Голова королевы. Том 1 - Эрнст Питаваль

— Я верю вам, иначе я молчал бы, — сказал старый граф, ласково кивнув Сэррею головой. — Но еще один вопрос: вы — протестант?

— Нет, мы с братом остались верными святой религии.

— Тем лучше, потому что в этом случае вас с особенным удовольствием примут в Инч-Магоме. Там вам будет очень хорошо и в смысле безопасности, и в других отношениях. Против ваших соотечественников вы не захотите сражаться, да и к английским беглецам в народе относятся очень подозрительно. Но сделать то, что вы только что сказали, то есть защитить женщину от лап короля Генриха, вы отлично сможете, если только постоянно будете настороже. Хитрость крадется рядом с силой. Следите, чтобы к замку не приблизился какой-нибудь предатель, способный увезти принцессу. Я хотел сначала взять вас с собой в лагерь, чтобы лично отвезти в Инч-Магом, но я верю вам и потому отправлю вас туда прямым путем. Будьте верны нам, и я, Джеймс Гамильтон граф Арран, буду вашим другом и покровителем, но вам не избежать моей мести, если ваше лицо обманывает!

С этими словами граф кликнул одного из своих стрелков, шепнул ему несколько слов и громко приказал проводить Сэррея по Эдинбургской дороге.

Стрелок напевал какую-то песенку, долгое время они скакали рядом, но никто из них не начинал разговора. Только тогда, когда в тумане вырисовались колокольни и башни Эдинбурга, Роберт спросил, далеко ли от города находится Инч-Магом.

— На расстоянии полудня пути. Мы останемся ночевать в Эдинбурге.

— В таком случае выберите харчевню получше, стрелок, чтобы мы могли опорожнить с вами по бокалу вина за здоровье графа Аррана, — сказал Сэррей.

— Да сохранит его Бог и да поразит врагов его! Значит вы вовсе не высокомерный английский дворянчик, который брезгует выпить с шотландцем?

— Клянусь честью, — ответил Сэррей, — я с большим удовольствием разделил бы с вами охапку сена в лагере, чем воспользовался бы постелью в Инч-Магоме!

— Неужто правда? — воскликнул шотландец с просиявшим лицом. Тогда заедем в харчевню «Красный Дуглас». Правда, там вы не встретите дворянчиков в шелковых штанах, зато найдете крепкий эль и кусок поджаренного мяса!

— Я с удовольствием отправлюсь с вами куда угодно.

— Решено! Только графу не словечка об этом! Говоря между нами, цвета Гамильтонов не могут рассчитывать в «Красном Дугласе» на любезный прием. Но для меня там делается исключение. Кэт, крестница хозяина, — моя душенька!

— Так выпьем вторую кружку за здоровье вашей Кэт, а если я встречу там пару прекрасных глаз для меня, так опорожним и третью! — воскликнул Роберт.

— Э, да вы — славный парень, хоть и англичанин. Вы не сердитесь, это только так, к слову… Видите вот тот дом под большой липой? Это и есть «Красный Дуглас».

Стрелок пришпорил лошадь, и скоро они подъехали к харчевне.

Путешественники соскочили с коней и собрались было отвести их в конюшню, когда на пороге появился хозяин харчевни, который бросился к стрелку, как только узнал его.

— Это вы, Вальтер Брай? Уезжайте скорей, во имя Господа! Здесь Дугласы в количестве двадцати всадников, они хотят подстеречь вас и поджечь мой дом, если я впущу вас!

— Вы с ума сошли? — воскликнул шотландец. — Однако что с вами? Ваш камзол разорван. Вы подрались с кем- нибудь?

— Спасайтесь, говорю вам! — сказал хозяин, робко оглядываясь по сторонам. — Дело касается вашей жизни, а вы один!

— Вдвоем! — воскликнул Сэррей и вышел вперед.

— Я желаю знать, что произошло! — сказал стрелок, не обращая внимания на Сэррея. — Где Кэт, ваша крестница?

— Не спрашивайте, уезжайте с Богом, Вальтер Брай!

— Клянусь святым Дунстаном, я сначала должен видеть Кэт, и если какой-нибудь негодяй…

— Она не достойна, чтобы вы спрашивали о ней!

— Не достойна? — спросил стрелок и схватил хозяина за шиворот. — Сейчас же говори, или я ножом вырву из тебя правду!

Хозяин оттолкнул его руки и произнес:

— Сегодня приехали дугласовские всадники. Вы ведь знаете, сэр Штротмур ухаживает за Кэт. Ее не было дома. Я клялся, что она отцеживает эль к обеду. Тогда они принялись искать и нашли… Кэт на сеновале с лордом Бэклеем!

— Это — неправда! — простонал Брай, задрожав всем телом.

— Лорд удрал. Дугласовцы вытащили Кэт на улицу, срамили ее, говоря, что вы обольстили ее…

— Дальше! Дальше!

— Она на папистском столбе, они погружали ее в воду; я не мог ее защитить! — простонал хозяин, вытирая слезы на глазах.

Из харчевни послышались громкие голоса: посетители звали хозяина.

— Уезжайте! Скорей уезжайте! — крикнул он. — Они убьют вас и этого молодого барина.

Напоминание о Роберте привело Вальтера Брая в себя. Словно пьяный, он неподвижно всматривался в пустое пространство пред собой, и его рука судорожно стискивала рукоятку меча. Наконец он встряхнулся, покачиваясь, вскочил на лошадь и кивнул Роберту, чтобы тот последовал его примеру.

— Лорд Бэклей! — тихо сказал он. — Ну, так клянусь Богом, он мне поплатится за это!

Дверь внезапно открылась, и на двор высыпала орава парней разбойничьего вида, которые громко требовали хозяина. Брай дал шпоры коню и успел вовремя выехать за ворота, так как дугласовцы узнали его и кинулись закрывать ворота, зарычав:

— Это — он! Рубите его!

— Мы еще увидимся! — с ироническим смехом ответил стрелок, и в несколько секунд всадники скрылись далеко от преследователей.

Доехав с Робертом до рыночной площади, стрелок натянул поводья, пустил лошадь более тихим ходом и сказал Сэррею:

— Вот здесь находится харчевня, которую граф Арран назначил нам для ночевки. Будьте добры, обождите меня там. Если до утра я не вернусь, то постарайтесь сами найти дорогу в Инч-Магом и дайте графу знать, что Дугласы убили меня.

— Что вы обо мне думаете! Неужели вы предполагаете, что я способен оставить в минуту опасности своего товарища по путешествию одного?

Стрелок, нетерпеливо покачав головой, дал лошади шпоры и поехал прочь. Но Сэррей поскакал за ним следом. Такое приключение было ему по сердцу: ведь дело касалось того, чтобы освободить женщину и наказать дерзких оскорбителей, и, по его понятиям, было бы бесчестно не принять в этом участия.

Вдали от города было озеро, поверхность которого заросла камышом. Там находился так называемый «папистский столб», представлявший собой прочный, вбитый в дно железный шест. Он был устроен там мудрой городской полицией Эдинбурга, так как в то время очищающее омовение было в порядке вещей и считалось крайне необходимым для ведьм, чародеев, сварливых женщин и упрямых папистов. Кроме того, везде в Европе излюбленным наказанием за преступление против общественной нравственности считалось погружение в воду, и ничто не доставляло достопочтенным гражданам и их женам такого удовольствия, как погружение какой-нибудь злосчастной ведьмы или бедного католика в глубокую и смрадную лужу. А так как в большинстве случаев подобного рода наказания постигали католиков, то столб и прозвали «папистским столбом». В это озеро сваливали все отбросы и нечистоты города, так что погружение было столь же опасным, сколь и отвратительным.

Несчастных осужденных привязывали к столбу, пока коршуны не расклевывали их тела, если только какая- нибудь сердобольная рука не освобождала их. Но последнее удавалось в редких случаях, потому что тот, кто однажды стоял у этого столба, считался навеки обесчещенным и прикосновение к нему могло быть только позорным. Смерть была самым счастливым уделом для такого несчастного, потому что ни под одной честной кровлей он не мог бы уже найти себе приют, ему оставалось только скрываться в лесу или же спрятаться у женщины, считавшейся колдуньей. Но и там ему пришлось бы каждую минуту дрожать, чтобы не стать опять жертвой народной ярости.

Всего этого даже и не подозревал Сэррей, когда следовал за стрелком в темноте наступающего вечера.

С холодным и бледным отсветом солнце скрылось за вершиной Корсторфина, и густой туман окутывал пустынное болото. Таинственная тишина нарушалась только неприятным журчанием воды да карканьем воронья, кружившего над камышами.

Стрелок Брай спрыгнул с коня, привязал поводья к терновому кусту и, вынув из ножен меч, зашагал по обрывистому берегу к тому месту, где стоял папистский столб.

— Кликните меня, если я вам понадоблюсь! — крикнул ему Сэррей. — А пока я побуду здесь и постерегу, если кто-нибудь появится, я свистну вам. Только смотрите, не осуждайте ее, не выслушав. Вспомните, что она пострадала от ваших врагов.

Роберт сказал последнюю фразу с легкой дрожью, невольная жуть, которую навеяла на него эта покрытая зловонными испарениями местность, заставила его почувствовать злейшую досаду, что в данном случае дело идет не о спасении Кэт, а об акте мести.