За красными ставнями - Джон Карр

— Да-да, это рю дю Миди!

— Конечно, — добавил Г. М., — можно купить виски в магазине и выпить дома.

— Справа от биржи находится узкая улочка с деревьями и фонарями. Там только богатые дома и первоклассные магазины — в том числе брюссельский магазин парижской ювелирной фирмы «Бернштейн и компания»; имеется ее магазин и в Танжере.

Представьте себе теплый весенний вечер. Люди шуршат газетами или звенят стаканами у кафе, отделенные только шумной рю Нев от тихой улочки с освещенными фонарями деревьями. Сейчас десять вечера 5 мая прошлого года.

Остальные молчали. Сдвинув черные с проседью брови, Дюрок проводил большим пальцем но листам с отпечатанным текстом, словно вспоминая его.

— Вся брюссельская полиция ищет Железного Сундука, который совершил очередной взлом две ночи тому назад. Тем не менее в десять вечера, менее чем в сотне футов от ближайшего кафе, он уже трудится над стальными входными дверями «Бернштейна и компании». Открыть такие двери ключом или отмычкой очень трудно. Легчайшее прикосновение приводит в действие сигнализацию. Но в наши дни это обычно.

Справившись с дверями, Железный Сундук проскальзывает внутрь, оставляя их чуть приоткрытыми, чтобы избежать дальнейших неприятностей с замком. Двери слишком толстые, чтобы снаружи услышали электрическую дрель. Он забирает только пятьдесят неотшлифованных алмазов. Почему? Это просто. Хорошо известные драгоценности слишком бросаются в глаза. А эти маленькие серые комочки хороший шлифовальщик, умеющий держать язык за зубами, может сделать неузнаваемыми. Железный Сундук направляется к дверям.

И тогда… Полицейский — ажан по имени Эмиль Леран — патрулирует ту же сторону улицы. Как раз у дверей «Бернштейна и компании» стоит фонарный столб, частично прикрытый листвой. Полицейский настороже и замечает, что стальные двери закрыты не полностью. Он знает, что других входов и выходов нет, поэтому стоит и ждет.

Одна из стальных дверей бесшумно открывается. Кто-то, держа под левой подмышкой железный сундук, ступает на левую ногу, чтобы иметь возможность маневрировать сундуком по прямой линии. И полицейский сталкивается лицом к лицу с неизвестным.

Он хватает сундук сверху и снизу, чувствуя под руками силуэты резных обезьян, и пытается отобрать его, думая, что в нем добыча. Подняв голову, он видит лицо неизвестного при свете фонаря. Потом правая рука грабителя взметается кверху, держа браунинг 32-го калибра. Он стреляет полицейскому прямо в лоб.

Дюрок так сильно хлопнул ладонью по столу, что Морин вздрогнула и уронила карандаш. Она почти слышала выстрел.

— Тут есть что-то очень странное, сынок, — нахмурившись, заметил Г. М. — Если этот коп мертв, как он мог что-то вам рассказать?

Губы Дюрока скривились в иронической усмешке.

— Все дело в том, что он не умер.

— Вы имеете в виду…

— Совершенно верно. Ваши познания в судебной медицине — ведь вы отчасти медик, не только адвокат? — напомнят вам о многих жертвах, получивших худшие повреждения головы, чем от легкой пули 32-го калибра, и все же выживших.

— Да, конечно.

— Но в большинстве случаев, — продолжал Дюрок, — их психика претерпевает изменения. Они не безумны — нет. По поводу большинства вещей их мысли достаточно ясны, но они не всегда бегут по прямой дорожке. Так и наш полицейский, Эмиль Леран, все четко помнит до того, как увидел железный сундук и услышал выстрел. Но потом — пустота! Выстрел словно парализовал его. Он не может вспомнить ни одной черты лица преступника. Если бы этот человек стоял перед ним теперь, он не смог бы его опознать.

Но послушайте, что произошло спустя полсекунды после выстрела… Quelle sensation![40]

Люди в кафе вскочили с мест или выбежали наружу посмотреть, в чем дело. Те, кто находились на поперечной рю Нев, обернулись. Многие видели, как полицейский попятился с тротуара на мостовую и упал лицом вниз. Но никто не видел Железного Сундука. Он исчез.

— Придержите автобус! — снова прервал Г. М., выбросив сигару. — Что за чушь вы несете?

Полковник Дюрок поднял руку, словно принося присягу.

— Я говорю чистую правду, — твердо заявил он. — Все устремились в эту узкую улочку, но Железный Сундук не бежал и даже не шел им навстречу. Люди в противоположном конце улочки услышали выстрел и поспешили к ювелирному магазину с другой стороны, но тоже не столкнулись с Железным Сундуком. Он не скрылся в офисе фирмы, который тут же обыскали. Конечно, все читали о нем в газетах…

— Запишите это, — неожиданно потребовал Г. М., щелкнув пальцами в сторону Морин. — Последнюю фразу. Это может быть важным.

Полковник Дюрок даже не слышал его.

— Железный Сундук, — продолжал он, — не пытался юркнуть в дверь или в окно. На улице для него не было ни единой лазейки. Он даже не мог влезть на дерево, иначе его осветили бы фонари. В любом случае были проверены все варианты. C'est tout.[41] Он просто исчез. — Дюрок закрыл папку. — Симпатичная проблема, а? Наш первый взгляд на призрака. — Он невесело усмехнулся и постучал по папке. — Здесь показания честных и респектабельных свидетелей. У вас есть какие-нибудь вопросы, друг мой?

— Проклятие! — пробормотал Г. М. тоном, который вызвал у Морин злорадство. Он сидел, подпирая рукой подбородок и погрузившись в раздумье.

Морин смотрела вниз на окутываемый темнотой город. Она пыталась вообразить гротескную сцену на брюссельской улице среди деревьев и фонарей, полицейского, смотрящего поверх резного сундука на лицо… кого? Одни наверняка представляли себе кошмар типа Призрака оперы,[42] другие — грабителя-джентльмена во фраке, третьи, более разумные — неприметного оборванца с хитрой и злобной физиономией.

Ее мысли унеслись в сторону. Сегодня вечером она обедает с Хуаном Альваресом в ресторане… как же он называется? «Чоро»? «Чаро»? Кажется, «Чиро».

— Простите, что прерываю вас, полковник Дюрок, — заговорила Морин, — но есть в городе ресторан под названием «Чиро»?

— Есть, и превосходный! Вы должны сказать Анри, что вас прислал я. — Полковник галантно улыбнулся, но тут же обратился к Г. М.: — Ну, друг мой? Вы подготовили вопросы?

— Да. — Г. М. нахмурился. — Тем вечером шел дождь?

— Прошу прощения?

— Шел ли дождь в тот вечер, когда Железный Сундук взломал сейф фирмы «Бернштейн и компания»?

— Не помню. Но я знаю, что вы никогда не задаете вопросы без причины. Постараюсь уточнить это в рапорте.

Открыв папку, полковник Дюрок начал медленно и тщательно просматривать отпечатанные тексты, не упуская ничего. Г. М. повернулся к Морин:

— Лучше запишите и вопрос и ответ, девочка моя. Это очень важно.

Первым импульсом Морин было разорвать бумагу и швырнуть клочки в лицо сэру Генри Мерривейлу. Старик делает это нарочно, чтобы позлить ее! Она не станет это терпеть!

К счастью, в этот момент в дверях появилась арабская «фатьма», толкая перед собой тележку на колесиках с чаем и сандвичами. На полочке ниже подноса лежал небрежно брошенный раскрытый сегодняшний номер «Танжер газетт».

Толстая «фатьма» была облачена в выцветшую голубую блузку, белую юбку и платок, но чадры не было, что позволяло видеть ее круглое улыбающееся лицо. Поставив тележку справа от стула Морин, она заковыляла прочь. Но это дало девушке возможность скрыть собственное лицо, искаженное гневом. Наклонившись, чтобы поправить газету, она собиралась закрыть ее, когда внезапно увидела маленькое объявление. Морин прочитала его дважды.

— Невероятно! — воскликнул полковник Дюрок, отрывая взгляд от страниц с отпечатанным текстом. — В тот день в Брюсселе несколько раз шел небольшой дождь. Последний — настолько незначительный, что даже не потревожил посетителей кафе под навесами, — начался приблизительно без десяти десять и закончился около пяти минут одиннадцатого — минут за двадцать до выстрела. Наш грабитель какое-то время уже трудился над сейфом. Но как вы об этом узнали?

Г. М. скромно кашлянул, даже не взглянув на Морин, что еще сильнее разозлило ее.

— Если не возражаете, полковник, сейчас я не стану вам отвечать. В конце концов, вы подкинули мне нелегкую задачку.

Теперь пришла очередь Дюрока торжествовать.

— Неужели? — отозвался он с хорошо разыгранным удивлением. — Конечно, друг мой, необъяснимое исчезновение преступника в Брюсселе представляет собой проблему. Но это пустяк!

— В самом деле? — Г. М. выпрямился на стуле.

В наступившем молчании они слышали звук старого драндулета, поднимающегося по туннелю к дому. Морин, все еще вне себя от ярости, тщательно списала адрес из объявления.

— Безделица, — улыбнулся полковник. — В Париже он заставил исчезнуть средь бела дня лежащие на столе бриллианты.

Глава 5