Семь шагов к счастью - Сандра Мэй

Бриттани позволяла Аннабел наслаждаться собственными поучениями, а сама наслаждалась, сравнивая свою жизнь и жизнь подруги. Если кто-то считает такие отношения мазохизмом — отнюдь нет! Обе подпитывались этой дружбой, избавлялись от комплексов и тревог. По крайней мере, Бриттани, к тому времени пару раз озаботившаяся своим затянувшимся целибатом, начисто избавилась от этого неприятного ощущения, когда однажды дома у Аннабел столкнулась-таки с Бобом, пришедшим с работы…

Первым ощущением был шок. Обрюзгшее пузатое чудовище в потертых джинсах и бесформенном свитере воняло пивным перегаром и чесноком. Маленькие серые глазки злобно взирали на окружающий мир. Речь Боба была густо пересыпана непристойностями, за ужином он непрестанно рыгал и изрекал какую-то чушь, под конец разозлился на сына — худенького, белобрысого и явно затравленного паренька — и отвесил ему звонкую затрещину. К удивлению Бриттани, Аннабел поддержала мужа и строго отчитала мальчика. Глотая слезы, тот отбыл в детскую, Боб отправился смотреть телевизор и пить пиво, а Бриттани рискнула и осторожно поинтересовалась у Аннабел, счастлива ли она.

Аннабел снисходительно посмотрела на нее.

— Я понимаю, тебе трудно это понять, ведь ты никогда не была замужем. Боюсь, не смогу и объяснить толком… Мы с Бобом давно стали единым целым. Мы одинаково мыслим. Чувствуем. Переживаем. Он не слишком обаятелен — по меркам какого-нибудь шоу-бизнеса, но очень умен и критичен. Кроме того, я его люблю.

— Кхм… А сын? Тебе не кажется, что с подростком нельзя обращаться… вот так?

— Милая, ты уж прости, но… что ты можешь об этом знать? Алан обожает отца, уж ты мне поверь.

Извини, не поверю.

— Хорошо. Признаюсь честно: однажды мы с Бобом были на грани развода. Это обычное дело для семейных пар — когда прелесть новизны пропадает, рутина приводит к конфликтам и непониманию…

— Прости, ты сказала — прелесть новизны? Это Боб — прелесть новизны?

— Позволь мне не обсуждать интимные стороны нашей с мужем жизни, Брит.

— Да, прости-прости. Так что там с разводом?

— Мы обратились к семейному психологу. Боб, честно говоря, стал частенько срываться на ребенка, я хотела узнать, как лучше поступить.

— Уйти от этой скотины, как же еще?! Если бы на моего ребенка кто-то поднял руку…

— Бриттани, у тебя нет ребенка. А психолог сказал однозначно: развод родителей нанесет Алану непоправимый вред. Мы смогли преодолеть кризис в наших отношениях, и теперь мы — крепкая и любящая семья.

— Но, Аннабел…

— И я прошу тебя никогда не обсуждать со мной поступки и поведение моего мужа. Я его люблю. А он любит меня.

Потрясенная Бриттани на время прекратила свои визиты в «крепкую и любящую семью» и всецело отдалась работе. Прошло еще два года, прежде чем она вновь попала в дом Аннабел.

Теперь даже злорадствовать чисто по-женски не хотелось. Перед Бриттани сидела пожилая уставшая тетка с плохой кожей, тусклыми волосами и бесформенной фигурой. Глаза, впрочем, горели неестественно ярким огнем — Аннабел как раз увлеклась каким-то эзотерическим учением и спешила поделиться с Бриттани сокровенным знанием. Вскоре появился и Боб — надо отдать ему должное, похудевший и посвежевший. Эзотерическое учение предполагало сыроядение — это явно пошло Бобу на пользу. Аннабел принялась щебетать что-то насчет новой диеты, сообщила Бриттани, что собирается пойти в салон и заняться собой — ради Боба…

Общаться с Аннабел постепенно становилось все труднее, но Бриттани по привычке поддерживала контакт, звонила, иногда заезжала в гости. Удалось наладить отношения и с Бобом — по крайней мере, так Бриттани казалось. Однажды Боб позвонил ей на мобильник и попросил о встрече. Если честно, то пошла она из любопытства. Здравый смысл и опыт десятков поколений подсказывали: не делай этого! Твоя подружка — Аннабел, а не Боб! Не лезь, хуже будет…

Но раз уж любопытство погубило столь осторожное животное, как кошку, то, что говорить о Бриттани? Она пришла в кафе, которое назвал Боб, и немедленно порадовалась, что успела переодеться в демократичные джинсы и свитерок — не важно, что они стоили, как вся обстановка этого задрипанного кафе.

Боб мрачно пил пиво. На Бриттани он зыркнул каким-то затравленным взглядом, помахал бармену и заказал кружку и для нее. Минут десять прошло в тягостном мычании — Бриттани изо всех сил старалась поддерживать светскую беседу, Боб совершенно явственно наливался лютой и необъяснимой злобой. Потом резко отодвинул от себя кружку и выпалил:

— Кларк, ты умеешь хранить секреты?

Бриттани несколько опешила — но не растерялась.

— Разумеется. Это часть моей работы. Я же общаюсь с чертовой уймой звезд…

— В задницу звезд! Я должен с тобой посоветоваться, но ты в свою очередь должна пообещать, что не будешь болтать языком.

Бриттани ехидно прищурилась.

— Бобби, я ведь не напрашиваюсь в конфиденты.

— Да. Если бы мне не было так нужно… — Он с силой потер небритые щеки и уставился в стол.

Бриттани уже прикидывала, как бы половчее сымитировать звонок на мобильный и удрать, но тут Боб глухо спросил:

— У тебя есть хороший адвокат?

— А… ну да. Есть, конечно.

— Мне нужен хороший, понимаешь? Бессовестный.

— Оригинальный показатель качества адвоката. Что ж, есть и бессовестный. Тебе по каким делам?

Боб поднял на нее красные, воспаленные глаза и тихо произнес:

— Мне надо, чтобы Аннабел признали невменяемой.

Бриттани отшатнулась.

— Ты… спятил?

— Помолчи, Кларк. И послушай. Она совершенно свихнулась, это даже ты заметила, а каково мне? Я бы развелся — но дом и все имущество записаны на нее, суд будет на ее стороне. Кроме того, я… влюбился.

— Ты?! В кого?!

— Какая тебе разница? В нормальную женщину. В красивую, здравомыслящую женщину, которая не закатывает истерики и не несет всякую ахинею. Не вытирает об меня ноги.

— Но Аннабел…

— Аннабел со своей паскудной мамашей едва не стерли себе языки, обсуждая, какой я идиот и неудачник.

— А Алан…

— Что Алан? Да нет, он хороший парень, нормальный, но… он ее сын. До мозга костей. Он меня боится и не любит, а я… меня раздражает, во что она его превратила. Если я пытаюсь об этом сказать, она меня осаживает и дает понять, что дверь не заперта…

Бриттани поежилась.

— Куда же девается вся ваша пресловутая любовь? Ведь Аннабел рассказывала совсем недавно, что любит тебя…

Боб внезапно ухмыльнулся на редкость отвратной улыбочкой. В глазах у него стыла ненависть.

— А кто сказал, что ее люблю я? Что я ее вообще когда-нибудь любил?