Детектив для «Кока – Колы» - Максим Шахов

Глава 7

К гостинице я подъехал в начале второго. Похоже, общение с месье Битюговым начинало на меня дурно действовать. Дебора стояла на крыльце в обществе какого-то субъекта с бычьей шеей. Я весело взбежал по ступенькам, собираясь пошутить насчет случайных знакомств, и вдруг увидел, что глаза Деборы полны слез.

– Я сказал, ты поедешь, поняла? У меня есть бабки, значит, у меня есть все! Еще спасибо скажешь – затрахаю до икотки! – развязно проговорил тип.

– Привет! – перехватил я его лапу, которую он протянул к Деборе.

Со стороны это выглядело, как дружеские объятия, но ему, наверное, показалось, что обрушился небосвод. Ощущение не из приятных. Мне доставалось и не так. Я подхватил его обмякшую тушу и через плечо тихо сказал Деборе:

– Иди садись в машину.

Это был настоящий боров. Железобетонный столб, наверное, легче было бы удержать. Только у столба не подкашивались бы ноги.

– Иди в машину, – простонал я.

Бедная Дебора! Надо же нарваться на эту скотину.

– Иди, – третий раз сказал я. – Все нормально.

Она сглотнула слюну и, глянув на нас широко открытыми от ужаса глазами, застучала каблучками по ступенькам. Пациент, кажется, начал приходить в себя и попытался дернуться. Зря. Я его мигом успокоил и оттащил к стене.

Место было людным, и кое-кто начал замечать неладное. Менялы у обменного пункта вообще свернули операции и с интересом наблюдали за происходящим. В следующие пару минут я отделал его по всем правилам науки. Как минимум, недели две этот тип не то что не будет ни с кем спать, а и чихнуть будет бояться.

Мне нисколько не было его жалко. Жил, как свинья, и умрет, как пес, под забором. Рано или поздно. Садясь в машину, я оглянулся. Скорчившись под стенкой, он стоял на одном колене. А говорил, если есть деньги, то есть все…

Плечи Деборы содрогались от рыданий. Я опять подумал, не обнять ли ее.

– Успокойся, малышка. Он очень жалеет о своем поведении. Хочешь, я заставлю его извиниться?

– Н-нет… – затрясла она головой.

– Поехали?

– Да…

О том, чтобы заявиться в таком виде в офис, не могло быть и речи. Я немного покружил по городу, болтая всякую чепуху. Дебора постепенно успокоилась, только время от времени шмыгала носом.

– Самое лучшее лекарство от расстройства – кока-кола с булочкой! Хочешь, проверим?

Она кивнула, прикладывая к носу скомканный носовой платок. Зареванная, с припухшими глазами, Дебора была еще привлекательнее. Все-таки зря я ее не обнял. Хотя, как говорил Мишка Ждан, когда шеф застукал его со своей женой, никогда нельзя путать работу с личной жизнью.

Я повернул налево, еще раз и еще. Городок был уникальный. Все улицы – с односторонним движением. Чтобы добраться до соседнего дома, приходилось наматывать километров пять. Не иначе, в ГАИ засел какой-то маньяк. Я опять повернул. Белый «Форд», недавно появившийся в зеркале, тут же включил сигнал поворота. Я сбавил скорость, потом как следует утопил акселератор. «Форд» не отставал.

– Похоже, вечер воспоминаний отменяется, – сказал я. – Сейчас я тебя высажу, послоняешься в универмаге. Прикупишь что-нибудь из «сэконд-хенда». Если через час меня не будет, возвращайся в гостиницу и уезжай.

Дебора удивленно посмотрела на меня, комкая платок.

– За нами «хвост», видишь вон ту машину?

Дебора оглянулась. Я не спеша поехал в направлении универмага. Видно было, что она испугалась. Интересно, за меня или вообще?

– Все будет хорошо. Будь умницей, ладно?

На единственном работавшем в городе светофоре я их «сделал». Неожиданно развернулся и проехал квартал назад против движения. Пока они выбирались из ряда, со всех сторон зажатые машинами, я спокойно высадил Дебору у универмага, кивнув на прощание. Мне даже пришлось подождать преследователей.

Увидев в зеркале «Форд», я доехал до перекрестка и, повернув на тихую улочку, остановился. Мне не терпелось узнать, что это за ребята: такие же ловкие, как боров у гостиницы, или нет? «Форд» съехал к обочине и остановился. Дистанцию они держали четко. Пятьдесят метров – ни больше, ни меньше.

Я хмыкнул. Интересное было кино. Меня так и подмывало изукрасить им морды, но с этим можно было обождать. Плавно тронувшись, я поехал к центру. Один человек держал там ресторан, а заодно и город.

Странная после Кашпировского пошла мода. Не было ни одного мало-мальски приличного бандита, который бы не имел ресторана. Целая эпидемия. «Мерседес» Рафика стоял у двери. Приятно, когда тебя ждут. Я не стал церемониться и, проехав по газону, припарковался рядом. Чего уж там. Немногочисленная в это время публика из тех, кто вечно ошивается по углам, смотрела во все глаза. Пусть смотрят.

В приемной с хмурым видом слонялся какой-то качок, который думал, что он тут самый сильный.

– У себя? – кивнул я, направляясь к двери.

Он немного оторопел от неожиданности, но в последний момент со свирепым взглядом бросился наперерез. С его талантами было только окурки подбирать, а не корчить из себя телохранителя. Я влупил ногой с разворота, и он с грохотом влетел в кабинет. Придержав дверь, ударившуюся о стену, я шагнул вслед, переступив через распростертое тело.

В кабинете сидели три человека. Черноволосый, с проседью, Рафик в кожаном офисном кресле и два благообразных типа при галстуках, с виду – средней руки бизнесмены, – по эту сторону стола. Бизнесмены выглядели сильно напуганными. Они похватали свои шляпы и подобрали ноги, готовые в любой момент испариться. На лице Рафика не дрогнул ни один мускул. Он спокойно смотрел на меня, ожидая, что будет дальше.

Я отодвинул стул и уселся за приставным столом напротив бизнесменов. Местечковый Кевин Костнер со стоном пошевелился на полу. Мы с Рафиком посмотрели на него, потом я перевел взгляд на окно и сказал:

– Надо поговорить.

Рафик оперся локтями о стол и сказал ровным голосом, чуть подавшись вперед:

– Слушай, дарагой! У нас так нэ дэлают. Видишь, у мэня люды, мы тут сидым, разговоры разговариваем… Зачэм двэрь ломать?..

– Поговорить надо.

Рафик досадливо поморщился.

– Поговорим, обязатэльно погаварим. Дай с людьми пабэсэдовать, а?

Я опять мечтательно посмотрел в окно, вытащил пистолет и положил перед собой на стол.

– Надо поговорить.

Рафик вздохнул. Бизнесмены словно только этого и ждали. Одновременно вскочив, они промычали: «Мы подождем!» и мгновенно испарились. Телохранитель, качаясь, поднялся. Рафик кивнул, и он, волоча ноги, вышел, прикрыв за собой дверь.

– Слушаю тэбя, – сказал Рафик. – Ти кто?

Я взял пистолет и сунул его в кобуру.

– Андрей Сизов. Я тут работаю на одну фирму. Вчера приехал из Киева. Извиняюсь, так сказать, за вторжение, но мне на хвост сели какие-то сопляки в белом «Форде». Я хотел было наделать в них дырок, а потом подумал: кому это надо? У меня тут свои дела, у тебя – свои. Понаедут из области всякие люди, начнут допрашивать, расспрашивать, выспрашивать… Мне это не нужно. Тебе – тоже, потому что в Киеве кое-кому это может не понравиться. Потому что вместо того, чтобы заниматься благотворительностью, кое-кому придется улаживать здешние дела… Я думаю, тебе лучше позвонить и спросить, кто я такой и что тебе делать? По-моему, так будет лучше для всех.

Рафик немного подумал, глядя в пол, потом снял трубку и потыкал неправильно сросшимся пальцем в телефон.

– Привет… Эта я, Рафик… Дай хозяина… Добрый день!.. Прашу пращения… Тут такоэ дэло. У меня сидит с писталэтом какой-та Андрэй, фамилия – Сызов… Да… Да… Нэт… Говорит, что он работаэт на какую-та фирму… Да… Говорит, у него свои дэла, у мэня – свои, зачэм, говорит, нам ссорица?.. Да… Даю.

Рафик протянул мне трубку.

– Добрый день, Андрей Витальевич! – услышал я в трубке приятный баритон человека, который был известен в Киеве как завсегдатай вернисажей, большой любитель футбола и вице-президент благотворительных фондов.

– Добрый день, – сказал я.

В нашей конторе на него имелось пять томов материалов, но он ни разу даже не ночевал за решеткой. Правда, как-то его взяли прямо с выставки, но началась такая кутерьма, что через пару часов пришлось везти его обратно. Все это время он вел себя исключительно вежливо, интересовался трудностями в работе, а на следующий день прислал в подарок с выставки картину с дарственной надписью. Какая-то белиберда с воронами, потом ее еще продали и купили пару «Мерседесов» для наружного наблюдения.

– Вон вы где пропадаете! А я тут ищу, с ног сбился, хотел, грешным делом, по старой дружбе предложить работу! Да, нехорошо с вами поступили! Нехорошо! Хотя, поверьте мне, старому человеку: когда смотришь на картины великих мастеров, понимаешь, насколько все это мелко – слава, деньги, богатство… Искусство – вот что вечно! Вот ради чего стоит жить! Искусство и дети – наше будущее! Да… Так какие там у вас проблемы?