У стен Смоленска - Илья Мощанский

«В течение 27–28 июля 104-я танковая дивизия неоднократно пыталась подавить узлы сопротивления противника в районах населенных пунктов Погуляевка — Починок и выйти в указанный район, но успеха не имела. Выполняя поставленную задачу, командир соединения решил обойти указанные узлы сопротивления со стороны населенных пунктов Ивакино — Пустошь. 29 июля дивизия вышла в район Пустошь. Действуя в районе Ивакино — Пустошь, 104-я танковая дивизия имела разрыв с соседом справа — 53-й стрелковой дивизией до 25 км, а с соседом слева — 149-й стрелковой дивизией 10–12 км. Противник систематически накапливал силы на правом фланге дивизии в районе сел Погуляевка — Борок — Бор.

С утра 2 августа 292-я немецкая пехотная дивизия начала свои действия по обходу наших частей из района села Борок, наступая в направлении населенных пунктов Старинка, Новые Головичи, одновременно тесня части 104-й танковой дивизии с фронта. Обходное движение 292-й пехотной дивизии было направлено на тылы частей 104 тд. Командиром советского соединения был отдан приказ об отводе тылов в новый район. Части 104-й танковой дивизии, теснимые превосходящими силами противника, стали отходить в направлении сел Стомятское — Спасское-1 — Черновка. К исходу 2 августа 104 тд получила приказ командующего 28-й армии — перейти в подчинение командира 149-й стрелковой дивизии для совместных действий, но в 22.00 получила уже другую задачу — сосредоточиться в районе Лысовка и прикрывать отход штаба армии. Этим же распоряжением мотострелковый полк был передан частям 149-й стрелковой дивизии. Остальные танки прикрывали отход штаба 28-й армии. С этого момента на некоторое время соединение как целый организм перестало существовать. После выхода из окружения части 104-й танковой дивизии сосредоточились в Ново-Александровском, имея следующую матчасть: танков Т-34 — 5, БТ-7 — 2, бронемашин средних — 4, легких — 4, тракторов — 6, 197 грузовых машин ЗиС-5, 307 машин ГАЗ-АА, 7 легковых машин, 46 цистерн и 64 спецмашины»[34].

Существенного успеха к этому времени добилась кавалерийская группа О. И. Городовикова(32, 43, 47 кд под непосредственным оперативным командованием полковника А. И. Бацкалевича). На рассвете 22 июля 65-й кавполк 32-й кавдивизии внезапной атакой ворвался в Глусск. Затем подошли другие полки. В коротком стремительном бою части 32-й кавдивизии разгромили штаб 341-й пехотной немецкой дивизии, захватили 22 танка, 3 самолета и уничтожили более 300 солдат и офицеров. 24 июля советские кавдивизии прорвались в район юго-западнее Бобруйска и, оказавшись в глубоком тылу 3-й танковой группы Гота и 2-й немецкой армии, сумели перерезать коммуникации противника. Не имея сил для ликвидации прорыва, фон Бок обратился за помощью к начальнику штаба сухопутных войск. Только полученные им из резерва 3 пехотные дивизии позволили сковать группу Городовикова.

В конце июля и начале августа в районе Рославля действовала другая кавгруппа в составе 21-й горнокавалерийской дивизии и 52-й кавдивизии РККА. 2 и 3 августа эти соединения вели упорные бои с частями 3-й танковой дивизии вермахта. Действия кавалеристов на трое суток задержали выход немецких войск к Рославлю. Кавалеристы уничтожили 16 танков и около 40 автомашин, но и сами понесли значительные потери. После выполнения этой задачи части кавдивизии были выведены в резерв 13 А.

Своей наивысшей точки сражение в районе Смоленска достигло 26–28 июля. В эти дни противник предпринял решающую попытку перерезать узкий коридор, который еще связывал наши 20-ю и 16-ю армии с основными силами фронта. Две немецкие дивизии из района Ярцево начали продвигаться на юг в направлении Соловьево. Сюда же с юга устремила свой удар 17-я танковая дивизия из 2-й танковой группы Гудериана. В результате ожесточенных боев немцам удалось овладеть Соловьевской переправой. «Соловьевская переправа разрушена. Западный берег реки Днепр в руках у противника»[35], — говорилось в донесении полковника А. И. Лизюкова от 29 июля 1941 года.

Исключительное самообладание и огромную силу воли проявил в этот ответственный момент майор М. Г. Сахно, командир одного из полков сводного отряда, оборонявшего переправу. Подчинив себе подразделения, сохранившие боеспособность, он организовал оборону восточного берега Днепра у Соловьево и не дал противнику возможности форсировать реку в этом районе.

30 июля группа генерала К. К. Рокоссовского осуществила успешный контрудар и все-таки пробилась к окруженным войскам. К этому времени назрела настоятельная необходимость отвести остатки 16-й и 20-й армий на новые рубежи и тем самым уберечь их от разгрома. Бойцы и командиры этих армий героически дрались с врагом в районе Смоленска, «перемололи» немало его соединений, но и сами понесли весьма серьезный урон. По свидетельству заместителя, а с 19 по 27 июля командующего Западным фронтом генерал-лейтенанта А. И. Еременко, в последних числах месяца в дивизиях, оборонявшихся под Смоленском, оставалось не более одной-двух тыс. человек[36].

Таким образом, в результате действий оперативных групп продвижение противника на ряде участков фронта было остановлено и кое-где даже удалось «потеснить» немцев. Однако создать необходимые условия для полного разгрома его духовщинской группировки не удалось. Медленное продвижение оперативных групп объяснялось, главным образом, слабым авиационным обеспечением наступавших войск, большой неукомплектованностью соединений танками и артиллерией, крайне ограниченным временем на подготовку контрнаступления. В своем докладе в Ставку маршал Тимошенко, в частности, указал: «Я все, что в моих силах, собрал и направил на усиление Хоменко и Калинина. Но вы знаете, что пушек у меня нет, самолетов нет и людей очень мало»[37].

К концу июля боевые действия войск центра и левого крыла Западного фронта разделились на два относительно самостоятельных очага борьбы: один — в районе Смоленска, другой — Гомеля. Для удобства управления войсками Ставка 25 июля образовала Центральный фронт, включив в него 13-ю и 21-ю армии, а несколько позже вновь сформированную 3-ю армию. Новый фронт возглавил генерал-полковник Ф. И. Кузнецов. Однако уже через две недели милость Сталина вновь сменилась гневом, и вместо Кузнецова на этом посту с 17 августа оказался генерал-лейтенант М. Г. Ефремов. Задача этого фронта состояла в том, чтобы активно оборонять стык Западного и Юго-Западного фронтов. ЧВС фронта был назначен П. К. Пономаренко, начальником штаба — полковник Л. М. Сандалов.

Продолжались ожесточенные бои в районе Могилева. 21 июля возглавлявший оборону генерал Ф. А. Бакунин докладывал командующему 13-й армией генерал-лейтенанту В. Ф. Герасименко: «Вторые сутки веду упорные бои с превосходящими силами противника. Положение удерживаю. Снаряды кончаются. Прошу сообщить, когда будут доставлены снаряды»[38]. Окруженные войска вплоть до 26 июля выполняли приказ Тимошенко: «Могилев оборонять во что бы то ни стало». Особым упорством отличалась 172-я стрелковая дивизия генерал-майора М. Т. Романова. Совместно с правофланговыми дивизиями 21-й армии, которые контратаковали противника в направлении Могилева с юга, окруженные войска сковывали силы четырех вражеских дивизий.

К 25 июля кольцо окружения сжалось до предела. Все боеприпасы, не говоря уже о продовольствии, были израсходованы, а пополнить их никакой возможности не представлялось. Линия фронта откатилась далеко на восток. Ряды защитников Могилева поредели, но моральный дух оставался высоким. Тем не менее генерал Романов почувствовал, что в сражении наступил такой момент, когда дальнейшая оборона днепровского рубежа на столь ограниченном участке уже не имеет оперативного значения, а попытка остаться на занимаемых позициях лишь угрожает полным истреблением подчиненных ему войск. Посоветовавшись с командирами частей, он отдал приказ в ночь на 26 июля попытаться вырваться из окружения. Ценой неимоверных усилий только часть воинов сумела выбраться из кольца и выйти в расположение своих войск. Однако многим это не удалось: те, кто выжил, продолжили бороться с врагом в составе партизанских отрядов.

Оставшиеся в Могилеве войска сражались до последнего патрона. Впрочем, иного выбора у них не было: чтобы не дать врагу возможности наступать на восток, был взорван последний мост. Обреченные на гибель люди держались сутки. В ночь на 27 июля в город ворвался противник. Как утверждает германский историк П. Карелл, в результате боев за Могилев было пленено 12 тыс. защитников, но среди них почти не было офицеров. По мнению того же автора, они предпочли погибнуть в бою или застрелиться, только бы не попасть в плен[39]. При этом Карелл сообщает и о слишком значительных потерях в немецкой 23-й пехотной дивизии. Если учесть, что город штурмовали четыре дивизии, то можно сделать однозначный вывод: большинство его защитников до конца выполнили воинский долг. Трагическая участь постигла и героя обороны города генерала Романова: при прорыве из окружения он, тяжело раненный, попал в плен и погиб в концлагере. Город еще оборонялся, а в нем уже стал создаваться незримый фронт подполья. Разрозненные группы сопротивления позже объединились в Могилеве в крупную подпольную организацию «Комитет содействия Красной Армии», во главе которой стали К. Ю. Мяттэ и П. И. Крисевич. Стойкая оборона Могилева — незабываемая страница героической летописи Великой Отечественной войны. Многие защитники города погибли. Их вклад в победу над врагом навечно останется в памяти потомков.