Видящий - Лия Арден

это всегда нагоняло на неё сонливость. Плач стих, когда Илья вытер её слёзы тыльной стороной ладони. Он удерживал на губах дрожащую улыбку, но бегло осмотрел, не поранилась ли девочка. Ярина казалась в порядке, помимо испуганного взгляда, грязных ног и заплаканных глаз.

– Ты кричал, – обвинительно бросила она, вцепившись в плечи Ильи. – Был у себя. Я пошла посмотреть, а ты вышел. Сюда пришёл, а потом закричал.

– Прости, мне просто приснился плохой сон, – выдумал Илья.

– Сон? О чём? – встрепенулась Ярина, наконец успокаиваясь.

– Глупый какой-то. За мной гналась курица.

– Курица? Их нет у нас дома.

Илья вовремя попридержал замечание, что нет живых, но вспомнил, что Ярина на кухню, к счастью, редко заглядывала.

– Вот и я так решил, – заговорщически поделился Илья и, покачиваясь, встал на ноги, продолжая держать Ярину. – Наверное, поэтому прямо во сне я повёл её в сад. Не место курицам во дворце.

Ярина тихо хихикнула, Илья окинул взглядом лабиринт. Дворцовые сады – безопасное место и должны хорошо охраняться, но почему-то никто их не заметил. Может, он кричал не так громко, как показалось Ярине? В любом случае нужно вернуть её в тёплую кровать. Её кожа уже покрылась мурашками. Илья продолжил отвлекать девочку рассказами о разъярённой курице, надеясь, что она не заметит, как его самого пошатывает, а мышцы вибрируют от перенапряжения.

Благо, Ярина смышлёная и умела быть тихой. Похоже, настолько тихой, что умудрилась вслед за Ильёй незаметно выбраться из дворца. Обратно Илья прошмыгнул к спальням без приключений, избегая проходящих патрулей. Ярина подыгрывала, закрыв себе рот рукой, чтобы случайно не рассмеяться.

Их спальни были рядом, но Илья уже решил за завтраком попросить Анну вернуть Ярине ночную няню. Месяц назад ей исполнилось семь, и прикинули, что принцесса достаточно взрослая, чтобы оставаться на ночь одной, но, оказывается, она способна выбраться незамеченной. Кто знает, что могло с ней произойти в темноте на улице. Хотя то, что она проснулась, его вина. Может, переселиться в спальню подальше?

Мысли Ильи путались, пока он влажной тряпкой протирал Ярине испачканные ступни, продолжая описывать лживую историю про курицу во дворце. Он сам не слушал, какую чушь нёс, но принцесса смеялась, не замечая глупостей в рассказе, и ему этого было достаточно.

– Давай, забирайся в кровать. Впредь никаких ночных прогулок, – велел Илья, подойдя к туалетному столику, чтобы затушить им же зажжённые ранее свечи.

Ярина что-то ответила, но Илья не разобрал, уставившись на своё бледное отражение. Волосы всклокочены, капилляры в глазах местами полопались, окрашивая белок в красный; но не из-за этого он подался вперёд, едва ли не носом утыкаясь в зеркальную поверхность. На левой радужке появилось обширное бельмо. По спине прокатилась волна озноба. Он заморгал, но пятно никуда не делось, хотя изменений в зрении он не ощущал.

Он знал, как Агата его излечила, но смутно помнил, как вообще впервые ослеп. Была какая-то женщина с каштановой толстой косой, от неё пахло травами, незнакомка что-то ему сказала, потом травма, но она его не била. Или же Илья просто не помнил? Сперва Илья ослеп на левый глаз из-за появившегося бельма. Но затем зрение пропало вовсе. Спустя время пришла Агата и, по её словам, вылечила его нить. Она говорила, что вернёт ему зрение, что последствия полученной травмы она способна исправить. Агата рисковала, так как нити жизни Морока отличаются от нитей обычных людей. Она говорила, что они подоспели вовремя, и ей удалось извлечь нужную нить для лечения. Вскоре они все побелели и уплотнились, стали защищёнными даже от Мар.

Однако Илья помнил потрясение и разочарование в голосе Агаты, когда спустя сутки после лечения сняли повязку с лица мальчика. Он поднял веки, и вместо синих здоровых радужек все увидели бледные, полностью затянутые бельмами глаза. Сперва Илье казалось, что он ничего не видит. Но зрение вернулось, правда совсем не таким, какое должно быть у нормального человека. Весь мир окрасился в серые тона, приобретя полупрозрачные формы, и единственное, что имело цвет, – это нити жизни. Только Мары на это способны, Мороки их не видят.

Ему было десять лет, и весь мир вернулся в необъяснимо ужасающем виде. Земля, деревья и растения были пронизаны сотнями и тысячами светящихся нитей, животные и люди лишь смутно походили на знакомые образы, став серыми и мутными. Илья плакал и кричал, видя живых существ насквозь, разве что их нити были плотными, яркими и объёмными. Агата очень переживала, что сделала хуже, и тогда, будучи напуганным и дезориентированным, Илья тоже не раз задумывался, не лучше ли было оставаться слепым.

Потребовался год, чтобы научиться концентрироваться на предметах вокруг. Агата рассказала, что Мары видят нити при желании и со временем Илье удалось отстраниться от этого хаоса. Он не сумел полностью прекратить видеть, но перестал замечать бóльшую их часть. И всё же несколько лет к ряду он ходил полуслепым, привыкая к бесплотному серому миру. Не имея других вариантов, Александр научил его сражаться в таком состоянии. Это было сложно, но Илья не желал умирать из-за своей слабости, да и не был он из тех, кто бросает попытки из-за первой же трудности.

Незадолго до своего четырнадцатилетия Илья выяснил, что способен силой собственного желания избавляться от бельма. Менять зрение – так они это назвали. Уже привыкнув к однотонному миру и людям, напоминающих призраков с нитями жизни, он был потрясён внезапным возвращением цветов и плотности. Он наконец увидел лица Агаты и Александра, Северина, Анны, Марка, Ярины, Мстислава и всех остальных. Насыщенность мира ослепляла его настолько, что Илье понадобились недели, чтобы приспособиться. Ни Агата, ни Александр не нашли ответа на вопросы, как это произошло и есть ли способ исправить, но в итоге Илья нашёл выгоду из способности менять зрение и притворной слепоты, забавляясь растерянностью незнакомцев.

И всё же…

Илью замутило от воспоминаний о тонущем мире в обилии нитей жизни. Никогда он не видел так много, словно засветились все разом, и этого было слишком для его сознания.

Илья торопливо заморгал и потёр веки, бельмо на здоровом оттенке радужки тоже впервые появилось. Его глаза либо полностью затянуты белым, либо привычно синие. Перемена пугала, заставляя сердце стремительно биться в груди, ком дурного предзнаменования застрял в горле. Он открывал и закрывал глаза, пытаясь стереть пятно, но то исчезло лишь с пятой попытки.

– Илья?

Юноша вздрогнул, позабыв, что до сих пор в спальне Ярины. Девочка глядела на него округлившимися глазами, явно чуя неладное. Илья тут же натянул успокаивающую улыбку.

– Всё хорошо. Скорее