Центавры - Андрэ Лихтенбергер

Крах! Девушка испускает крик ужаса и отскакивает назад. Смерть! На руке Нарама смерть! Запах, распространяющийся от висящей кожи, мрачный запах крови Дхали, рыжей антилопы. Но в таком случае?.. Вдруг ужасная песнь Питтины раздается в ушах Кадильды. Она вся дрожит. Между тем свист слышится снова, совсем близко, около нее, листва трещит. На зов Нарама бегут его братья… его братья с такой же белой кожей, голубыми глазами… Его братья, эти проклятые. Одно имя их есть уже оскорбление…

С ворчанием Кадильда бросается в чащу. Под ее ударами кусты трещат Она беспорядочно несется. Кустарники раздирают ей кожу и вырывают целые пряди волос. Что ей до этого! Одна только мысль царит в ее душе! Бежать, бежать во что бы то ни стало. В ее ушах еще звучит ужасный сигнал убийц. Она удваивает усилия. Река уже недалеко. Вот перед ней открывается берег. Кадильда все летит… Запыхавшись, вся покрытая потом, она бросается на песок. Неподалеку возмышают- ся массы красных скал, освещенные лучами заходящего слолнца. На лиловатом горизонте не видно туч. Море издает приятный запах, оно напевает вполголоса, а волны монотонно шумят, ветерок нежен. От этого сердце центаврихи успокаивается. Волнение ее утихает. В ее уме рождается вопрос: что расскажет она братьям о своей встрече? Когда ужас охватил ее, ни одно сомнение не тревожило ее души.

Если она расскажет все, центавры объявят войну и ринутся к Лебединой реке, чтобы истребить «проклятых». Кадильда колеблется. Какой-то стыд удерживает ее. Она не в силах рассказать о своем приключении. Если ее спросит центавриха, она не солжет. Уже теперь она страдает от мысли, что ей придется сознаться, как она увидала Нарама, как они старались понять друг друга и как рука убийцы лежала на ней. Уже теперь ее раздражает грубый смех, который вызовут ее рассказы среди центавров, и шутки Харка, Кольпитру и других самцов. Невзирая на проклятия Питтины, при мысли об убийствах сострадание наполняет ее сердце. Конечно, старуха называла убийц. Но теперь Кадильда увидела их слабые члены. Большинство зверей превосходят их силой и ловкостью. Несмотря на всю их хитрость, они не могут причинить ни малейшего вреда животным-царям. Воспоминание о вчерашней битве еще печалит Кадиль- ду. Вдруг она затыкает уши. Ей кажется, что она уже слышит, как трещат кости Нарама под огромными копытами Кольпитру… Наконец, она решается. Она не прольет крови нечистых и не будет вмешиваться в их судьбу.

Успокоенная Кадильда поднимается, моет свои ноги, приглаживает волосы и медленно возвращается к красным скалам. Она снова переходит скалистые утесы. Сегодня часть центавров под предводительством Гекема отправилась за рэки, остальные же целый день слоняются под соснами.

Так как солнце уже скоро сядет, все спустились на берег.

Сидя на песке, центаврихи снимают со своих волос остатки листьев и колючек, с помощью воды и песка они смывают грязь, которая покрывает их ноги и животы. Старательно выискивают друг у друга блох, которые щелкают у них под ногтями. Некоторые из самцов состязаются в беге и прыжках. Другие же собрались вокруг противников и восхищаются их ловкостью. Постепенно Харк и Кольпитру повалили всех своих братьев и теперь стояли лицом к лицу, всячески стараясь сбросить друг друга на песок. Много раз Кольпитру обрушивался всей своей тяжестью на рыжего центавра и этим заставлял его

сгибать свой хребет. Но каждый раз Харк ловко освобождался из его объятий. Пот тек по их грудям. Жилы на шеях надувались. И стоя лоб ко лбу, тело к телу, со скрестившимися руками, борцы упорствуют. Понемногу под влиянием этой борьбы их дикие умы возбуждаются. Они же бросаются друг на друга с гневным ворчанием. Клеворак водворяет мир. Ни Харк ни Кольпитру не смеют его ослушаться. Их взоры смягчаются, и они расходятся, направляясь к морю, чтобы выкупаться там перед отдыхом. Никто из ее братьев не вопрошает девушку. Патернель рад увидеть ее снова. Но центавр не любит предаваться малодушным ласкам. Он гладит белокурые волосы своей дочери и указывает пальцем на Папакаля, который сегодня уже много раз желал ее видеть. Раненый лежит на ложе из водорослей при входе в их красные скалы. Центавриха подходит к нему. Но под влиянием боли и лихорадки он не видит ее. Тяжкое дыхание вырывается из его груди. Кровавая слюна течет изо рта. Его тело издает ужасный запах гниющей крови. С отвращением Кадильда смотрит на старую Хурико, которая приложив свои губы к его ранам, хочет высосать находящийся в них яд. При виде этой картины, ее душа возмущается и она уходит. Когда, наконец, спускается ночь, Кадильда ложится на прежнем месте, поодаль от своего народа. Точно так же, как вчера, множество мыслей теснится в ее голове, она прогоняет сон. Перед ее глазами проносится сегодняшняя встреча со всеми мельчайшими подробностями. Вот бледное тело Нарама с его хрупкими членами; голос незнакомца еще звучит в ее ушах, и она видит тот момент, когда он произносит ее имя: «Кадильда». Губы девушки шевелятся и она повторяет: «Нарам». Ей вспоминается, как его нежные руки коснулись ее бедер и он устремил на нее свой сверкающий взор. Тогда Кадильда вздрагивает, конечно, от ужаса.

Солнце уже трижды вставало и ложилось с тех пор, как Папакаль пал от когтей медведя-великана. Таким образом кончился законный срок.

Как только четвертое солнце осветило подвижные верхушки сосен и заднюю часть красных скал, центавры отнесли раненого на песок, чтобы он мог еще последний раз подышать живительным воздухом и полюбоваться солнцем. Они стоят около него с задумчивыми лицами. Клеворак приближается и вопрошает торжественным голосом:

– Брат, реши свою судьбу.

Папакаль поднимает на вождя свой умирающий взор, пристально смотрит на него и утвердительно кивает головой. Закон центавров справедлив и неумолим. Тот, кого старость, убожество или болезнь делают неспособным передвигаться в определенное время или кто не сможет выдержать испытания в борьбе и прыга- нии, тот считается бесполезной обузой для всего племени. Сама природа указывает что его время настало. Если в течение трех дней силы не вернутся, каждый должен сам затянуть свою песню смерти и покориться своей судьбе. Одна Питтина, благодаря своей мудрости и знаниям, избегла общей участи.

Папакаль помнит закон. Центавр не знает страха. Раненый закрывает глаза, собирается с силами и дрожащим голосом затягивает песню, воспевающую его подвиги. После каждой остановки хор повторяет его последние слова, прославляя его доброту и мужества Последняя строфа прозвучала, за умирающим вся орда повторила ее.

Согласно древнему ритуалу, среди тишины радостного утра Клеворак повторяет: «Брат, скажи свою волю». Глаза центавра последний раз пробегают по неподвижному стаду братьев и останавливаются на девушке с белокурыми волосами.