Темные кадры - Пьер Леметр

Я быстро прикинул: если Ромен работает по ночам, возможно, он еще не заснул.

Звоню.

Трубку сразу же снимают.

– Привет, Ромен!

– А, привет!

Он меня мгновенно узнал. Можно подумать, ждал моего звонка. Голос приветливый, но не самый искренний. Я уловил некоторую скованность. Николь говорит, что безработица превратила меня в параноика, и, возможно, она права. Ромен делится со мной своим неожиданным назначением.

– А как ты, старина? – тут же спрашивает он.

«Старина»… Со временем мне это нравится все меньше и меньше. Николь говорит, что безработица сделала меня слишком чувствительным.

Я заговорил с ним о «Перевозках», о письме адвоката. Намекнул на возможность судебного разбирательства.

– Быть такого не может! – восклицает ошеломленный Ромен.

Нет никакого смысла продолжать. Он делает вид, что удивлен новостью, которая давно всем известна и наверняка обсуждается уже три дня. Если он решил запудрить мне мозги, то ничего у него не вышло.

– Если мне придется предстать перед судом, твое свидетельство очень бы помогло.

– Ну конечно, старина!

Вот теперь все ясно как день. Если бы он замялся, заколебался с ответом, будет ли свидетельствовать в мою пользу, у меня еще оставались бы шансы. Но так… Он сделал свой выбор, наш Ромен. За два дня до явки в суд он пропадет и перестанет подходить к телефону. Я все-таки решил перепроверить:

– Спасибо, Ромен. Правда, спасибо, ты молодчина!

Туше´. Он уловил иронию. Пауза в доли секунды перед последовавшим ответом подтверждает все мои опасения.

– Не за что, старина!

Я повесил трубку в некоторой растерянности. На мгновение задумался, не обратиться ли все-таки к Шарлю. Если я попрошу, он потеряет работу, но в суд придет. Но, как мне кажется, он не внушит ни малейшего доверия, и все это будет зря. Тем не менее, если ничего другого не останется, придется так и сделать. А какой еще выход?

Дамоклов меч над моей головой приподнялся еще на толику, и чем выше он поднимается, тем разрушительней будет эффект, когда он упадет. Чувствую, как во мне зарождаются самые что ни на есть дикарские мысли.

Почему они решили так со мной поступить?

Почему они из кожи вон лезут, лишь бы не дать мне приподнять голову над водой?

Ромена-то я понимаю. Я даже на него не сержусь. На его месте, если бы передо мной встал выбор – помочь приятелю или сохранить работу, я бы тоже не колебался. Но вот «Перевозки»…

Ночью я обдумывал возможные варианты собственной ответной реакции. Учитывая обстоятельства, я выбрал покаяние. Напишу им письмо с извинениями. Если пожелают, могут вывесить его на доску объявлений или разослать всем служащим вместе с расчетной ведомостью, мне плевать. Потеря этой работы сама по себе была жестоким ударом, но рисковать вдобавок судебным процессом, который сдерет с меня последнюю чистую рубашку…

Вернувшись домой, я кинулся в свой кабинет. Курьер наверняка явился спозаранок, потому что застал Николь. Она получила за меня довольно толстый пластифицированный конверт с логотипом «БЛК-консалтинг». Сердце заколотилось: быстро же они обернулись.

Обычно, если мы с Николь оставляем что-нибудь друг другу, то обязательно вместе с записочкой – шутливой, если настроение бодрое, или игривой, если чувствуем себя в ударе. Или же просто любовной, если ни того ни другого не наблюдается. Но этим утром Николь просто положила конверт на мой письменный стол, без всяких комментариев.

Прежде чем распечатать его, я достал письмо адвоката «Перевозок», которое спрятал в ящик, и позвонил. Я попал на девицу, которая переадресовала меня другой девице, та направила к какому-то парню, который в свою очередь объявил, что адвокат говорить со мной не может. Потребовалось десять минут объяснений, чтобы назначить время телефонной беседы с помощницей адвоката. Я должен перезвонить во второй половине дня, в 15:30, и она уделит мне пять минут.

10

В конверте из «БЛК-консалтинг» лежала папка с надписью «Замещение вакансии заместителя директора по персоналу». Документ, находящийся внутри, был озаглавлен «Участие в ролевой игре: захват заложников на рабочем месте».

На первой странице излагалась главная цель: «Вашей задачей является тестирование руководящих сотрудников в ситуации жесткого нарастающего стресса».

Вторая страница была посвящена описанию основных линий сценария. Поскольку захватом заложников будут руководить кандидаты на пост замдиректора по персоналу (мои конкуренты и я), то нам предписывался порядок действий, призванный предоставить каждому равные шансы.

Кандидаты на один пост отбирают кандидатов на другой пост: я заметил про себя, что предпринимательская система чертовски здорово отлажена. Ей даже не требуется проявлять свою власть: служащие все сделают за нее сами. Данный случай был особенно показательным – еще до того, как нас наймут, мы практически сможем уволить наименее эффективных руководящих сотрудников, находящихся при исполнении своих обязанностей.

Вступающие в должность обеспечивают нужное количество выбывших. Капитализму удалось-таки изобрести вечный двигатель.

Я быстро пролистал папку, но, как и опасался, все данные были обезличены и анонимны. Нам не оставили ни малейшего шанса догадаться, о каком предприятии идет речь, и уж тем более определить, кто именно из сотрудников будет подвергнут испытанию, иначе открывалось бы широкое поле возможностей для сговора между кандидатом на должность и одним из тестируемых.

У системы наличествует своя мораль.

Испытуемых было пятеро. Возраст указан приблизительно.

Трое мужчин:

– Тридцать пять лет, доктор юридических наук, юридическая служба.

– Сорок пять лет, дипломированный экономист, руководитель финансовой службы.

– Пятьдесят лет, горный инженер, референт.

Две женщины:

– Тридцать пять лет, Высшая коммерческая школа, инженер-маркетолог.

– Пятьдесят лет, специалист по дорожно-мостовому строительству, референт.

Это представители руководящего состава с высоким уровнем ответственности. Сливки компании. Чемпионы системы «М&М»: «Маркетинг и менеджмент», двух главных сосцов современного предпринимательства. Принцип известен: цель маркетинга – продать товар тем, кто его не хочет, а менеджмента – поддерживать работоспособность тех, кто больше не может. Короче, речь идет о людях, проявляющих высокую активность в рамках системы и полностью поддерживающих шкалу ценностей, принятую в данной компании (иначе их бы давным-давно там не было). Я задумался, почему было принято решение протестировать именно этих пятерых, а не других. Вопрос, который необходимо прояснить.

В досье приводилась информация об их образовании, карьере, интересах и круге обязанностей. Мысленно я прикинул размер их годовой зарплаты, получилось от 150 тысяч до 210 тысяч евро.

Чтобы все как следует обдумать, я пошел прогуляться. Такая уж у меня привычка. Вообще-то, я из нервных. Ходьба меня не успокаивает, но приводит голову в порядок. А сейчас все во мне бурлило. На секунду я остановился, придавленный тяжестью простой мысли: вокруг меня все рушится с нарастающей скоростью. Николь, Ромен, «Перевозки»… Заполучить этот пост становится жизненной необходимостью. Одно меня успокаивает: я проработал больше тридцати лет и могу сказать, что в своем деле я был хорош. Если буду хорош еще десять дней, то вернусь в седло и избавлюсь от всех нынешних напастей. Эта мысль помогла мне вновь сосредоточиться. Я зашагал дальше, но не мог избавиться от тихого голоса, который назойливо крутился в голове. Голоса Николь. Но не столько сам голос, сколько ее слова. Мне всегда нелегко действовать против ее воли, и с тех пор, как она ясно выразила свое несогласие, во мне зародилось сомнение. Я не колеблюсь в том, что касается применяемых методов, тут она меня никогда не поймет. Жизнь в ее конторе уютна и безмятежна. Николь, счастливица, никогда не узнает, на что приходится идти, чтобы выжить в промышленной сфере, где царит конкуренция. Но в том, как она отреагировала, меня смущало другое: в глубине души она в это не верила, а значит, вполне возможно, что я впал в раж из-за шансов скорее виртуальных, чем реальных. Если я решу, что прав я, то через несколько минут ввяжусь в борьбу. Если же…

Я прикидывал в голове и так и этак; я зациклился и не мог думать ни о чем другом. Моя тревога, словно ванька-встанька, постоянно возвращалась в исходное, оптимальное для себя положение. Тогда я решился.

Трубку сняла молоденькая полька. Мне нравился ее чуть глуховатый голос. На мой взгляд, очень сексуальный. Я представился.

– Нет, Бертран Лакост не может сейчас подойти к телефону, он на совещании. Чем могу вам помочь?

– Это сложно объяснить.

– Все же попробуйте.

Довольно сухой ответ.

– Мне предстоит подготовка к последнему тесту на замещение вакансии.