кто ее слушал, и даже с теми, кто не слушал… Женщина, неподвижно сидящая на кровати, смотрела перед собой лишенными всяческого выражения глазами, Когда открылась дверь, она чуть повернула голову, равнодушно взглянув на Джека, и вновь уставилась в пространство.

И все же это была его сестра. Джек увидел на ее щеке знакомую родинку, которую Полли так и не захотела снять, несмотря на все уговоры подруг.

— Ее подобрал под утро наш патруль, — негромко сказал старшина, стоявший за спиной Сибирцева. — Послали ориентировку по секторам, стерео, описание примет… Я был на дежурстве, вспомнил твое заявление и решил проверить.

Джек, не слушай полицейского, повернулся к доктору. Тот понял его немой вопрос и заговорил:

— Случай необычный. Полная потеря ориентации, памяти, сознательной реакции… всего, что делает человека человеком. Функциональное обследование мозга показало, что кора разрушена в результате действия какого-то мощного препарата. Какого именно, пока неясно, да это и неважно. Все равно процесс необратим. Вам надо смириться с тем, что она останется такой навсегда. Есть соответствующая статья в федеральном законодательстве, этот случай подпадает под действие закона о принудительном соцобеспечении. Идемте, тут вам делать больше нечего.

— Подождите, — снова вмешался старшина. — Поручик Сибирцев, вы узнаете вашу сестру, гражданку Розетти?

— Узнаю, — хрипло произнес Джек. — Узнаю, это Полли…

Старшина вытащил из кармана полицейский блокнот и, не торопясь, тщательно выговаривая слова, составил протокол. Джеку пришлось повторить, что он узнает свою сестру. Сделал заявление и доктор Похья в качестве эксперта и свидетеля.

— Гражданин Сибирцев, — произнес торжественно полицейский, — официально объявляю вам, что муниципальная прокуратура пятого сектора начала расследование по делу вашей сестры. Вы будете еще раз допрошены как свидетель, поэтому не исчезайте из Города, не предупредив нас.

Тут он с тревогой взглянул на побледневшего Джека и обратился к доктору:

— Слушайте, док, может, ему укольчик какой?

— Укольчик? Не надо, — почти выкрикнул Джек.

Доктор Похья внимательно посмотрел на него и утвердительно кивнул — «не надо».

В состоянии, близком к прострации, выбрался Джек из госпиталя и медленно спустился в подземку. Муниципальная подземка днем была вечно переполнена, а ночью ездить в ней было просто опасно: молодежь невинно развлекалась, раздевая припозднившихся пассажиров, а особенно пассажирок. К тому же здесь было до неприличия грязно, что раздражало горожан, привыкших к чистоте. Но сейчас Джеку было на это наплевать.

В квартире Джека кроме небольшого холла была всего одна комната. Впрочем, он не собирался поселиться здесь надолго. Потом, когда решится вопрос с работой, можно будет подыскать что-нибудь более подходящее, а пока сойдет и так. Но сегодня это случайное неуютное пристанище показалось ему желанным и самым надежным в мире убежищем.

Вернувшись из госпиталя, Джек почувствовал, что его опять, как и утром, охватывает необъяснимый страх. После случившегося с Полиной у него не оставалось сомнений, что следующей жертвой станет он сам. Джек торопливо, но тщательно проверил сигнализацию, включил ее, заблокировал входную дверь, отключил компьютер и наконец рухнул в кресло в дальнем углу комнаты, подальше от окна.

Погиб Джакопо. Полли… то, что с ней сделали, не лучше смерти. Теперь его очередь. Каждый, с кем встречался он в эти дни: старуха-соседка, бригадир Поль, длинноносый начальник отдела, бравый финансист Чен и даже флегматичный старшина — могли оказаться его врагами… И хуже всего была полная беспомощность. Сейчас где-то, возможно, решается его судьба, жить ему или умереть. А что должен делать он в такой ситуации? Сидеть дома, взаперти? Продолжать поиски? Поиски чего? Или кого? Бежать, плюнув на предупреждение полиции? Но куда — на Бэту? В каком качестве?

Тут Джек поймал себя на странном ощущении: впервые в жизни он с симпатией подумал о встрече с болотными пауками. Конечно, они были опасностью! Но опасностью привычной, видимой, определенной, и Джек прекрасно знал, что надо делать, когда из Болота выскакивал паук.

А тут, на Альфе, опасность была повсюду и в то же время не имела определенного лица. Он не видел ее, но чувствовал каждой клеточкой тела.

Вдруг Джека как бы окатило волной холодной ярости, которая полностью заглушила страх. «Да что же это такое, — мысленно воскликнул он. — Кого я боюсь?! Они убили Джакопо, изувечили Полли, а у меня одно на уме — скрыться! Паук меня возьми, я же боевой офицер, у меня два ранения, «звездочка» за храбрость! Нет, ребята, будь Что будет, а это вам даром не пройдет. Людей убивать? Женщин калечить? Нет уж, будь что будет…»

Старшина сказал, что дело заведено. Но не муниципальной полиции в нем разбираться. Они уже показали, на что способны. Нет, надо идти к сенатору от пятого сектора, где жила Полина. Пусть выясняет, кто это калечит его избирателей, пусть подключает Федерком или кого угодно.

Сенатор пятого сектора, досточтимый сэр Анвар Гонди принимал своих, избирателей дважды в декаду, во второй половине дня. Как правило, требовалась предварительная запись. Но как раз сегодня у сенатора был приемный день. Его секретарша, внимательно посмотрев на посетителя и еще внимательнее на свой компьютер, сказала, что, кажется, у сенатора найдется для Джека несколько минут.

Сибирцев с отрешенным вниманием смотрел на сидевшую перед ним секретаршу. Сенаторы избегали пользоваться услугами электронных секретарей, тем более что штат им оплачивало правительство. Среди них, о чем все знали, существовало негласное соперничество — чья секретарша в лучшей пропорции соединит внешние данные с высоким профессионализмом. Судя по вырезу на груди и быстроте, с какой секретарша работала на компьютере, досточтимый сэр Гонди в этом состязании занимал одно из первых мест.