Война богов - Ф. Ришар-Бессьер

Переступив порог дворца, стража повела нас через многочисленные коридоры и залы. Некоторое время спустя мы очутились в обширной галерее, битком набитой пирующими и оглушительно шумящими людьми. Однако, когда мы вошли, мало-помалу воцарилась тишина. Нас подвели к столу, за которым восседала группа каких-то лиц. Мое внимание сразу привлек один из них, тот, который главенствовал на пиру и явно выглядел как владыка этих мест, отличаясь к тому же мощным телосложением.

Меркурий, улучив момент, шепнул мне:

— Будьте внимательны. Это Плутон,[19] здешний хозяин.

Плутон встал и черным скипетром указал на два места прямо перед собой, а Ипполита тем временем обогнула стол и устроилась рядом с ним.

Слуги сновали между столами с кувшинами вина и кусками дымящегося мяса, только что снятого с огня. Гдето в уголке наигрывал на флейтах небольшой оркестрик.

Плутон зычно воскликнул:

— Налейте самого лучшего вина прибывшим сюда, чтобы восславить волю Юпитера, приведшую их.

Взрыв его хохота зловеще прозвучал под сводами, а взор Ипполиты, как меч, вонзился в мои глаза.

Меркурий с достоинством поклонился и с лицемерием, какого я в нем и не подозревал, почтительнейше заявил:

— Сиятельнейший и могущественнейший владыка, ты посчитал бы меня самым несчастным из смертных, если бы я рассказал тебе о тех многочисленных поношениях, которым был подвергнут. Но извини, о благороднейший из владык, и позволь с грустью сообщить тебе, что я сейчас хотел бы только пищей поддержать мои угасающие силы. Нет в мире вреда большего, чем голод. Сжалься!

По знаку Плутона к нам приблизился раб с серебряной чашей, и мы омыли руки в ароматной жидкости, в то время как другие рабы расставляли на столе перед нами разнообразные и изысканнейшие блюда.

Под внимательным взглядом Плутона я поступал также, как и Меркурий, а в помещении между тем вновь зазвучала музыка.

Нервы мои были натянуты, как струны, когда заговорил Плутон, но на этот раз сухо и жестко:

— Пусть вино дружбы наконец развяжет ваши языки.

Меркурий, прожевав огромный кусок мяса, льстиво ответил:

— О величайший, отмеченный печатью мудрости! Вспомни, что несчастных привел сюда покровитель гостеприимства Юпитер и он сурово мстит за попрание этих законов.

В иных условиях я бы расхохотался, но нынешняя ситуация была слишком напряженной, чтобы можно было себе это позволить.

Плутон к тому же взъярился, прервав поток вежливых слов моего спутника:

— Ты, кажется, потерял разум, раз говоришь, что я должен страшиться гнева богов? Мы совершенно не зависим от какого-то там Юпитера и его свиты, а считаем себя выше вашей примитивной расы. Так что не думай, что страх перед местью богов удержит меня от казни тебя и твоего спутника, если только милосердие не пробудится в моей душе!

Затем он обратился ко мне:

— Как зовут тебя, чужеземец? Откуда ты? Где ты взял священные одежды?

— У меня нет никаких связей ни с богами, ни со смертными этого мира. А явился я с Земли…

— Ясно… Ты наверняка прошел через Врата Времени, а Ипполита с ее благородными воительницами как раз тебя и схватила…

Я был заранее подготовлен к такого рода заявлениям и попытался на хитрость ответить хитростью:

— Судьба увела мои стопы от этих Врат, и я потерял путь к ним. Не могу больше найти их. Мир ваш совершенно чужд для меня и находится далеко от моих родных мест. Клянусь вам, что говорю правду!

Ипполита взвилась, как фурия.

— Он лжет! Он лжет! Клянусь богами, он знает секрет!

В зале раздался нестройный гул голосов, но мы с Меркурием не шелохнулись.

— Хватит! — приказал Плутон, голос которого прозвучал, как удар бича. Хватит, чужеземец! Знай же, что тебе никогда не вернуться к себе подобным. И только от тебя зависит, жить тебе здесь благоденствуя или страдая. Я могу решить твою судьбу в зависимости от твоего понимания или упрямства!

Он замолчал и долго смотрел на меня, как бы давая время подумать, осознать сказанное им, а потом продолжил:

— Нам важно овладеть секретом, который хранит твоя душа. Расскажи нам, и, клянусь честью, ты будешь иметь все, что пожелаешь. Я прикажу доставить тебе самых красивых рабынь, лучшие драгоценности и диковины, обеспечу тебе честь и уважение всей планеты. Я окажу тебе свое покровительство и дружбу. Исполню малейшие твои желания!

Я ответил тут же, не задумываясь:

— Но скажи, о блистательнейший властелин, к чему же столь упрямое стремление к пустому храму, а он действительно пуст, это правда. Вы достаточно могущественны, так зачем же вам то, что не обладает никакой ценностью?

— О безрассудный! Ты до сих пор не можешь понять, что, как бы ни пытался, не сможешь спасти себе подобных!

— Что ты хочешь сказать этим?

— Разве ты не понял, что, сообщив нам этот секрет, сократишь агонию своей расы?!

Я посмотрел ему прямо в глаза и потребовал:

— Объясни!

— Неужели ты не понимаешь, что мы должны завоевать твой мир, который является колыбелью наших предков? Тут не может быть никаких споров или сомнений. Нам необходимо возвратить право на него, поскольку он является нашим истинным отечеством!

— Но это невозможно!

Зловещая ухмылка показалась на его лице, а огромные руки поиграли на ключах, висящих на поясе. Эти ключи, должно быть, символизировали запертые навечно Врата Жизни перед теми, кто попадал в это царство вечной печали.

— Источник зла, поразившего твою планету, находится здесь, в Тартаре.

Я вскочил, прерывисто дыша, и резко отбросил серебряный кубок, содержимое которого разлилось по столу.

Меркурий тоже напрягся, поскольку, как я понял, это известие и для него было новостью.

— Так это вы виноваты?.. — прошептал я, едва выговаривая слова.

Плутон посмотрел на меня свысока и проговорил:

— Я могу рассеять твои сомнения, если они еще сохранились…

Чувствовалось, что он наслаждается эффектом, который произвели его слова.

— Я покажу тебе, какими средствами мы располагаем для достижения своих целей. Это даст тебе возможность самому судить о превосходстве моей расы над твоей…

Плутон быстро отдал какое-то приказание, затем вместе с теми, кто окружал его, поднялся и пригласил нас следовать за собою.

Мы двинулись в глубину дома через толпу любопытных, которые приветствовали нас с явным почтением. Когда мы приблизились к выходу из длинного коридора, ведущего в сад, я заметил между золотой и серебряной колоннами молодую женщину. При виде ее царственной красоты у меня перехватило дыхание.

Она была одета в прозрачное розовое платье, заколотое в талии великолепной бриллиантовой брошью.

Со своими золотистыми волосами, водопадом ниспадавшими на ее плечи, она казалась сказочной феей. На почти детском лице с лучистыми глазами читалась бесконечная доброта и мудрость.

Когда она увидела меня, на лице ее отразились жалость и смятение, и я услышал, как она произнесла:

— Человек с Земли! Не верь добрым посулам этого народа. Они желают смерти тебе и тебе подобным.

Плутон обозлился, и я увидел, как сузились его глаза.

— Убирайся с моей дороги, — зло проговорил он.

Молодая женщина, казалось, не слышала его, а взгляд ее стал умоляющим.

— Не слушай их… Стоит ли цепляться за свою жизнь… Она ничто перед тем, что угрожает твоей расе…

— Как осмеливаешься говорить это ты, Олицетворяющая Здоровье этого мира?! — завопила пронзительным голосом Ипполита, вся трясясь от злости.

— Злом не борются со злом, — возразила девушка. Но два волосатых варвара уже бросились к ней, оттесняя с пути.

Ее моментально куда-то выпроводили, а Плутон выдавил подобие улыбки и сказал:

— Учись распознавать врагов, чужестранец, если в тебе осталась хоть капля здравого смысла.

Но слова его звучали неискренне.

Глава 10

За ограждением, куда нас доставил небольшой экипаж в форме сигары, находилось какое-то совершенно неописуемое место.

Огромная толпа рабов-ясонцев сновала туда и сюда под бдительными взглядами терпианской стражи. И все это происходило среди каких-то необычных механизмов и аппаратов.

Здесь находились снаряды, подобные тому, который доставил нас в Терпию с острова амазонок, а в огромных ангарах покоились какие-то несколько сплюснутые сферы, увенчанные куполом и с иллюминаторами по бокам, что делало их похожими на пресловутые летающие тарелки. У них было четыре находящихся в углублениях сопла, и стояли они на выдвинутых телескопических треножниках.

Войдя в гигантский зал, мы были поражены организованностью и дисциплиной, царящими там.

За расположенными у стен столами, снабженными пультами, на которых мигали многочисленные красные, зеленые, желтые и голубые огоньки, сосредоточенно работали техники, облаченные в комбинезоны. Одни наблюдали за светящимися экранами, другие разбирались со схемами и диаграммами, которые выплевывали глухо рычащие машины.