Территория Альфы - Ирина Субботина

В итоге в образовавшуюся пустоту обязательно воткнётся какая-то другая интересная девушка со своей новой фишкой. И это не назовёшь влюблённостью, но мне с ней может быть гораздо интереснее. Потому что секс, поглаживания занимают ограниченное время. А всё остальное – это общение.

Вот и вырисовывается модель, когда спишь с одними, общаешься с другими, а заботишься о третьих.

Решение Смирновой лишить ребёнка моей фамилии окончательно развело нас в разные стороны.

Аня знала о разрыве с Ариной, – я уже на тот момент был с ней достаточно откровенен, – и поддержала меня. Она терпеливо выслушивала истории про Арину, давала советы, причём искренне настраивала меня на мирное разрешение конфликта.

Так отношения со Смирновой закончились почти безболезненно и перетекли в новые, с Аней. Сложилось впечатление, что одна следовала за другой.

Они и между собой были чем-то схожи. Не внешне. Аня – изысканная, красивая, лицом похожа на Шарон Стоун. Это отмечали все окружающие, прежде чем я сам собирался намекнуть на их внешнее сходство. У Ани и Арины оказалось похожее мироощущение. Но Аня всё же более богемная, более загадочная, более творческая, всё в ней как-то ярче выражено, чем у моей предыдущей подруги.

Аня словно переливалась разными красками. И с ней легко дышалось. У неё была маленькая грудь, но большая попа. А внутри – словно спрятан магнит, который притягивал к ней внимание, заставлял взгляд остановиться именно на ней.

Аня оказалась жуткой бестией. Она как никто другой умела разыгрывать такие любовные прелюдии, так томить и заводить одновременно, что я прямо физически ощущал, как воздух вокруг нас насыщался сексом и желанием. Это было как раз то, в чём я больше всего нуждался. Я никогда никуда не спешил, «не гнал лошадей, не загонял», и в любви мне была необходима партнёрша, понимающая мою природу.

Мне досталась сверхчувственная женщина, такая, которую я долго искал. А когда нашёл, счастливо удивлялся, что это наконец произошло.

Я влюбился в неё. Первое время всё шло хорошо, и у меня появились мысли о том, чтобы как-то организовать наше совместное проживание. Жениться я пока не собирался. Но серьёзно задумался о нашей с ней будущей жизни.

Я предложил Ане уйти с работы. Во-первых, чтобы она могла больше времени уделять мне и нашим отношениям. А во-вторых, её должность и зарплата не соответствовали статусу моей девушки.

Нет, меня не смущала та работа, которую она выполняла. Просто все мы находились в одной иерархической системе. И над ней стояла куча начальников, которым я, с высоты своего положения, мог легко щёлкать по носу. В случае наших с ней отношений её работа там становилась просто неуместной. Да и зарплата у неё была небольшая – такие деньги я мог свободно выдавать ей на ежедневные расходы.

Ей следовало это понять. Но она не поняла.

Тогда я на доступном ей языке попытался объяснить ситуацию. Я обратился к её детским воспоминаниям, когда она читала сказки и, как всякая нормальная девочка, видела себя принцессой. И надеялась, что и в её жизни появится принц. Я объяснил ей, что если её избранник является владельцем больших территорий, настолько больших, что её собственное государство теряется на просторах земли её принца, тогда она, как истинная принцесса, должна переехать в замок к нему. А не оставаться ждать встречи с возлюбленным в своём маленьком вонючем сарайчике.

Но она не перешла на язык аллегорий, а просто сказала: считает, что все души в этом мире равноценны. И потому каждый прекрасен на своём месте.

Ого! Я, кажется, тогда ничего не понял. Или не понял, с кем связался.

Аня отказалась уходить с работы. Она была привязана к ней, но не как к стартовой площадке, на базе которой собиралась делать карьеру. А как к ежедневному мероприятию или даже ритуалу, на котором ей важно присутствовать. Она искренне пыталась донести до меня какие-то, на мой взгляд, абсурдные причины, по которым ей необходимо было там оставаться.

Постепенно я начал замечать, что Аня придумывала проблемы раньше, чем те случались. Проблема могла и не случиться, но она всё равно её учитывала.

Так несуществующий конфликт моих существующих и наших с ней общих, ещё не появившихся на свет детей, стал предметом её переживаний. Или она могла подсесть на тему совместимости или несовместимости партнёров, и по разным признакам находить подтверждение либо первому, либо второму. Тут всё зависело от её настроения.

Аня виртуозно доводила ситуацию до абсурда. Мир вокруг неё был наполнен приметами, снами, знаками. Картинки из снов значили для неё больше, чем информация из реальной жизни. Она цеплялась за иррациональное. В общем, оказалась философиней.

Наверное, большинство мужчин однажды да имели дело с философинями. Я сам не единожды нарывался на подобных женщин. И всякий раз имел наглость прерывать разговор.

К Ане я относился с нежностью. Я рассчитывал, что вместе мы выберемся из её иррационального бреда.

– А вот там, посмотри в меню, третье блюдо снизу. Рекомендую.

– Нет, я уже салат заказала. Больше не хочу ничего.

– Ну ладно. Жди свой салат. Возьми бокал, выпей вина.

– Я вчера закончила читать книгу Алисы Бейли.

– А почему Блаватскую проигнорировала? Всё-таки сложившуюся иерархию лучше учитывать.

– Ты прикалываешься? Ты хочешь меня подколоть?

– Нет, что ты? Просто я не понимаю, чем нам с тобой поможет Алиса.

– В каком смысле?

– В прямом. Если ты хочешь сформировать для себя базу знаний на определённую тему, тогда лучше выстраивать её грамотно и последовательно, чтобы понимать, кто первоисточники, на каком этапе менялся подход, кто новаторы и так далее. Ты знаешь всё это, ты же образованная. А так выходит, что ты тратишь время на непонятную теорию непонятного тебе автора.

– То есть, по-твоему, я не могу прочитать отдельную книгу отдельно взятого автора?

– Можешь. Только зачем? Ты сама-то это поняла?

– Да.

– Ну и о чём эта книга?

– О духовном учении. О связи между духовностью и Солнечной системой.

– Аня, ну что ты голову морочишь! Большинство книг об этом. Можешь коротко рассказать, о чём там?

– Коротко я не могу.

– Почему?

– Потому что это целый трактат. Там нет сюжета и развития событий. Это мировоззрение.

– А зачем мне это мировоззрение?

– Потому что оно правильное.

– Что значит правильное? Объясни мне.

– Это невозможно объяснить. Есть внутренние ощущения, на которые нужно опираться. Именно они и подсказывают, что правильно, а что нет.

– Аня, послушай, объяснить можно всё. Вот ты сейчас что пытаешься сделать? Найти причину, по которой эта книга может меня заинтересовать. Понятие «правильно» или «неправильно» не может стать мотивацией к действию. Ну, если это не связано с религиозным фанатизмом. Эффективно, не эффективно – может. Низкий КПД, высокий КПД – тоже может. А то, о чём говоришь ты, очень размыто, неточно. Вот если сейчас с тобой грамотно провести беседу, то всё, что для тебя было «правильным», через какое-то время станет «неправильным».

– Это не так.

– А как? Объясни тогда.

– Ну я же только что тебе попыталась объяснить, что есть вещи, которые объяснять не надо. Они есть – и всё. И они правильные. Если бы ты прочёл книгу, ты бы сам всё это понял.

– А на чём держатся утверждения этой Алисы? Откуда она знает, что правильно, а что неправильно?

– А ей книги телепатически надиктовал её учитель Тибетец. Это один из духовных наставников человечества.

– Телепатически?

– Да.

– То есть она что-то слышала и это записывала.

– Да.

– Ань, ты что, серьёзно тратишь своё время на чтение вот такого?

– Подожди, ты же не читал. Потому и не понимаешь, насколько это важно.

– Да я и не буду это читать. Я не верю во всю эту херню. Голоса. Это диагноз, понимаешь? Шизофрения.

– Если бы ты хотя бы попытался, ты бы понял, как ты ошибаешься.

– Чтение таких сочинений – пустая трата времени. Исключение, если ты собираешься зарабатывать деньги на подобных теориях. Или использовать для собственного удовольствия.

– В каком смысле?

– Когда ты зачитывалась Юнгом, а потом дошла до осознания нуминозности фаллоса, искусно перенесла его обожествление в постель и устраивала нам двоим такие прелюдии, от которых крышу сносило, вот тогда это было оправдано.

– Ты меня разочаровываешь.

– А ты меня нет. Вот салат твой принесли. Лучше поешь. Давай выпьем. Бери свой бокал. И мой тебе совет – не сходи с ума.

В случае с Аней я честно пытался понять, что же ей надо. Мне это давалось с большим трудом.