Убивая тени - Кэтрин Куинн

мазью в руках в перчатках. Похоже, она никогда не снимала их.

Слава богам, она не стала упрямиться и приняла мой дар. Шансы были пятьдесят на пятьдесят.

Баночка обошлась мне в недельное жалованье, и я не до конца понимал, зачем вообще купил для Киары мазь. Не потому, что она девчонка. Она могла выстоять в любом сражении, и я полагал, что, учитывая очевидную боевую подготовку, она уже получала немало ударов.

Самообман не принесет никакой пользы. Я прекрасно знал ответ.

Киара заставила твое сердце биться впервые за много лет.

Драки и убийства заполонили мою повседневную жизнь, и после первых лет рассечения глоток и применения любых методов пыток, которых требовал от меня король Сириан, прежний адреналин стал мне чужд. На самом деле я вообще ничего не чувствовал, и это меня вполне устраивало. Так гораздо проще совершать гнусные поступки.

Но теперь, когда пульс участился, а кожу покалывало, словно на нее падали едва уловимые крошечные капли дождя, я знал, что вновь подавить это чувство будет гораздо сложнее.

Моя следующая остановка окажется гораздо менее приятной, но совершенно необходимой.

Оттолкнувшись от стены, я скользнул по коридору к столовой командного состава.

Как и всегда в это время суток, Харлоу стоял перед плитой и заваривал себе чашку чая. Я бросил взгляд на травы, которые он использовал, и приподнял бровь, увидев надписи на ярлычках: «Ежевика» и «Лаванда».

Неужели у Харлоу тоже проблемы со сном? Думал ли он, смыкая по ночам веки, обо всех тех преступных деяниях, которые наш дражайший король заставлял нас совершать во имя Асидии и справедливости?

– Чего тебе? – рявкнул лейтенант не оглядываясь. Как он услышал мое приближение, было загадкой. Я известен своей скрытностью.

Харлоу находился среди нас так долго, сколько я себя помню, и, хотя он часто вызывал у меня раздражение, я его уважал. Он справедлив, точнее, настолько справедлив, насколько это возможно в нашем мире.

– Какие у тебя планы на девчонку? – спросил я, стараясь, чтобы тон звучал незаинтересованным. Но вместо этого вопрос прозвучал жестко и напряженно. Выругавшись про себя, я опустился на свободное место рядом с круглым столом, заваленным картами от незаконченных партий и полупустыми стаканами с элем.

Харлоу хмыкнул и налил себе заваренный чай.

– Разумеется, подумываю отправить ее в королевскую гвардию, – ответил он, занимая место напротив. Мои пальцы впились в деревянную поверхность стола. – Она явно не способна выполнять приказы, и это приведет к смертям. Возможно, генералы гвардии придумают, что с ней делать.

Отпив из дымящейся кружки, Харлоу наблюдал за мной поверх нее, прищурившись в свойственной ему оценивающей манере. Другим он мог показаться безмозглым дикарем, но лейтенант играл эту роль не просто так. Враги Харлоу никогда не заметят его приближения, когда он в конце концов нанесет удар.

– Что думаешь об этом? – надавил он, когда я ничего не ответил, делая вид, что убираю грязь из-под ногтей.

Мой левый глаз сверкнул мимолетной вспышкой света: раз, второй, третий. Такое временами случалось и часто приводило к головной боли.

– Хм. – Я приподнял плечо, склонив голову. – Вероятно, это пустая трата солдата. Если король осуществит планы, нам понадобятся грамотные бойцы. К тому же тебе не придется долго с ней возиться.

Туман и его смертоносные тайны манили. Как бы мне ни хотелось избежать этих мыслей, но Киара и другие рекруты, скорее всего, погибнут к концу месяца.

Харлоу сделал еще один глоток, на этот раз смакуя, заставив меня затаить дыхание, прежде чем он отставил кружку минуту спустя. Конечно, я мог бы отменить любое его решение, но вызвал бы тем самым подозрения, а если прошлое меня чему и научило, так это тому, что никогда и никому нельзя раскрывать все карты.

– Может, ты и прав, – прохрипел лейтенант, встретившись со мной взглядом. Еще одна причина, по которой я его уважал: он не отводил взгляд, когда видел левую сторону моего лица. Харлоу откинулся на спинку стула и провел рукой по волосам длиной до плеч. – Но наказать ее все равно следует.

Я усмехнулся:

– Ты сам заявил, что нет никаких правил.

Он приподнял одну бровь.

– Никогда раньше не замечал, чтобы ты так сильно переживал за рекрута, Мэддокс. Что в ней такого особенного? – спросил он. – И, прошу, только не говори, что причина в том, что ты давно не был с женщиной. – Его бровь приподнялась еще выше.

– Моя личная жизнь тебя не касается. Однако спасибо за заботу. – Я скрестил руки на груди и откинулся назад, копируя позу Харлоу. – Но я давно не встречал такого бойца, и да, ее навыки меня впечатляют. Кроме того, разве то, что она единственная девушка в окружении кучки мальчишек с непомерным эго, не является достаточным наказанием?

Сорвавшийся с уст Харлоу смешок меня ошеломил.

– Возможно, – произнес он, схватившись за ушибленную челюсть. – Но не жди, что я буду давать ей поблажки, Мэддокс. Может, ее навыки и впечатляют, но она еще доставит нам проблем.

Я вздохнул. Киара уже их доставляет.

– Если она снова переступит черту, я приму вину на себя, – слова вылетели у меня изо рта прежде, чем я успел их сдержать.

Откуда, черт возьми, они взялись?

Если Харлоу и удивился моей фразе так же, как я сам, он этого не показал. Лейтенант кивнул, а затем поднес чашку к губам и сделал еще один глоток.

Позже в своей комнате, оставив Харлоу пить чай, я сомкнул веки и погрузился в сон.

Мне не снились ни Туман, ни жизнь, покидающая глаза тех, кого я убил.

Мне снился чистый, сияющий свет.

Глава 11. Киара

Если не снять проклятие, наш мир познает одно лишь отчаяние. Мы не выживем без солнца, не так долго. Урожай уже сократился вдвое, и того малого запаса продовольствия едва хватает, чтобы накормить голодный народ. Мой король, нужно что-то делать, и как можно скорее, ибо я боюсь, что мятежники поднимут бунт и посеют в нашем королевстве хаос.

Письмо адмирала Лианда королю Бриону, 2-й год проклятия

В последующие дни Харлоу едва смотрел в мою сторону, обращая на меня внимание только в том случае, если отдавал приказ.

Или сыпал угрозами.

Я удивилась, что меня не вывели из внутреннего святилища и не бросили во владения королевской гвардии, но я не собиралась открывать рот и задавать вопросы.

Вместо этого я выполняла энергичные упражнения Харлоу – от отжиманий и забегов до тренировок с палашом[5] и стрельбы из лука. Там, где многие испытывали трудности, я преуспевала. Меня будто вернули в леса Силы вместе с Микой, где мне наставляли синяки и сбивали с ног под мерцающими лунами и звездным небом. В возвращении к привычной жизни чувствовалось нечто успокаивающее.

Неделя тренировок пролетела незаметно, и если большую часть ночей я засыпала, стоило только голове коснуться подушки, то сегодня сон никак не шел.

Я тосковала по брату, по тренировкам с Микой, и ноющее сердце не могло обрести покой.

Мне нужно было отвлечься.

Дома, когда не могла заснуть, я ложилась на спину и смотрела на небо, представляя, что сверкающие звезды внимают каждой моей молитве. В них я заполняла пустоту в груди приключениями и походами. Где я могла бы быть самой собой, где люди смотрели бы на меня с благоговением, а не с отвращением или страхом. Быть может, тогда я не чувствовала бы себя столь опустошенной.

К сожалению, я не могла покинуть святилище и затеряться под россыпью звезд.

Но могла попробовать кое-что другое.

Свесив ноги с койки, я встала, выскользнула из комнаты и на цыпочках прокралась по безмолвному коридору. К счастью, в столь поздний час в коридорах не было ни души, и я в одиночку смогла побродить по сокровенному святилищу рыцарей.

Исследовав кухни и заглянув в несколько личных кабинетов, я забрела в запретную зону – извилистый коридор, пропахший солью и гнилью.

Коридор с вереницей запертых – к моему большому разочарованию – дверей становился все уже, но я не останавливалась, пока не достигла тупика. Арочный проем с замысловатыми солнцами манил меня к позолоченной ручке в форме полумесяца.

В отличие от остальных дверей, которые я пробовала открыть, эта оказалась не заперта, и металл защелки громко лязгнул, как только я ступила на плотное дерево. У меня перехватило дыхание, когда скрип эхом разнесся по извилистому коридору.

Будучи охваченной предвкушением, от которого забурлила кровь, я проскользнула в помещение, оказавшееся библиотекой, где одинокий солнцепал в бра наполнял большую комнату маслянистым свечением.

Книги в кожаных переплетах прогибали высокие