Искатель. 2014. Выпуск №9 - Алексей Клёнов

Поведя стволом, капитан направил пистолет на ногу Шамиля и улыбнулся.

— Знаешь, это больно. Сам, правда, не испытывал, но от других слышал. Претворим в жизнь? Или сразу скажешь, где сумки?

Шамиль, замерев, смотрел на пистолет, отчетливо понимая, что этот паразит в погонах не шутит. Одного уже убил, убьет и его, не задумываясь. И надеяться больше не на кого. Только на себя. А что сам может сделать в такой ситуации? Монтировка еще в руках, но кидаться на ствол с монтировкой — все равно что «КамАЗ» «Окой» таранить. Каких-то три шага, но преодолеть их будет посложнее, чем отсюда пешком до Уфы дойти…

— А если я побегу? В спину выстрелишь? Как потом объяснять следователю станешь, почему стрелял в спину?

— А я тебя догоню и выстрелю в висок. Потом подтащу к машине, положу грудью на капот и вложу в руки обрез. По-любому все будет так, как я сказал. И хватит фантазировать. Говори. Считаю до трех. Раз… Два…

Шамиль сжался и закрыл глаза. При счете «три» втянул голову в плечи, ожидая дикой боли в колене. Грохнуло гулко, причем дважды. Снова потянуло кисловатым запахом пороха, Колобахин почему-то вскрикнул. А боли не было, и нога не подгибалась. Открыв глаза, Шамиль увидел капитана, с гримасой на лице сжимающего левой рукой правую. Пистолет его лежал на земле, в шаге. А справа, метрах в десяти, стоял собственной персоной лейтенант Асмолов. Тот самый, что проверял машину Шамиля на выезде из Оренбурга.

Лейтенант молча подошел, не опуская пистолета, подобрал покореженный «Макаров» Колобахина и затолкал его в свою кобуру. Потом, так же молча, ловко крутанул капитана за руку, раскорячил на капоте изуродованной «девятки» и защелкнул наручники. И только после этого произнес:

— Вот и хорошо, вот и ладушки. Наговорил ты, капитан, лет на двадцать, без апелляции. Но если хочешь адвоката, у меня есть на примете хороший.

Колобахин, все еще морщась от боли в поврежденной руке, мрачно ответил:

— Ты еще докажи. Мало ли, что я наговорил? Может, у меня фантазия разыгралась? Ты вообще кто, Асмолов? Ты понимаешь, в какую кучу ты сейчас влип? Тебе же больше не служить в полку, зеленый. Тебя мужики затравят, за то что своего повязал.

— Ты мне не свой. А с мужиками мы еще разбираться будем. Я так думаю, не ты один подрабатывал на перекачке наркоты.

— Глупый ты. Служишь в полку без году…

Асмолов резко перебил:

— Мне хватило. Я там не задержусь.

Вынув из кармана красные корочки, Асмолов раскрыл и показал капитану. Тот вслух прочитал:

— Майор Асмолов, УБОП… Понятно. Влип я не по-детски… Так вы теперь работаете, да? Тогда конечно, тогда пипец…

Майор повернул Колобахина к себе, выровнял. Капитан дерзко глянул на Асмолова:

— Надо же, уже майор. А ведь салага еще. Мне вот сорок три, а до сих пор в капитанах.

— Служить надо честно и хорошо. Где груз?

Капитан равнодушно пожал плечами, качнул головой на замершего от неожиданной смены декораций Шамиля:

— А это вон у того придурка спроси. Мне он так и не ответил. Может, тебе скажет?

Майор повернулся к Шамилю:

— Что-то мне ваше лицо знакомо, папаша. Мы виделись?

Шамиль, только теперь осознав, что жив и даже не ранен, шумно выдохнул и утер пот со лба.

— А как же, лейт… Извини, майор. Ты же меня три часа назад на выезде из Оренбурга проверял.

— А-а-а… Да, да, да… Груз кожи в Уфу. Ты как же влип-то в это, отец?

— Дурак потому что. Права была Гульчонок. Надо было сразу сдать.

— Ну, так где наркота-то? Исправь ошибку.

— Поехали, покажу. Отмотаем километров семьдесят назад. Там и лежат за обочиной, если не подобрал никто.

Асмолов округлил глаза:

— Ты что, несколько кило героина просто так бросил у дороги?

— Ага… Килограммов двенадцать. Да насвая примерно столько же. Только они уже ни на что не годны. Я их винишком и бензинчиком полил.

Асмолов только хмыкнул и покрутил головой. А Колобахин аж замычал, как от зубной боли. Еще бы, такой куш ушел…

Машина Асмолова стояла за терриконами метрах в пятидесяти. Потому капитан и не услышал шума двигателя. Садясь в салон на переднее сиденье, чтоб не рядом с ренегатом Колобахиным, Шамиль поинтересовался:

— Тебе сколько ж лет-то, майор? По виду, прости, пацан совсем. Не обижайся.

Асмолов, заводя двигатель, скупо улыбнулся:

— Да я не обижаюсь. Не вы первый так говорите, привык. Тридцать. Просто выгляжу молодо. Потому меня в полк и внедрили. Нужен был пацан, лопушок, которого всерьез не воспримут. Я подошел лучше других. Мы же эту тропку уже четыре месяца пасем. И этих двоих я жду уже третьи сутки. Как они мимо меня проскочили — ума не приложу.

— А я скажу тебе. Они говорили, что за километр до КПМ сойдут. Наверное, у них встреча с этим жуликом назначена была. Вот так они посты и миновали. Ехали на попутках, посты вкругаля пешком обходили. И ко мне не случайно подсели. Армейский «ГАЗ», хоть и водила за рулем в гражданке. Мало ли? Может, вольнонаемный какой при кухне состоит? Кто проверять станет?

Трогаясь с места, Асмолов согласно кивнул:

— Есть резон. Только зря старались. Все экипажи ДПС под пристальным вниманием. Мы ж имели информацию, что крышует их кто-то из полка. Так что шансов на успех было практически ноль.

Шамиль, обернувшись на карьер, спросил:

— А этих что же, так и оставишь?

— А сейчас группа подъедет, я уже вызвал. Они всем и займутся. Ну, и старичка вашего оттянут до ближайшей стоянки. А уж дальше сами решайте, как с ним быть. Извините. У нас бюджет не резиновый…

Закрутив последнюю гайку, Шамиль вытер руки ветошью и потянулся за сигаретой. И тут же услышал сверху голос Антона Жилкина:

— Шамиль Талгатович, вы здесь?

Шамиль, все еще не придя в себя от последней выходки шкодливого сменщика, недовольно отозвался:

— Ну, здесь. Что еще? Только не говори, что опять «поцеловался»!

Антон наверху взмолился:

— Шамиль Талгатович, ну сколько можно?! Я же уже извинился! И ремонтникам с «ЗИЛом» помогал, в личное время. И вам помог «газон» перебрать. Ну, ей-богу, хватит уже корить!.. Тут к вам пришли, вылезайте.

И исчез. Выглянув из ямы, Шамиль заметил пару стройных женских ножек и подол цветастого платья. Выбравшись наружу, увидел в полный рост Гульсияр и радостно раскинул руки, улыбаясь во весь рот:

— Гульчонок, дочка! Каким хорошим ветром занесло?

Гульсияр, взвизгнув от избытка чувств, бросилась Шамилю на шею и запищала:

— Шамиль-ага! Ой, как я рада вас видеть! Хорошо, что вы задержались. Я уж домой вам звонила, но не отвечает никто. А идти в гости без предупреждения как-то неловко.