… и просто богиня (сборник) - Константин Кропоткин

А Маша могла бы прекрасно учиться – в жизни своей не встречал человека, который так легко писал бы сочинения. Первокурсникам задавали тему и объем, мы писали, набивали руку во имя учеников (для абсолютного большинства – гипотетических). Маша – если ей случалось угодить на эту факультативную пытку – покидала аудиторию первой, под взглядами удивленными, а то и неприязненными. Легко, почти бегом, проходила через аудиторию, оставляла свои листы на преподавательском столе и исчезала за дверью.

С чего затем начнется оглашение результатов, можно было легко догадаться: прежде чем зачитать оценки, кураторша будет долго пузыриться восторгом, как хорошо пишет одна из студенток, как прекрасно сумела она раскрыть тему и выдержать при этом объем (неисчислимое, как мне тогда представлялось, количество страниц). Кураторша даже зачитывала отрывки вслух – от них у меня остался в памяти образ: длинная узорчатая тесьма, какими украшают скатерти.

Самое смешное, Маша эти похвалы редко слышала: факультативы она прогуливала так же охотно, как и лекции рассеянных преподавателей. Маша была ленива, к занятиям не готовилась и рвение не изображала: вуз был провинциальный, факультет – филологический, в школе работать Маша не собиралась, а диплом ей нужен был ради диплома – если уж она школу с золотой медалью закончила, то почему бы не завершить образование университетской корочкой?

Как-то Женя рассказала про их с Машей спор. Маша заявила, что заставит сокурсника, слюнявого Кешку, написать за нее работу.

– Это как же? – спрашивал я.

– Своими чарами, – отвечала Женя.

– И как? Заставила?

– А ты не видишь, что он за ней хвостом ходит?

Мне казалось, что Кешка не столько ходит за Машей, сколько ее сторонится – так жертва высматривает капкан, желая его обойти. Но свое мнение я оставил при себе. Дружба Жени с Машей меня все больше веселила: я считал ее родом игры, в которой никто не участвует в полную силу. То, что у иных напоминает шлифовку и подгонку неподатливых плоскостей, у этих девушек выглядело слиянием пластичных стихий, которые, покружившись в плотном вихре, могут легко разойтись, вроде и не страдая совершенно от отсутствия друг друга.

Появляться вместе они перестали курсе на третьем – особа, которую я надумал называть Женей, вышла замуж за человека с перспективами. Явилась как-то на лекцию с массивным кольцом на пальце и в новом костюме – из тонкого сукна, но веселого персикового цвета. «Уезжаю», – сказала она и, как всегда верная слову, совсем скоро перевелась на заочное, последовала за мужем куда-то на север. «Он у нее завскладом, а она детей воспитывает», – морща носик, рассказывала мне Маша много позднее, сама трижды замужняя, и всякий раз удачно.

Они и по сей день друг друга не забывают. Дружат по мере сил.

Рита. «Сраный» Сингапур

…вот и накаркал.

Трое. Как заказывал. Пусть так и зовутся:

Рита,

Олег, ее нынешний,

Сергей, ее бывший.

– Сергей хочет переезжать, я считаю, что хорошо. Там возможностей больше, в провинции, у него квалификация. Квартиру хоть снимет хорошую или даже купит, если зацепится. – Женщина, которую я именую Ритой, была взвинчена, и это чувствовалось даже по телефону.

– Далеко уезжает? – спросил я.

– Два часа на самолете. Не очень далеко. Что это? Всего два часа. Это же не двенадцать часов, как я, до Сингапура.

– Ты была в Сингапуре?

– Олегу работу предлагают. Должен привлекать русский капитал. В Европу сейчас никто не верит. Все туда.

– Переезжаете?

– Заманчиво.

Я подумал, что на ней сейчас белоснежная вязаная кофточка. Подумал, что под выбеленной крученой рябью прячется атласное плечо. Шелковисто-кофейное, должно быть. Рита должна была загореть, раз она ездила куда-то далеко на юго-восток. Она сейчас необычайно хороша.

– Я слышал, в Сингапуре очень чисто. Красиво. Футуристично. Город-призрак, вроде Лас-Вегаса, только на воде, а не в пустыне.

– Очень далеко. – Рита ничего не выражает полутонами. Она, как художники-экспрессионисты, мажет густо и широко. Или вообще не мажет.

– Есть же скайп, имейл, телефон, в конце концов…

Мне была по душе мысль, что Рита, так внезапно похорошевшая Рита, перешедшая в гражданское замужество за своего Олега, уедет в красивый футуристичный Сингапур, о котором я точно знаю только то, что это остров, что он на экваторе и там небоскребы повсюду.

– Я схватилась сначала. Он говорит: вот, типа, предлагают. Мимоходом так. Я говорю: а давай! а поехали! Надо что-то менять! А сейчас думаю… – Она помолчала, должно быть наморщив в задумчивости свой крупноватый нос. Добавила: – Далеко же.

– И ты уезжаешь, и Сергей уезжает. Все хорошо складывается. Будто бы судьба накликала, – сказал я, а потом подумал.

«Накликала судьба».

Сергей – ее бывший. Она с ним тоже жила в гражданском браке. Жила довольно долго и довольно счастливо, пока не встретила Олега. Чего тут думать? Я б на ее месте не задумываясь собрал вещи и уехал из постылой грязной Москвы.

– Если не сейчас, то когда? – продолжал я. – Когда штифты во рту, шарниры в бедрах?

– Сергей будет снимать квартиру с кем-то. Не то коллега, не то друг, не то все сразу. Вместе будут жить. Вроде коммуналки.

И снова я напомнил себе, что Сергей – ее бывший, они даже расписаны не были. Просто вместе жили, а теперь разошлись – такое сплошь и рядом. Она любит Олега, точно знаю, иначе бы с ним не жила. Рита не живет с теми, кого не любит: строптивая. А с Олегом она еще и похорошела необычайно – в голенастой длинной Рите вдруг проявилась порода. Когда видел ее в последний раз, в баре, на последнем этаже высотки, она напомнила мне норовистую кобылицу. Она хорошо будет смотреться в Сингапуре, городе будущего. Вся такая устремленная куда-то на высоких каблуках. И даже крупный нос ей идет.

– Хорошо, если будут вдвоем, – сказал я. – Для начала легче. Обживутся, осмотрятся.

– Я знаю, что значит, если только мужики в доме. Окурки в пепельнице, ботинки на кровати, вонь. А если мебель с собой повезет? У него хорошая мебель, мы вместе покупали: стол, шкаф зеркальный… Жалко. Столько денег заплатили. Испортит же все.

Это не твой муж, чуть было не напомнил ей я. Он тебе уже даже не сожитель. Посторонний человек, если уж смотреть правде в глаза.

Но не напомнил.

Рите не все равно, с кем и как в новом городе будет жить ее бывший не-муж. А ему, Сергею, интересно, как она будет жить в «бананово-лимонном» Сингапуре? Он хотя бы спрашивал, как ей живется?

Неизвестно.

– В провинции девочки попроще, – сказала она, – найдет себе кого-нибудь.

– Найдет, конечно, – кивнул я. – Девочек по статистике больше, чем мальчиков.

Сергей не красавец, но ему чуть за тридцать, он еще не совсем тюфяк, хоть и норовит стать пародией на свою профессию (он компьютерщик, и толковейший – за то, поди, и зовут на золотые провинициальные пажити). Сергей немного лыс, немного рыхл, немного аутичен, заговаривает внезапно и словами почти сплошь незнакомыми. Я б на месте Риты давно его бросил, а она все ждала чего-то.

Ждала – и дождалась, Олега. А тот повезет ее в Сингапур.

– Знаешь, не уверена. Он же теленок. Кто позовет, к тому и тянется.

Не твое дело, хотел я было ляпнуть, но и тут прикусил язык.

Рита рассказывала, как ходила зачем-то в свой бывший дом, а там повстречала «клопиху».

– Клопиха, натуральная. Захожу в кухню – сидит. Темненькая, раздутенькая, будто кровушки напилась. Глазки цепкие. И курит, как курва.

Я не понял, как это «курить, как курва», запомнил только, что «клопиха» работает стилисткой, хочет открыть свой салон.

– Стала мне объяснять, что и как она там откроет, как будто мне интересно. Как будто экзамен мне сдает. Да пусть она хоть дерьмо в общественном туалете убирает. Мне-то что?

Но дослушала, произнесла какие-то любезности и ушла.

Ушла и стилистка. Ей Сергей не понравился. Не сложилось у них.

– Потаскуха, – фыркала Рита, как ошпаренная кошка. – Стилистка.

У Сергея случались и другие женщины, и все они, на взгляд Риты, были недостаточно для него хороши. Если бы плохо знал Риту, я подумал бы, что она хочет усидеть на двух стульях – держит Сергея как запасной аэродром. Если с Олегом не выгорит, то вернется. Он вот уедет в Сингапур, за большими деньгами, а она вернется к бывшему немужу, к мебели, которую вместе с ним покупала… Но тюфяк же! Он ей не подходит! Она как ушла к Олегу, так моментально похорошела. Просто чудо. Разве могут женщины похорошеть, если ушли от любви?

– Ты не хочешь, чтобы Сергей уезжал, – предположил я.

– Для него лучше, – сказала Рита, – хоть какие-то перспективы. Там, в провинции, не хватает специалистов, а платят хорошо, по-московски даже. И мне тоже полезно. А то я к нему прийти боюсь – увижу грязь эту, вонь… А зачем? Бесполезно же. Господи, пускай он поскорей найдет себе хорошую девочку. Хозяйственную, добрую. Его же так просто…