Жизнь в стёклах (сборник) - Елена Кочергина

Они с Верой и Надей решили устроить девичник. Избавились от мужиков, купили бутылку сухого вина и занялись гаданием. На Верку гадать не было нужды. Она и так пристроилась весьма удачно – вышла замуж за преуспевающего бизнесмена. А вот у Надюши дела обстояли хуже – она всё никак не могла выбрать из нескольких ухажёров достойного её руки и сердца. Она была такой же мечтательницей, как и Оксана в молодости. Её не устраивали практичные и скучные мужчины, думающие только о деньгах и карьере. Ей подавай какого-нибудь богемщика с немытой головой и тонкой душой. Или байкера, или рок-музыканта, ну или, на худой конец, хоть хакера. А, как на грех, за ней волочились только менеджеры среднего звена.

Оксане тоже в молодости попадались карьеристы, но в итоге она выбрала себе в мужья драчуна и бабника, прошедшего и через наркотики, и даже через небольшой криминал. Она искренно восхищалась тогда его бьющей через край энергией. Казалось, он чего-то искал, к чему-то стремился. В первое время после свадьбы они часто вели разные интересные беседы о смысле жизни. Но потом, особенно после рождения Веры, они решили стать реалистами. Забили на прошлом, стали обживаться, устраиваться. Семейная жизнь быстро обламывает всякие романтические порывы и возвышенные мечты. Обломается и Надя – это только вопрос времени.

– Мам, а ты, когда гадала в молодости, видела в зеркале отца? – спросила Вера.

– Я увидела какое-то чудище-страшилище с всклокоченными волосами и красными глазами. Испугалась, да и убежала. Больше свой опыт не повторяла.

– Ну тогда это точно был наш папка – он всегда такой с утра после бессонной ночи, проведённой за компьютером! – захихикала Надюшка.

– Ах ты, коза! Над отцом родным смеяться! Вот выйдешь замуж, тогда над своим мужем и издевайся сколько влезет! – притворно разозлилась Оксана.

– А раз так, то тогда брысь из комнаты, не мешайте мне гадать! – сказала Надя, выталкивая сестру и мать за дверь.

Выпив бокал вина, Оксана легла на диван, положив голову на колени старшей дочери. Очень скоро её сморил сон.

Она сидит над пустой тарелкой и горько плачет. Весь скудный паёк уже съеден, а в животе по-прежнему урчит от голода. Два куска хлеба – разве это достаточно для нормальной жизни?

– Отец Александр!

– Что тебе, дочь моя?

– Я есть хочу. Можно мне ещё кусочек хлебушка?

– Нет.

– Но отче!

– Я же сказал: нет! Если слушаться не будешь, епитимию назначу!

Впрочем, хлеба себе Оксана всё равно выклянчила. Саша не мог ей отказать. Хоть он и напускал порой на себя строгий вид, но на самом деле в душе был мягкий и жалостливый. Он её любил – хотел, чтобы она стала настоящим воином Христовым. А, как известно, самый быстрый способ достичь святости – отречься от своей воли и выполнять послушания духовника. Да, он, конечно, не совершенный духовник, но если она будет видеть в нём не грешного человека, а проводника Духа Святого, то он таким для неё и станет. Так, по крайней мере, они решили. Первое время трудно было перестроиться и начать называть мужа отцом. Часто она путалась и через раз обращалась к нему то «отче» и «отец Александр», то «зайка» или «Санечка». Оксана выполняла самые бессмысленные послушания: перекидывала снег из одного сугроба в другой, выкапывала ямы, а потом опять их зарывала, вставала посреди ночи и бегала вокруг дома. Вначале ей это нравилось – всё походило на новую увлекательную игру. Но постепенно в её душе начал подниматься бунт протеста. Всё чаще она изыскивала способы уклониться от послушания и заниматься тем, чем ей действительно хотелось.

А пару дней назад её «духовник» вконец прокололся: переел орехов и весь день валялся в постели в совершенно плачевном состоянии. Оксане пришлось его откачивать: доставать лекарства, кормить с ложечки манной кашкой. В тот день что-то сломалось в её душе – страшная истина замаячила на горизонте: что, если им нет Божьей воли находиться в послушническо-духовнических отношениях? Может, она для этого не приспособлена, а может, у них вообще совершенно другой путь? Одно она знала наверняка: не сможет Саша один справиться с такой ответственностью, как постоянное каждодневное определение Божьей воли для них обоих. Она должна ему помогать, должна участвовать в принятии решений, а иначе они могут погибнуть.

Что-то в их духовной жизни не так. Они обманывают сами себя и других, пытаются подражать святым, при этом не обладая их духовными дарованиями – смирением, глубоким внутренним покаянием, трезвостью.

Целый год Саша изображал из себя молчальника, а Оксана его прикрывала – выполняла функцию приёмника-передатчика, осуществляла связь между ним и другими людьми. Она постоянно бегала от него к родителям и соседям, а потом обратно, передавая различные просьбы, предложения, претензии и угрозы. Получался какой-то «испорченный телефон». Со стороны это, наверное, выглядело ужасно смешно. И вот теперь ещё история с орехами…

– Саш, мне нужно с тобой поговорить! – наконец отважилась обратиться к мужу Оксана.

– Опять ты сашкаешь? Для тебя я «отец Александр»!

– Вот именно об этом я и хочу поговорить!

Саша с удивлением посмотрел на решительное лицо Оксаны.

– Ну что ж, если ты хочешь, пойдём в «пещеру». Там тихо, спокойно и думается хорошо.

– Идёт!

– Увидела! Увидела! – Надюшкины вопли разбудили Оксану.

– Кого? – со сна Оксана не сразу поняла, что происходит.

– Как кого? Суженого-ряженого!

– Ну и какой он? – с интересом спросила Верочка.

– Страшный-престрашный! – подпрыгивала от возбуждения Надя. – Глаза горят, волосы длинные, всклокоченные! Ух, я и испугалась!

– А, ну тогда это точно рок-музыкант! А может, менеджер среднего звена после бессонной ночи, проведённой перед компьютером? – поддела сестру Вера.

«Какие же они у меня дурочки!» – с грустью подумала Оксана, как-то по-новому взглянув на своих дочерей.

Сон седьмой

Почему в жизни всё происходит не так, как планируешь? Оксана всю жизнь тешила себя надеждой, что выдаст дочек замуж, а уж потом заживёт для себя. Будет читать умные книги, ходить на оперу и балет, посещать выставки. Или вообще бросит всё и переедет в деревню. Но вот девчонки выпорхнули из гнезда, и никто больше не мешает ей жить так, как она мечтала. Но она по-прежнему не может бросить работу, весь вечер торчит у телевизора и читает одну белиберду…

Одиннадцать часов вечера, а мужа всё нет. Где же он шляется?

Подозрение, само собой, падало на соседнюю пивную, но гордость не позволяла Оксане туда пойти. Она уже начинала волноваться. Встав с кресла, она несколько раз прошлась по комнате туда и обратно.

В её снах Саша такой решительный, уверенный в себе человек, а в реальной жизни? «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила!» Оксане всегда самой приходилось принимать решения, работать и тараном, и буксиром. Никогда не жаловалась она на то, что её муж – подкаблучник, но теперь ей почему-то хочется, чтобы ею руководили. Где же найти сильные мужские руки? Почему она никому не нужна, даже самой себе? Она всю свою жизнь положила на то, чтобы всех обслуживать, лечить и ублажать. Но кто и когда поблагодарил её за это? Вера с Надей, похоже, рады были избавиться от её опёки. Саша старается поменьше бывать дома. Они с ним давно уже не ссорятся, не скандалят, просто стараются не замечать друг друга, при любом удобном случае расходятся в разные комнаты и занимаются каждый своими делами. Раньше Оксана ещё пыталась оттащить его от телевизора и компьютера, потом махнула на всё рукой. Пусть делает, что хочет!

Она вдруг почувствовала, что попала в какой-то заколдованный круг, из которого нет выхода. Если бы можно было человеку начать всё сначала!

Оксана попробовала дозвониться на мужнин мобильник, но Саша, по всей видимости, отключил телефон. Привычным движением она накапала себе валокордин, прилегла на кровать и через минуту уже видела себя бегущей по полю и хохочущей…

Она бежит по полю и хохочет во всё горло. Светло почти как днём – полная луна делает чёткой каждую травинку и отражается в капельках выпавшей росы. Из груди рвётся крик, и Оксана не сдерживает его. «Христос Воскресе!» – кричит она во всю силу лёгких. Может быть, для других сегодня и не Пасха, но для неё эта ночь особенная.

Невдалеке залаяла собака, вскоре ей ответила другая, потом третья. Наверное, она перебудила кучу народа. Ну и пусть! Теперь всё можно!

Ещё недавно они с Сашей были такими серьёзными, важными, пытались обращать людей в веру, вели с ними богословские беседы. Ну и к чему это привело? Никто, естественно, им не внял, зато почти каждый пытался их использовать – «Ах, ну раз вы христиане, то должны делать то-то и то-то…» Для мирского человека между христианином и конформистом стоит знак равенства. Даже самый последний невежда считает, что он-то лучше знает обязанности верующих, чем сами верующие. Получалось, что все вокруг могли вести себя так, как им заблагорассудится, а они с мужем должны были молчать и терпеть любые беззакония. Ну, раз они христиане.