Взрыв - Сергей Леопольдович Леонтьев

class="p1">Пациента уложили на диван в гостиной, нацепили электроды, записали электрокардиограмму. Стенокардией профессор страдал давно, но сегодня боль была необычно сильной и длительной, нитроглицерин не помогал. На пленке признаки ишемии миокарда. Еще не инфаркт, но близко. Андрей предложил госпитализацию, но Харлампович категорически отказался. Во-первых, срочную работу надо закончить, во-вторых, кота не с кем оставить. Соседи брать отказываются: в отсутствие хозяина Черныш становится агрессивным, царапается, кусается.

Андрей продиктовал Оксане назначения и, пока девушка возилась со шприцами, принялся рассматривать содержимое огромного, во всю стену, книжного шкафа. Кроме монографий по математике и физике на русском, английском и немецком языках здесь было полное собрание Большой советской энциклопедии в пятидесяти томах, хорошая подборка художественной и научно-популярной литературы, около десятка книг с фамилией хозяина квартиры на обложке и… Андрей попросил разрешения и взял в руки книгу в твердом переплете серого цвета. «The Codebreakers» – «Взломщики кодов», автор David Kahn.

– Олег Маркович, – Андрей повернулся к профессору, выглядевшему гораздо бодрее после обезболивающих уколов, – дайте почитать, обязуюсь вернуть в целости и сохранности в течение недели.

– Читаете на английском? – удивился Харлампович. – Приятно встретить молодого врача, владеющего иностранным языком. Конечно, книгу берите, только утолите любопытство старого профессора: зачем она вам?

Андрей рассказал про загадочную находку и про тщетные попытки расшифровать тайнопись.

– Да, молодой человек, – улыбнулся Олег Маркович, – со времен Конан Дойля наука о методах обеспечения конфиденциальности информации значительно продвинулась. Любопытно было бы взглянуть на сей шифр.

Андрей открыл портфель, который всегда возил с собой, достал тетрадь и протянул профессору. Тот внимательно просмотрел все исписанные страницы и нахмурился.

– Очевидно, что данные записи связаны с незаконными финансовыми расчетами.

– Да, это я понял, – согласился Андрей.

– Не хотите отнести тетрадь в милицию?

– Я тоже предлагала! – вмешалась Оксана.

– А милиция будет с этим разбираться? – ответил Сергеев вопросом на вопрос.

Профессор задумался, еще раз пролистал тетрадь.

– Наверное, не будет. А шифр очень любопытный, и, кажется, я знаю, кто это писал.

– И можете расшифровать?

– Попробую, но будет непросто. Это шифр на основе буквенно-цифрового кода с переменным алгоритмом. Каждые пять цифр – слово плюс знак препинания в конце.

– Как такое может быть? – удивился Андрей. – Не все же слова в русском языке состоят из пяти букв. А если еще знак препинания…

– В том-то и хитрость. Если я не ошибаюсь, это уникальный шифр, придуманный одним первоклассным криптографом. Каждая цифра или каждое сочетание цифр обозначают слог, возможно, несколько слогов. Но всегда разные. В соответствии с заданным алгоритмом. Для расшифровки нужно раскрыть данный алгоритм. Это здесь, – профессор постучал себя по лбу, – не сделать. Нужна мощная электронно-счетная машина.

– Во время шифрования тоже нужна счетная машина?

– Нет, шифровальщик, пользуясь кодовой таблицей, может быстро записать криптограмму и так же быстро расшифровать ее. Со скоростью чтения по слогам.

Дальнейший разговор свелся к обсуждению достоинств и недостатков БЭСМ-6[23], установленной в Институте математики и механики. Чудо советской вычислительной техники обладало системой самодиагностики, возможностью конвейерной обработки команд, поддержкой виртуальной памяти и производило один миллион операций в секунду. У машины был, пожалуй, единственный недостаток: площадь, необходимая для ее размещения, превышала двести квадратных метров.

Расстались весьма довольные друг другом. Профессор чувствовал себя почти здоровым и обещал выйти на связь через пару дней. Сказал, что в институт не пойдет, дождется врача из спецполиклиники, куда был прикреплен, а тетрадь передаст толковому аспиранту с поручением загрузить шифр в БЭСМ. Андрей с некоторым сожалением оставил тетрадь у профессора. Сожаление было связано с невозможностью лично присутствовать при расшифровке. Допуск к машине был строго ограничен. Записав телефон и попросив не вставать без особой необходимости, попрощался. Провожать бригаду отправился кот.

Возвращались на подстанцию в прекрасном настроении. Андрей радовался, что мучавшая его загадка скоро найдет решение. Оксана радовалась, что Андрей перестанет тяжело вздыхать и жаловаться на подступающее возрастное слабоумие.

До восьми вечера они выезжали еще трижды, ничего серьезного, обычная рутина: два гипертонических криза, один ложный вызов – «мужчина без сознания на скамейке в парке». На скамейке никого не было.

В девятнадцать сорок пять, за пятнадцать минут до окончания смены, Оксану позвали к телефону в диспетчерскую. Вернулась бледная, с дрожащими губами, готовая расплакаться.

– Что случилось? – встревожился Андрей.

– Андрюша, на маму напали!

За два месяца до взрыва на станции Сортировочная.

Караганда, Казахская ССР

Звонок в кабинете начальника высшей школы МВД Иосифа Абрамовича Эпельбаума раздался в шестнадцать часов восемь минут. Звонили по мало кому известному прямому номеру. Эпельбаум снял трубку после шестого сигнала, услышал характерный щелчок: провалилась двухкопеечная монета в телефоне-автомате.

– Слушаю.

– Управление культуры?

Голос мужской, немного неестественный, как будто говорящий пытался его изменить.

– Нет, вы ошиблись.

– Извините, полчаса звоню, то занято, то не туда попадаю. Третий раз уже.

– Будьте внимательнее.

– Спасибо, буду.

Эпельбаум повесил трубку, откинулся на спинку кресла, ослабил узел галстука от Сальваторе Феррагамо, расстегнул две верхние пуговицы рубашки ручной работы от Анны Матуоццо, достал платок и вытер выступившие на лбу крупные капли пота. Номер приемной областного управления культуры отличался от личной городской линии начальника школы на две последние цифры. Но ошибочных звонков было мало. В этот раз тоже не ошиблись. Звонил сотрудник управления внутренних дел подполковник Калиев. Голос Калиев менял не для собеседника, а для возможных посторонних слушателей. Звонок был сигналом тревоги, о чем сообщала кодовая фраза о трехкратном ошибочном наборе номера. Подполковник просил о срочной встрече. «Полчаса звоню» – к указанному времени следовало прибавить час.

Через полтора часа Иосиф Абрамович достал из сейфа именной ТТ[24], коробку с патронами и спустился в подвал, в стрелковый тир. Тиром высшей школы МВД часто пользовались сотрудники областного управления, и появление там подполковника Калиева не могло вызывать вопросов и подозрений. У тира было еще одно немаловажное достоинство: здесь можно спокойно переговорить, не опасаясь прослушки.

6 октября 1979 г. Газета «Вечерний город»

«Взрыв бытового газа.

Сегодня около десяти часов утра прогремел взрыв в двенадцатой квартире дома номер тридцать один по улице Радищева. Проживающие в квартире швея-мотористка швейной фабрики № 2 и ее престарелая мать погибли. Жильцы подъезда, на третьем этаже которого находится двенадцатая квартира, эвакуированы. По заключению сотрудников пожарной охраны взрыв произошел в результате утечки бытового газа. Это уже второй трагический случай, связанный с утечкой газа, в текущем году. Управление пожарной охраны напоминает гражданам о необходимости быть внимательными и соблюдать правила безопасности при эксплуатации газовых приборов. Городская газовая служба планирует до конца года провести внеплановую проверку газифицированных жилых домов».

Глава 8

Когда