Рассказы - Аслан Шатаев

Через несколько минут пришел «семнадцатый», капитан, как я понял по погонам. Это был тот, что подошел ко мне на «Арбате».

Он подошел к нам и обратился к младшему по званию, который держал меня, подняв мои руки за спиной до лопаток, что причиняло мне боль:

— Отпустите его.

Тот несколько удивился, но отпустил.

— Скажите, — спросил он меня, — зачем вы бежали?

— Он нас уморил уже, — вмешался другой, — заставил бегать по всем улицам. Мы его едва сумели поймать.

— Я что, — рявкнул на него капитан, — вас о чем-нибудь спрашивал?!

Тот промолчал, удивленно уставившись на него.

Капитан снова обратился ко мне:

— Зачем вы бежали?

Человек, стоявший передо мной, совсем не походил на того, кто минут двадцать назад хотел под дулом пистолета провести меня в участок. Изменился даже его суровый тон. Я не мог понять, чем в нем вызвана эта перемена.

— У меня пропал паспорт, — ответил я. — Стал его искать и тут подошли вы. Я растерялся, не знал, что делать. Думал, все равно не поверят. Вот и побежал.

— Что вы на «Арбате» делали?

— Просто ходил за покупками. На днях я хочу поехать в Грозный, к родным, решил сделать им подарки.

— А не лучше было бы, как вы думаете, разобраться с паспортом в участке, чем убегать от милиции?

— Да я бы с удовольствием. Просто вы мне не поверили и хотели отвести в участок. Как я говорил, паспорта там уже могло не оказаться, если бы мы ушли оттуда, кто его знает. Я хотел убежать, а позже возвратиться туда и найти его. А дальше получилось все как-то само собой. Я и представления не имел, что это так далеко зайдет и мне придется убегать от милиции.

— Где вы живете?

Я назвал свой точный адрес.

— В городе немало преступников, — сказал капитан, — каждый гожий день кого-то грабят, убивают. Вы должны это понимать. Порой приходиться переходить к решительным действиям. Я встречал таких как вы. Из-за войны у многих чеченцев нарушена психика. Они начинают вести себя неадекватно. Их задерживают, уводят в участок и, оказавшись невиновным, с ними возникают лишь проблемы.

Если память мне не изменила, я не говорил ему, что я чеченец. «Откуда он это знал?» — подумал я.

— Снимите с него наручники, — приказал он милиционерам. Те с нескольким недоумением освободили мои руки.

— Я уважаю ваш народ, — продолжал капитан, — и хотел бы, чтобы между нами не было вражды. Молодое поколение это не совсем понимает, — сказал он, указывая на своих сослуживцев, — и сами же себе наживают врагов.

Он вытащил что-то из кармана и протянул мне. Я не мог поверить, но это был мой долгожданный паспорт.

— Когда мы с вами встретились, — сказал он, — меня позвала продавщица киоска и сказала, что кто-то забыл у нее на стойке паспорт. Я взял его и открыл. На нем увидел вашу фотографию. Но когда я хотел вас порадовать этой новостью, вы сбежали.

Я взял у него свой паспорт.

— Старайтесь в следующий раз не убегать в таких случаях.

— Постараюсь.

— Можете идти, — сказал он, отдав честь.

Так мы расстались.

Оказавшись вне их видимости, я проверил паспорт. Деньги лежали на месте.

Я не сдержался от усмешки. Капитан побежал за мной только затем, чтобы отдать паспорт, а я убежал, увлекая за собой милицию. Хорошо еще, что мне попался нормальный человек. Таких не много. Вернувшись на «Арбат», я купил картинку с голографическим изображением роз и поехал домой.

Светлое будущее

2001 год. Конец зимы. Центр Грозного. Первые мысли: «апокалипсис». Пробоины были во всем, что хоть сколько-нибудь уцелело: в скелетах домов, деревьях, столбах, газовых трубах. Вместо дороги — изжеванная гусеницами танков жижа и бесчисленные воронки. Через каждые метров пятнадцать — блокпосты, в которых сидят по солдату федеральных войск, высунув из прощелины дуло автомата. И глядя на все это, удивляешься, как выживает в этой мясорубке местное население. Несмотря на царящий хаос вокруг, люди с деловитым видом и спокойствием ходят по своим делам, и даешься диву тому, откуда они появляются, куда идут и где живут.

Это было первое впечатление Исы, когда он приехал домой из Москвы, будучи уехавший туда в начале войны 1999 года. Он пережил первую войну, но вторая не шла ни в какое сравнение с первой. Тысячи домов сравнены с землей, а остальные полуразрушены.

Он надеялся заняться бизнесом или устроиться на работу. Однако перспективы не предвиделось никакой. Чем можно заняться в «городе призраке»? Что здесь люди вообще делают? Что их здесь держит? Должно быть, безысходность. Это их родной дом. За пределами Чечни их никто не ждет. Чеченец вне своей родины — бандит или террорист. И если бы не это обстоятельство, Иса не стал бы сюда приезжать. Кроме того, на его возвращении настаивали родители.

Иса не находил себе места. Привыкший в Москве к постоянному движению, к городской суете, он провел первый день в Грозном как в заточении. Почти все соседи не по своей воле были разбросаны по разным странам после войны. Не было ни света, ни газа, ни воды. После шести часов вечера нельзя высовывать из дома носа из-за комендантского часа. В общем, список неудобств можно писать и писать. Не говоря уже об опасностях, которые могли тебя постичь в любую минуту. Мать успокаивала его, уверяя, что все скоро вернется на круги своя, что не так уж все и плохо, просто надо время, чтобы привыкнуть.

Шли дни. Все оставалось по-прежнему. Иса впал в апатию. Он целыми днями сидел дома и читал все, что попадется под руку. Иногда ходил к родственникам, гостил у них часок другой и возвращался домой. Пару раз встречал своих старых друзей, беседовал с ними, вспоминал прошлое. Каждую ночь на улице слышалась перестрелка, взрывы гранат и снарядов. Часто кого-нибудь из соседей забирали военные и держали в фильтрационных лагерях или в подвалах комендатур, ведя допросы и пытки, после чего отпускали с синяками, переломами или калеками. Некоторые пропадали без следа. Одних забирали для выяснения причастия к незаконным вооруженным формированиям, не имея на то никаких оснований, других — чтобы пришить им серию преступлений, третьих — чтобы получить за них выкуп, хотя это часто относилось и к первым и вторым категориям «задерживаемых». Исе пока везло, поскольку большую часть времени он проводил дома и был не так заметен. Однако его не раз задерживали военные, чтобы выяснить его личность и произвести обыск. Паспорт его, можно сказать, был в порядке, за исключением отсутствия печати военнообязанного, что доставляло ему проблемы. Из-за этого обстоятельства его чуть не забрали.

Через три месяца Иса погрузился в поиски работы. От безделья он мог просто сойти с ума. Надо чем-то заняться.

Отец работал техником в электросети и получал за работу всего ничего. На пропитание у них едва хватало денег. На сына была вся надежда. Иса закончил в 1999 году Филологический институт, факультет иностранных языков. Были бы у него деньги, причем большие, его взяли бы, например, в структуры, с ногами и руками. Такие предложения были, но проблема была в безденежье.

До второй войны у них была хорошая работа. Отец владел собственным магазином, в котором работала мать. Сестра, которая сейчас была замужем, работала в аптеке. Иса тоже подрабатывал, снабжая товаром магазин отца. До первой же войны отец считался одним из самых преуспевающих бизнесменов. В то время они многое могли себе позволить. Сейчас Иса удивлялся, как они тогда разбрасывались деньгами. Отец собирался купить ему машину. Иса хотел работать переводчиком, после окончания института. Это была престижная работа, и устроиться на нее не было никаких проблем с их финансами и хорошей репутацией семьи. Но война все уничтожила. Даже репутацию. В общем, с каждой войной жизнь ухудшалась.

Идрис, его дядя, предложил ему работу на компьютере в своем магазине. Помещение только реставрировалось, и работу можно было начать через месяц. Этот срок прошел, но Идрис все не связывался с ним. Тогда Иса пошел к нему домой. Дядя сказал ему, что решил сделать из помещения кафе, поскольку ему это было выгоднее. Это означало, что ему там не место. Кем же ему там работать? Поваром?

Тем не менее, Идрис обещал его куда-нибудь устроить.

Потом его знакомый предложил ему работу строителя. Особых навыков не требовалось, а зарплата неплохая, но работать приходилось не покладая рук — с восьми утра, до восьми вечера, выходной — воскресенье. Поначалу Иса долго раздумывал над этим предложением. Физической работой он никогда не занимался. К тому же, времени на отдых оставалось совсем мало. Вынесет ли он это?

Через неделю он принял решение. Все равно больше нечем заняться. Так он хоть чем-то займется, с пользой для себя.

Иса уже готов был выйти на работу, как отец велел не торопиться. Он собирался приобрести в аренду ларек и что-нибудь в нем открыть. У Идриса дома лежал копировальный аппарат. Он мог бы дать его, если попросить, тем более для работы. С этого Иса и решил начать.