Полковник против полковника - Максим Шахов

Из проезда вдруг послышался звук быстро приближающейся машины. Кащеев повернул голову и увидел резко вывернувший из-за угла милицейский «уазик». Дергаться было поздно, и Кащеев остался сидеть. «Уазик» приблизился и резко затормозил. Из распахнувшейся дверцы выскочил милиционер…

43

Докурив, Моня прошел к журнальному столику и расплющил в пепельнице окурок. Потом плюхнулся на стоящее рядом модерновое кресло и раскрыл непрозрачный файл Логинова. Документов, точнее копий стандартных бланков из паспортного стола и ОВИРа там было немного.

Моня быстро просмотрел их, потом поднял голову на растянувшегося в стоящем по другую сторону стола кресле Логинова. Тот, вопрошая, кивнул:

— Ну, что скажешь?

Моня вздохнул:

— Я, Вить, с вашей конторы фигею! Без баяна! Хорошо вы устроились на своей Лубянке! Сидите там, блин, в своих полковничьих кабинетах и репы чешете, пока какой-нибудь Кащеев на соседнем этаже проворачивает свои темные делишки! А как этот самый Кащей натянет вас, как петлюровскую гармошку, блин, и смоется спокойно куда-нибудь подальше, искать его посылают какого-нибудь хитросделанного кренделя, навроде тебя, Витек! И этот хитросделанный крендель приезжает с тонкой папочкой и сует ее кому-нибудь в рыло! На, мол, вынь да положь мне мокрушника и предателя, а то он нас шибко поимел и кинул…

Логинов, глядя на злую Монину рожу, невольно улыбнулся.

— Чего ржешь? — еще больше разозлился тот. — Я че, блин, не прав? Этот ваш долбаный Кащей мне триста лет не тарахтел! Тем более что я ж его, блин, один раз вам уже выловил и сдал! Так вы ж его, блин, опять профукали!

С этими словами Моня сунул листы в файл и шлепнул его на журнальный столик. А сам, сунув руки в карманы шорт, засопел, как паровоз, уставившись на свои вытянутые ноги.

— Да бога ради, Моня, — проговорил после паузы Логинов. — Не хочешь помогать, это твое личное дело. Я же просто хотел как лучше. Ты «Золотого теленка» читал?

— Чего?.. — нехотя посмотрел на Логинова Моня.

— Говорю, ты «Золотого теленка» читал? Ильфа и Петрова?

— Не читал…

— Ах, ну да! У тебя ж было трудное детство, — хмыкнул Логинов.

— Только не надо съезжать на детство! Книгу я не читал, некогда было, но кино смотрел! Ну?

— Да что ну, Монь? Там был такой плакат: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

— Ты это к чему?

— Да все к тому же! Я, Монь, извини, не в состоянии обеспечить тебе президентскую охрану, чтобы обезопасить до тех пор, пока доберусь до Кащеева…

— Давай, Витек! Вешай мне лапшу на уши! Еще скажи, что, если Кащеев меня грохнет, ты этого не переживешь или вообще переедешь в Крым, чтобы каждый день приносить свежий букетик на мою могилку!

— Ну зачем же так… Пережить я, Моня, это как-нибудь переживу. Тем более что в Одессе ты, помнится, очень ловко прикинулся невинно убиенным…

— Да-да, Витек! И слышал своими ушами, сидя в подвале, чего ты про меня в тот день Лизке говорил…

— Да я это, Моня, и еще раз могу повторить. Сказать, что ты ангел, у меня, извини, не повернется язык. Но при всем при этом, Монь, если Кащеев до тебя доберется, я буду чувствовать себя виноватым. И никогда себе этого не прощу…

— Я сейчас расплачусь, Витек!

— Да дело не в тебе, Монь. Дело во мне. Я привык спасать людей, невзирая на то, кто они и что. Это моя работа. И моя жизнь. И когда я был в «Альфе», и теперь.

Логинов посмотрел в пол и вздохнул. Потом поднялся и взял файл с журнального столика.

— Ладно, Монь. Я тебя предупредил, так что смотри… От Кащеева можно ожидать всего. Поэтому самое лучшее для тебя — как можно скорее смыться на какие-нибудь богом забытые Мальдивы и пересидеть там, пока все это не закончится…

— Ага! На Мальдивы, блин! А поездку мне кто оплатит? Ваша контора?

— К сожалению, Моня, у нас пока нет программы защиты свидетелей. А если бы и была, то тебя под нее подогнать было бы крайне проблематично. Разве что временно переселить вас с Лизкой и Шварцем в какое-нибудь оленье стойбище на Крайнем Севере…

— Ага, я еще только замерзших какашек из задницы не выковыривал! Сам живи в оленьем стойбище, Витек! И папку, блин, положи, раз привез!

— Так что, Монь? Работаем вместе?

— А что мне еще остается, блин! Вы ж меня со всех сторон обложили, как волка! Стройку, блин, не бросишь! Она ж шаровая! А надеяться, что ты сам нароешь Кащеева, точно в ящик сыграешь! Блин, Витек, мои б глаза тебя не видели! Сядь, в натуре, не дави на психику! Она у меня и так вашей конторой подорванная! Еще чуть-чуть, и на дурку загремлю, ей-богу!

44

Выскочивший из «уазика» милиционер был одет в форму старшего лейтенанта, хотя годков ему было под сорок, не меньше. За рулем «уазика» сидел пожилой водила с погонами старшины. Водитель был без оружия. У старлея на поясе висела кобура. Застегнутая.

— Здорово, сосед! — кивнул старлей Кащееву. — Строишься?

Кащеев повернул голову в сторону ворот своего гаража, из которых сквозняком продолжало выдувать белесое облако.

— Собираюсь погреб смастерить! — сказал Кащеев и поднялся с корточек.

Старший лейтенант остановился в метре от него и вытащил из кармана пачку «Парламента».

— Дело нужное! — кивнул он. — Картошка, консервация, капуста… Я тоже собираюсь расширяться. Поможешь разгрузиться?

— Да чего ж не помочь по-соседски? — пожал плечами Кащеев. — Я вам, вы мне, ежели что…

— Правильно соображаешь! Ну, давай, подходи в темпе! А то я же при исполнении, на дежурстве! На полчасика отлучился!

Пыхнув «Парламентом», старлей прыгнул в «уазик», тот рванулся с места и, проехав метров пятнадцать, резко остановился. Пока старлей отпирал многочисленные замки на своем гараже, водитель-старшина развернулся задом к воротам.

Старлей открыл их и нетерпеливо оглянулся.

— Давайте, ребятки, давайте!

Кащеев в своей спецовке подошел к «уазику». Водитель выскочил из кабины с рабочими рукавицами. Натянув их на ходу, он открыл заднее «арестантское» отделение «уазика». В нем плотным штабелем лежали мешки с цементом.

В гараже стоял дизельный «мерс» года девяностого выпуска. Старлей протиснулся мимо него к дальней стенке и ткнул сигаретой в стеллаж:

— Вот сюда, ребятки! Аккуратненько!

Кащеев, у которого рукавиц не было, поплевал на ладони, и они со старшиной сняли верхний мешок. Процесс выгрузки покуривавший за своим «мерсом» старлей сопровождал указаниями:

— Осторожненько, осторожненько, машину мне не поцарапайте!.. Ровнее, ребятки, ровнее кладите!.. Мешок не порвите!.. Вот так!

Наконец весь цемент оказался в гараже. Отдувающиеся Кащеев и старшина вышли на улицу, отирая взмокшие лбы. Старлей живчиком вынырнул следом и, выбросив окурок, принялся торопливо запирать замки.

Покончив с ними, старлей развернулся и небрежно бросил Кащееву:

— Давай, сосед! Стройся! Если что, обращайся…

45

— Так что, Монь, людей Плотникова из Севастополя подтягивать?

— Куда ты их, блин, собираешься подтягивать? У меня и так не усадьба, а военный лагерь!

— Да при чем тут твоя усадьба? Я имел в виду другое. Твоя охрана все время на виду, Кащеев вычислит твоих секьюрити, даже если ты вырядишь их нищими. А людей Плотникова он в лицо не знает. В общем, я мыслю так: во всех поездках люди Плотникова будут тебя незаметно сопровождать, выполняя функции контрнаблюдения…

— Спасибо, Вить, но я пока что свою миссионерскую программу временно приостановил! Куда, блин, с таким глазом к пастве соваться? Ну а теперь тем более!

— Хозяин — барин, — кивнул Логинов. — Но резерв нам и здесь не помешает. В общем, я уже озадачил Плотникова, чтобы он за сегодня-завтра через своих доверенных лиц арендовал на Хаджибеевской слободке пару домов, если получится. И разместил в них своих оперов под прикрытием. Если наладить нормальное взаимодействие с твоей охраной, это почти гарантия, что к твоей усадьбе незаметно и мышь не просочится…

Моня почесал свой тройной подбородок и кивнул:

— Это нормальный ход, Витек! Я своего начальника охраны озадачу!

— Да рано его озадачивать, — сказал Логинов. — Надо сперва людей Плотникова перебросить, а это не так-то просто… Но, в принципе, все должно получиться. Я сегодня еще хочу осмотреть местность, чтобы разработать план перехвата. На случай, если Кащеев все-таки просочится…

— Спасибо, Витек!

— Надо предусмотреть любой вариант, — серьезно сказал Логинов. — Потому что Кащеев, Моня, это Кащеев…

46

Старлей прыгнул в дежурный «уазик» и укатил на службу. Кащеев, глядя ему вслед, вернулся к своему гаражу. Недалекому ментяре даже в голову не пришло, что буквально на его глазах готовился взрыв, о котором уже к вечеру будет гудеть весь Крым.