Зоя (СИ) - Ларосса Юлия

— Вчера мне понравилась твоя компания, — он чуть наклонился вперед. — Я думал, что это взаимно.

Этот взгляд. Он смотрит в самую душу, скрывая свою.

— Верно, — тихо призналась я, опустив глаза и проигрывая эту партию.

Мне вдруг стало жарко. Ему приятна моя компания! А мне невероятно приятно от того, что этот мужчина может так воспринимать мое общество.

Наше молчание вызывало у меня сильное волнение, будоражило меня, и я почти уверена, что он чувствовал себя также.

Я убрала волосы на правую сторону. С наслаждением ощутила дуновение ветра на шее. Его ладонь, лежащая на столе, чуть напряглась и дрогнула. Наши безмолвные взгляды снова скрестились, и он сделал глоток кофе.

— Сколько тебе лет, Зоя?

— Двадцать, — сглотнув, ответила я.

Исполнилось три месяца назад.

— Почти угадал, — пробормотал он, делая еще один глоток из желтой чашки.

Я так и не успела переварить его вопрос о моем возрасте, как прозвучал следующий:

— Почему ты не пьешь латте?

Ага, заметил все-таки! Моя гордость победно скрестила руки на груди.

— Потому что не пью кофе. Не люблю.

Его брови взметнулись вверх. Восхитительные губы изогнулись в улыбке:

— Я запомню.

Эта обычная фраза прозвучала так… сладко.

— Что же ты пьешь вместо кофе?

— Чай или обычную воду, — прохрипела я.

Себастьян сделал жест официанту, и тот тотчас оказался рядом. Эскалант криво улыбаясь одним уголком рта, ожидающе смотрел на меня.

— Чай, пожалуйста, на травах, — сделала заказ я, и тот с поклоном удалился.

— Я жажду увидеть твои работы, — заявил Себастьян.

Я прерывисто выдохнула и достала свой альбом.

— Здесь есть немного, — пробормотала я, протягивая ему свои рисунки под темно-зеленым переплетом.

Себастьян, молча, листал альбом, иногда задерживаясь на каком-то рисунке и проводя длинными пальцами по линиям. А ведь вчера он мне показался совершенным! Себастьян Эскалант днем выглядел еще роскошней. Прекрасное освещение давало право наслаждаться его внешностью без помех. Глядя на то, как он медленно перелистывает мои работы, выполненные пастелью в разных жанрах, я испытывала сильное волнение. Оно было другим. Я так не волновалась, когда показывала рисунки учителям в художественной школе, одноклассникам, заказчикам или выставляла на сайте. Подобное волнение охватывало меня, только когда их смотрели родители. Особенно мама. Она — мой главный вдохновитель.

Наконец, он дошел до девственно чистых страниц и закрыл альбом. Затем поднял на меня глаза и произнес:

— Ты талантлива.

Еле сдержав выдох облегчения, я улыбнулась. Но сказать ничего не успела, так как появился официант и поставил передо мной белый маленький чайник и такую же чашку с блюдцем.

— Заметно, что ты в поиске жанра, — продолжил Себастьян, — но у тебя роскошно получаются портреты.

— Спасибо, — смутилась я и, чтобы отвлечься, стала наливать себе чай с душистым ароматом. — Но учителя говорят, что в моих работах нет души. Я рисую шаблонно, пытаясь показать мастерство, а не эмоцию.

— Ты влюблялась, Зоя?

Я резко вскинула взгляд на Себастьяна:

— Нет.

Что-то подсказывало мне, что скоро это исправлю. Вернее, мне на это намекали его глаза, которые за один вечер стали для меня сильнейшим источником вдохновения.

Он прищурил взгляд:

— В твоих работах есть собственная жизнь. Тебе не хватает мудрости, ведь ты совсем юная. Время и опыт это исправят.

Он наверняка потрясающе целуется… Что?! О чем я думаю?!

Я покраснела от собственных мыслей. Мой мозг стал заторможено реагировать на окружающий мир. Сердце колотилось как сумасшедшее, и снова этот заряд тока пронзил меня.

— Я… я, надеюсь! — бездумно выдохнула я.

— Как ты проводишь свое свободное время? — спросил меня собеседник.

Облизав пересохшие губы, я ответила:

— Моя жизнь недавно кардинально изменилась. Я еще не свыклась с новыми… обязанностями.

Что же он так смотрит? Во мне нарастало нестерпимое желание спрятаться под стол, чтобы попробовать уравновесить взбунтовавшиеся эмоции.

— Друзей еще не успела завести? — продолжил он допрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Н-нет. Я очень трудно схожусь с людьми.

— Почему?

Я выдохнула и подняла глаза на Себастьяна. Руки сложены перед собой, медовые глаза слегка прищурены, уголки губ лениво приподняты в улыбке.

Хочу его… нарисовать.

— Трудно довериться кому-то еще кроме себя, — призналась я.

Он очень медленно обвел меня взглядом, вызывая мурашки на коже.

— Хочешь, я дам тебе совет? — предложил он, снова посмотрев мне в глаза.

— Да… Наверное.

Себастьян чуть помешкал.

— Не доверяй мужчинам. Никогда. Особенно таким, как мой брат.

Вот это совет! Неожиданно.

— Который очень похож на тебя? — не в силах отвести от него глаз, спросила я.

Он усмехнулся:

— Да. Девушкам дружить с нами нельзя.

О черт! Разочарование почти хлестнуло меня по щеке. Оно предоставило мне возможность осознать: меньше всего я хотела, чтобы этот мужчина ограждал меня от самого себя.

— Я и не думала… дружить, — искренне ответила я и смутилась от многозначности произнесенной фразы.

Его чувственные губы изогнулись в красивой улыбке, но медовые глаза таили угрозу.

— Превосходно.

Искушение уточнить, что именно он считал превосходным, устрашало своей силой. Но молчание, повисшее между нами, имело магическую силу. Оно приглушило окружающие звуки бурной жизни мегаполиса, обрывки фраз других посетителей кафе, музыку, звучащую фоном…

Разве может молчание так приятно обволакивать сознание?

Раньше я считала, что безмолвие возникает от неловкости или нежелания общаться. Но сейчас происходило что-то неестественное, ломающее мои стереотипы. Я и Себастьян говорили друг с другом, но без слов. Эмоциями, взглядами, телами. Такое общение между эффектным мужчиной и наивной девушкой очень опасно.

— Мне пора… вернуться к работе, — хрипловато выдала я.

Он, продолжая улыбаться, оставил деньги на столе.

— Пойдем, — поднявшись на ноги, Себастьян протянул мне свою ладонь.

Я опять не удержалась и с запретным наслаждением почувствовала, как его длинные пальцы крепко обхватили мою руку.

— Хочу увидеть твое портфолио, — выдал он, умело маневрируя на дороге. — Ведь у тебя оно есть?

— Да. У меня есть сайт. Именно так меня и нашли в школе «Ллотия».

— Ого! — удивился он. — Впервые слышу, чтобы художника-новичка таким образом приглашали на обучение. Ты, видимо, хороша.

Брошенная фраза Себастьяна заставила меня взглянуть на него. Он тоже посмотрел на меня и добавил:

— В тебе редкое сочетание таланта и красоты.

— Спасибо… — ошеломленно вымолвила я, глядя на его профиль.

Я пылала желанием его нарисовать!

Глава 7

Незримая опасность

— Что не так, крошка? — Виктор обнял возлюбленную со спины и поцеловал в шею.

— Я опять лгу! — сердито произнесла Злата, глядя в окно особняка.

— Латти! — выдохнул жених. — Это вынужденная мера. Мы же обсуждали это почти миллион раз! Это лучший выход…

— Не правда, Виктор! — она высвободилась из его объятий и нервно прошагала вглубь комнаты. — Ложь во благо — это выдумка проходимцев и обманщиков. Их дешевое оправдание! А я не такая!.. Уже не такая.

— Крошка… — простонал Эскалант и шагнул к ней, но его внимание вдруг привлек звук подъехавшего автомобиля, донесшийся из открытого окна. — Ого! Иди-ка сюда, любимая.

Злата нехотя подошла, но выглянув, обомлела от удивления.

Себастьян помогал выйти Зое из машины. На его лице сияла улыбка, а юная художница выглядела явно смущенной.

— Виктор, это нормально? Ничего же особенного! — пробормотала Злата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не знаю, крошка, — улыбался тот, глядя на то, как брат и девушка, поднимаясь по ступеням крыльца, мило беседовали друг с другом. — Такого еще не было.

— В смысле?

— Я, как и ты, вижу впервые, как Себастьян лично подвез девушку к дому.