Лорд Света - Дж. С. Андрижески

какой-то незнакомкой, которой Древние поручили вырастить Алексис. Алексис приставили к Лане подобно чистокровной собаке, которую приставляют к её дрессировщику перед большой выставкой.

Как только Лана закончила тренировки Светоносной с Алексис, она исчезла.

Она даже не задержалась, чтобы попрощаться.

Алексис стиснула зубы, борясь с внезапным, иррациональным уколом боли в её сердце от этих воспоминаний.

Какого чёрта с ней происходит?

Она уже много лет не позволяла Лане влиять так на неё.

Неужели это тоже было частью её нового человеческого существования?

Потому что, если так, то Алексис могла бы обойтись и без этого.

Она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Она посмотрела на Кэла прежде, чем сумела себя остановить.

Они встретились взглядами.

На несколько секунд она потерялась в нём.

Она чувствовала, что он хочет ей что-то сказать.

Она могла это почувствовать.

Однако как только Кэл собрался открыть рот, голос Девина прервал возникший между ними момент.

— ЛЕКС, — рявкнул он. — Ты мне нужна.

Только тогда она поняла, что они с Кэлом просто стояли на подъездной дорожке к дому Девина. Она просто стояла там, поддерживая Кэла, глядя вдаль, на деревья, на город Лос-Анджелес. Её взгляд в основном был прикован к виднеющейся вдали обсерватории Гриффита… по крайней мере, пока она не повернулась, чтобы посмотреть на Кэла.

Теперь она снова повернулась лицом к Девину, стоявшему на пороге своего дома.

Выражение его лица помрачнело.

Алексис заметила это и взглянула на Зака, который стоял рядом с Девином в гараже. Зак переводил взгляд с неё на Кэла, в его глазах читалась неприкрытая враждебность, губы злобно скривились. Как ни странно, Алексис заметила это отчасти потому, что выражение лица Зака почти в точности отражало волка с татуировки на его шее.

Рычащая волчья голова, которая покрывала часть его кожи, выглядела почти трёхмерной в обрамлении пальм, а за ней восходила луна.

У каждого члена стаи была татуировка Стаи Студио-Сити, хотя все они стилизовали её по-разному и разместили на разных частях тела. Однако на каждой татуировке стаи присутствовали эти три элемента: волк, луна, пальмы.

Татуировка Зака покрывала большую часть его шеи.

У Девина она располагалась на задней поверхности ноги.

Волк Девина выл на полную луну, поднимающуюся из океана в обрамлении пальмовой аллеи, и волны, накатывающей на пляж. Это была детализированная, красивая работа, и одна из самых любимых татуировок, что Алексис видела в своей жизни.

Ей показалось интересным, что в дизайне каждой татуировки, которую она видела, отражался какой-то элемент индивидуальности члена стаи.

Рычание Зака в точности отражало рычание волка на его шее.

Волк Девина был задумчивым, даже умиротворенным.

Волк Хантера выглядел серьёзным, настороженным, готовым к работе.

Алексис взглянула на Кэла, который выгнул бровь.

Вулка и Монту, стоявшие по другую сторону от Кэла, снова выглядели настороженными, готовыми к драке.

Алексис подумывала сказать им что-нибудь, предложить всем нахер успокоиться, но потом решила не делать этого.

Им просто придётся привыкнуть друг к другу.

А её придирки по этому поводу совсем не помогут.

Кэл тихонько хмыкнул.

Услышав в этом хмыканье скептицизм, Алексис предпочла и это тоже проигнорировать.

Крепче обхватив его за талию, она повела их обоих по подъездной дорожке прямо к входной двери Девина.

Глава 5. Необъяснимое

Алексис не знала точно, что ожидала увидеть за этой дверью.

Что бы она ни предполагала, всё оказалось бы ошибочным.

Что бы она ни ожидала, всё по итогу оказалось совершенно другим.

Она зашла через входную дверь Девина в его гостиную, сразу по левую сторону, и остановилась как вкопанная.

Прежде чем она успела полностью осознать то, на что смотрела, до неё дошло, что члены его стаи наверняка прибрались здесь, пока его не было. Девин рассказывал ей, что те приспешники Иных разнесли дом, когда похитили его и Джулс.

Они выломали входную дверь, разбили раздвижную стеклянную дверь на террасу, разгромили кухню, вдребезги разбили вещи на его столах.

Они с Джулс тоже кое-что сломали, пытаясь спастись от дымчатых тварей, когда вылезали через кухонное окно.

Либо так, либо они рисковали оказаться в ловушке в доме Девина.

Хотя конечно, им это не помогло.

Сейчас же место выглядело более-менее невредимым.

Входная дверь, вероятно, была совершенно новой.

Раздвижные стеклянные двери на террасу тоже выглядели только что установленными.

Но у Алексис не было времени долго разглядывать все это.

Её взгляд сразу же наткнулся на то, что стало причиной такого выражения лица у Девина, мрачных взглядов и опущенных глаз остальной части его волчьей стаи.

Тела.

Тела покрывали пол в гостиной Девина. Кто-то расположил их в ряд, как реквизит в фильме о пандемии или, может быть, в старом фильме о гражданской войне. Мужчины и женщины лежали рядами, прижатые вплотную друг к другу, но не как штабеля. Они лежали на коврах, защищающих паркетную доску от одного конца огромной гостиной Девина до другого.

Алексис попыталась сосчитать их.

Сорок? Пятьдесят тел?

Кроме того, Алексис знала их.

Она узнала большинство лиц.

Сглотнув, она подошла к ближайшему ряду.

Они все были одеты. На ком-то даже был купальный халат и пушистые тапочки.

Большинство из них являлись членами стаи Девина, как мужского, так и женского пола.

Алексис вглядывалась в их лица в одно за другим.

При первом взгляде на них она решила, что все они мертвы, но теперь увидела, что их кожа была розовой, а тела податливыми.

Ей показалось, что она заметила, как шевелится чья-то грудная клетка…

Она тут же опустилась на колени рядом с ближайшим из них, мужчиной азиатского происхождения по имени Гордон.

Как и все мужчины в стае Девина, парень был огромным, с широкими плечами и узкой талией, его растрёпанные чёрные волосы свисали до плеч. Он был одним из каскадёров в команде Девина в студии Маджестик.

Однажды Алексис пила с ним текилу.

Он показал ей, как стрелять из лука на скачущей лошади.

Она осторожно прикоснулась пальцами к его горлу.

Его пульс бился сильно, оживлённо, практически заставляя её пальцы двигаться.

Алексис помрачнела.

Наклонившись, она положила голову ему на грудь.

Его сердце, если уж на то пошло, билось под рёбрами ещё громче и быстрее.

Подняв голову, она посмотрела на его лицо.

Он выглядел так, будто спал мертвецким сном.

Она не увидела на его лице ни боли, ни страха.

В выражении его лица даже было нечто оживленное; оно не выглядело вялым или невменяемым, как будто его накачали наркотиками или как будто его разум был каким-то образом