Живая вода - Георгий Фёдоров

— Так вот, — сказал князь, — ты пришел к нам как тайный враг, но в решительный момент ты вел себя как верный друг. Поэтому мой приговор таков: или уходи от нас, возвращайся в свою Византию, патриций Стилион, или оставайся с нами, наш друг и брат Дамиан.

И снова в толпе воинов и ремесленников пробежал одобрительный ропот.

А Дамиан-Стилион вынул бронзовый стиль и начертал на куске пергамента: "Не с войной, но с миром иди к руссам. Их много, и они непобедимы". Он прочел надпись вслух, сложил пергамент, обвязал его шнурком, приложил кусочек воска и, достав императорский перстень, запечатал им письмо. Потом он спросил Гостомысла:

— Знаешь ли ты византийскую крепость Диногетию в низовьях Дуная?

— Да, — ответил Гостомысл. — И я передам твое послание топарху крепости, а он перешлет его в Константинополь.

— Пусть будет так, — наклонил голову Дамиан, — а я остаюсь с вами, друзья. — И он с силой швырнул в колодец императорский перстень.

И в третий раз одобрительный ропот пробежал среди воинов и ремесленников, и, приветствуя Дамиана, воины ударяли мечами по умбонам щитов, а ремесленники одним инструментом о другой. А князь сказал Дамиану:

— Подойди. Я ранен тяжело. Мои раны смертельны, и я не доживу до завтрашнего утра. Вот, надень и носи с честью! — И, сняв с шеи, он протянул Дамиану массивную серебряную гривну, перевитую сканью, — знак достоинства и власти князя и посадника. — Ты бросил византийское серебро. Прими русское, оно не хуже. А еще пошли в Киев гонца, чтобы передал великой княгине Ольге, что я умер и, умирая, сделал тебя своим преемником.

— Вот так кончилась эта история, — сказал я.

— А я вам говорю, что она не может так кончиться, — вскипел Георге. — Если Дамиан стал посадником и носил гривну, то как же она могла попасть в слой городища: ведь не потерял же он гривну? Может быть, его убили или он все же ушел в Византию? И вообще: что стало с Ольгой?

Но я не успел ответить на эти вопросы, так как тут раздался истошный вопль Митриевны:

— Ба-а-анкет!

Вениамин Иезекильевич встал и со спокойным достоинством объявил:

— Банкет, друзья! Если я не ослышался, достопочтенная Пелагея Дмитриевна приглашает нас занять места за праздничным столом.

Примечания

1

Зина цитирует стихи поэта Н. Коржавина, два сезона проработавшего в нашей археологической экспедиции. (Примечание автора.)