Рефлекс убийцы - Оксана Обухова

— Никого я не видела, Паша, — стыдливо буркнула сыщица Губкина. — Я за фокусником больше смотрела. А что народ по комнате ходил… Да, помню. Подходили к буфету, кто за чем. Богров покурить выходил. Но чаще всех бродил фокусник.

— Он тут ни при чем, — отмахнувшись, вставила Разольская.

— А кто при чем? — пытливо прищурившись, поинтересовался Архипов.

— А тот, — обтирая пальцы салфеткой, сказала совладелица холдинга, — кто именно этого артиста пригласил на выступление. — Выдержала театральную паузу, оглядела примолкших гостей. — Иллюзиониста пригласил человек, уже бывавший на его представлении и знающий, что тот работает без ассистентки и будет задействовать сидящих на представлении зрителей. Конкретно — меня и Арнольда.

— Какого Арнольда? — слегка опешил Архипов.

— Это так собаку зовут, — скоренько уточнила Надежда Прохоровна. — Полным именем.

— Да, — подтвердила Разольская и продолжила: — В представлении было задействовано максимальное число участников. И я совсем не исключаю, что артиста попросили обратить конкретное внимание на женщину с собакой, когда-то бывшую его коллегой. Понимаете?

Кто-то намеренно удалил меня и Арнольда от чашечек с кофе. Кто-то близкий, из тех, что знают — собака ни за что не подпустит чужого к хозяйской чашке. Понятно?

— Да. — Архипов в медленном кивке опустил голову. — Сейчас я… — полез в карман, — позвоню… узнаю, кто этого фокусника пригласил…

Разольская с печальной усмешкой смотрела на засуетившегося мужика, крутила в пальцах замусоленную салфетку.

— Не торопитесь, Павел Павлович, — сказала грустно. — Вы вряд ли что-то узнаете. Этот убийца не оставляет следов.

Но начальнику службы безопасности отеля уже ответили по телефону, он буркнул в трубку «Алло, Сергеич, это Архипов… тут, знаешь ли, какое дело» и быстро вышел из номера.

Генриетта проводила его сочувственным взглядом.

— Все бесполезно, — вздохнула она. — Но все-таки… хотелось бы надеяться…

Подманила к себе Арно, подхватила собачку на колени…

— Почему все бесполезно? — негромко поинтересовалась оконфузившаяся сыщица Губкина.

Генриетта Константиновна тихонько дунула на макушку собаки, погладила острые ушки:

— Шесть лет назад, Надежда Прохоровна, я заподозрила, что в нашем обществе появился отравитель. Первой его жертвой стал мой муж Андрей Филиппович.

— Заподозрила? А что же — следствие не проводилось?

— Ну почему же. Проводилось. Но смерть признали естественной. — Генриетта Константиновна отвела взгляд на окно, смотрела какое-то время на улицу… — Андрюшу кремировали. Я начала подозревать неладное слишком поздно.

— А почему вообще начала? — осторожненько воткнулась в чужие воспоминания бабушка Губкина.

— А потому, — невесело усмехнулась собеседница, — что сама едва жива осталась. — Прижала к себе Арно. — Благодаря ему сейчас разговариваю с вами.

Собачка подняла мордочку к хозяйскому лицу, лизнула в губы, в нос.

— Арно тогда впервые не понравился мой бокал с глинтвейном. Я в то время еще не принимала никаких лекарств, могла позволить себе капельку вина… Арно затявкал на бокал, едва не выбил его из моих рук… Я поставила бокал на столик… а через неделю случайно узнала, что в том ресторане скончался официант. Именно тот, что прислуживал нам за столом.

Я думаю, парнишка не удержался, пожадничал и тайком нм хлебал мой глинтвейн…

— А его что, тоже кремировали? — не удержавшись от вполне резонного вопроса, перебила баба Надя. По ее мнению, если уж беспокоишься за свою жить любую случайную смерть в своем окружении проверишь.

— Тогда, всем почти нынешним составом, мы ужинали в ресторане восточной кухни. Парнишка оказался из Узбекистана… Его тело увезли на родину, следствия вообще никакого не велось — мальчик работал по поддельному удостоверению личности… Чуть позже я попыталась разыскать его родственников, но — бесполезно. Ресторан сменил хозяев, прежние владельцы куда-то уехали… Фамилию мальчика никто не вспомнил…

— Надо было через железнодорожников действовать! вспыхнула упорная сыщица Губкина. — Тело ведь как-то на родину доставили!

— Надежда Прохоровна, — укоризненно покачала головой Разольская, — это вы меня учите, да? Я на розыски могилы мальчика состояние угрохала! Мне доказательства нужны были! Жизненно важны! Мне нужно было убедиться — паранойя у меня или реальная угроза!

— Ну ладно, ладно, — примирительно проговорила баба Надя, в которой праведный сыщицкий норов взыгрывал порой к месту и не к месту. — Молодец твой Арно.

— После происшествия в ресторане я начала дрессировать Арнольда уже намеренно, — продолжила Разольская.

— Неужто сама? — не удержалась от вопроса баба Надя.

— Я из цирковой семьи, Надежда Прохоровна. — И удивилась в свою очередь: — Разве вы не знали?

— Нет.

— Я родилась и выросла в цирке. И уж чего-чего, а надрессировать собачку — сумею.

— Дрессировщицей была? — уважительно проговорила бывшая крановщица, в бытность свою походы в цирк предпочитающая любому театру.

— Я была клоунессой, работала с воздушными акробатами.

— Ого!

— Если бы не травма и не встреча с Разольским, ни за что из цирка не ушла бы. Цирковые народ особый. Хоть билетером, хоть униформистом, хоть на конюшню, только — в цирке.

Генриетта Константиновна мечтательно перевела глаза на потолок. Надежда Прохоровна с новым интересом разглядывала миниатюрную богачку, представляя, как та с красным клоунским носом, в штанах пузырями под куполом летала, и многое начинала понимать иначе.

Особенные повадки бывшей клоунессы, ее наряды — вычурные и неуместные — паричок, собачка обретали оправданность. Правдивость.

Присутствие словно приклеенного под мышку Арнольда тоже нашло объяснение. Он был охранником. Натренированным и бдительным.

Разольская поймала, уловила что-то новое во взгляде бабы Нади, усмехнулась:

— Вы думаете, мне нравится все это?

— Что нравится? — смутилась визави.

— А все. Громоздкие украшения, парики, манеры придурочной старухи. Это — маскировка, Надежда Прохоровна. Маскарад. Пусть сумасшедшая, зато живая.

Разольская в упор смотрела на Надежду Прохоровну, как будто пыталась передать той толику своего смертельного страха. Глазами показать кошмар нескольких последних лет.

— Что, все так плохо? — в итоге пожалела клоунессу крановщица.

— Хуже, чем вы можете себе представить, — серьезно подтвердила Разольская. Боюсь и на самом деле показаться сумасшедшей, но я жива только благодаря бдительности и притворству. Если бы…

— Так, подожди! — перебила баба Надя. — А в милицию-то почему не пошла?!

— А жить хотела, — лаконично объяснила Генриетта. — Если кого-то хотят убить всерьез, никакая милиция не поможет. Я просто притворилась безвредной. Безобидной сбрендившей старухой. Так как единственный человек, с кем я поделилась подозрениями — Богров Терентий Николаевич, — умер через две недели после того, как пообещал мне заняться расследованием смерти Андрюши и мальчика из ресторана.

— Отца Михаила тоже убили?! — поразилась Надежда Прохоровна.

— Я думаю — да, — твердо ответила Разольская. — Поскольку давно не верю в подобные совпадения. Я поговорила с Терентием, он пообещал подключить к расследованию все ресурсы и — умер.

— От чего?

— От естественных причин, — усмехнулась Генриетта Константиновна. — Он скончался в собственной бане, тело нашли только спустя несколько суток — Аделаида тогда на каком-то показе мод в Италии звездила, — при вскрытии не обнаружили никаких подозрительных обстоятельств. Некоторые яды, Надежда Прохоровна, разлагаются бесследно в организме быстрее, чем до трупа добирается патологоанатом.

Разволновавшаяся Надежда Прохоровна машинально цапнула с тарелочки воздушный, рассыпчатый тост, откусила чуть ли не половину — пока жевала, мысли стремительно собрались в удобоваримую кучку…

— Так что же получается, Генриетта, — сказала через пару минут (Разольская в тот момент с Арно миловалась). — У вас, как ты подозревать, уже нескольких человек кто-то отравил?! Мужа твоего покойного, парнишку из ресторана, отца Михаила, самого Мишу… А как насчет Сергея Федоровича?.. Махлакова тоже отравили?!

Бывшая клоунесса усадила собачку на колени, провела ладонью по гладкой ушастой готовке…

— Сергей Федорович давно страдал желудком. Когда на новогоднем вечере ему стало плохо, решил — опять прихватило. Выпил какое-то лекарство, пошел в спальню… Римма обнаружила его мертвым только поздним утром. Врачи констатировали сердечный приступ. Сердечные спазмы, Надежда Прохоровна, часто путают с желудочными коликами. Особенно если человек много выпил и много съел.