Владимир Высоцкий. Каким помню и люблю - Алла Сергеевна Демидова

Хорошо играть на гитаре Высоцкий стал, я думаю, только к концу жизни, когда им был уже накоплен огромный опыт. Он постоянно учился у актеров нашего театра, профессионально владеющих гитарой, – например, у Шуляковского, чей отец был знаменитым гитарным мастером. Думаю, что один из сыновей Марины Влади не без влияния Высоцкого поступил в Парижскую консерваторию на отделение гитары.

А своя гитара у Володи появилась в 10-м классе – ее и самоучитель к ней подарила Нина Максимовна, до этого Володя брал гитару у Игоря Кохановского.

Рассказывает Игорь Кохановский:

Когда я окончил семилетку, в честь этого события мама купила мне гитару, и я как-то быстро обучился этим несложным аккордам. И я знал почти весь репертуар Вертинского, так как мама меня воспитала на его песнях, а не на колыбельных. Я стал очень быстро подбирать эти мелодии на гитаре и даже исполнять их в школьных компаниях. Тогда мы часто встречались с Володей, он приходил ко мне днем и просил, чтобы я показал ему эти аккорды. А в то время очень популярным был ритм «буги-вуги», как говорят музыканты. И вот Володя пытался с помощью этих аккордов изобразить этот ритм «буги-вуги» и петь его на сленге. В то время был очень популярен Луи Армстронг, и Володя очень здорово его копировал, особенно его такой хрипящий, бархатный голос. Свою хрипоту он приобрел, может быть, еще и потому, что он очень здорово и смешно копировал Армстронга.

Рассказывает кинорежиссер Геннадий Полока:

Высоцкий поклонялся Урбанскому, как поклоняются младшие сильным и добрым своим коллегам. К тому же Урбанский пел, хорошо владел гитарой и очень много читал, особенно Маяковского, его любовную лирику. Читал он поразительно. Это было просто открытие. Урбанский ведь до «Коммуниста» был известен в Москве в основном как театральный актер. Урбанский был очень чистым человеком, страстным, ранимым и беззащитным. И вот за его искренность поразительную, за чистоту и любил его Высоцкий, и подражал ему. Он знал его репертуар и нередко пел «под Урбанского». Еще три-четыре года спустя можно было услышать магнитозаписи Высоцкого, владельцы которых пребывали в уверенности, что поет Урбанский: Высоцкого пока мало кто знал.

Впоследствии Высоцкий отрицал, что подражал кому-нибудь в жизни, и очень резко говорил о тех, кто подражает ему…

Рассказывает однокурсник Роман Вильдан:

…до сих пор старожилы студии вспоминают знаменитые капустники нашего курса. И заслуга в этом прежде всего Володи Высоцкого. Невозможно было без смеха смотреть его пародии как на педагогов (Массальского, Кедрова, Комиссарова, Тарханова), так и на разного рода знаменитостей, эстрадных певцов (начиная от Армстронга и кончая Утесовым) или просто на пресловутых героев американских ковбойских фильмов. Не зная ни одного слова по-английски, он мог в течение получаса имитировать этот язык. Причем так, что однажды слушавший его человек, в совершенстве владеющий английским, сказал: «Ничего не могу понять. Говорит вроде все правильно, а смысла нельзя уловить. Очевидно, какой-нибудь диалект». Помнится, на одной из лекций по эстетическому воспитанию актера дискутировался вопрос, каким человеком должен быть актер. Несколько грубовато ставилась тема: «Актер и человек». По-своему перефразировав такую постановку вопроса, Володя подал реплику: «Актер, но человек». После укоризненного взгляда преподавателя он тут же, «невинно» смущаясь, добавил: «Я только хотел сказать, что и актер – человек». Вениамин Захарович Радомысленский, ректор института, который вел этот предмет, с трудом сдерживая улыбку, ответил: «У тебя в дипломе будет написано: “актер драматического театра и кино”, а ты – безнадежный сатирик…»

На курсе он был, конечно, «душою общества» —

…Хотел быть только первым, —

Такого попробуй угробь!

Не терпел никакой конкуренции. Это качество оставалось до конца его жизни.

Однокурсники рассказывают, как они после 3-го курса поехали на целину с концертами. В первом отделении они показывали отрывки из спектаклей, композиции по пьесам, читали стихи. Во втором – были песни, танцы, интермедии. Приезжая на новое место, кто-нибудь из участников «шел в народ» – узнавал местные новости. Высоцкий быстро вставлял это в куплеты, и на вечернем концерте, к восхищению местных зрителей, со сцены на мотив «У Черного моря», например, пелись куплеты на злобу дня.

Рассказывает Роман Вильдан:

Мы узнали, что в одном степном колхозе заведующий магазином обещал достать своим односельчанам живых судаков (это на целине-то!)… На концерте моментально прозвучал следующий куплет:

Толпится народ у отдела «рыбсбыт»,

живых судаков ожидая.

Качаясь, завмаг у прилавка стоит,

торжественно всем заявляя:

(шла музыкальная пауза)

– Товарищи, проходите, не толпитесь!

Есть в любом количестве!

– А где?

и под заключительную музыкальную фразу:

– У Черного моря!..

Рассказывает Георгий Епифанцев:

Я присутствовал при написании Высоцким его первого стихотворения в студии. Случилось это так. По традиции в сентябре каждого года старшекурсники устраивают вечер знакомства для первокурсников, где со сцены в виде капустника рассказывают им о жизни студии, о ее традициях, неписаных законах. А первокурсники тоже должны в конце ответить им и показать себя, кто они такие, что за люди. И вот мы стали готовить первое в нашей жизни такое представление, первый капустник, за организацию которого взялся Геннадий Ялович, наш однокурсник. И вот Ялович узнал, что я с детства пишу стихи, а Высоцкий знает несколько аккордов на пианино, и поэтому поручил мне написать слова песни, а Высоцкому – подобрать несколько аккордов на пианино. Я никак не мог решить, о чем писать, советовался с Высоцким, мы ходили по Москве, потом пришли в сад «Эрмитаж», выпили бутылку пива на двоих, и вот, наверное, вдохновленный этим стаканом пива, Высоцкий вдруг отобрал у меня бумагу и карандаш и, не советуясь со мной, вдруг написал слова песни «Среди планет, среди комет…» И после этого на нашем курсе Высоцкий стал непререкаемым авторитетом, если нужно было написать какие-то, как он выражался, художественные слова на бумаге. А мне он всегда говорил: «Жора, ты вот рисовать умеешь, я за тебя все напишу, не надо, не пиши ничего!»

Рассказывает Роман Вильдан:

Годы были довольно трудные, многие из нас жили на одну стипендию, и не всегда удавалось наесться досыта. Володя часто меня и других однокурсников приглашал к себе домой – подкармливал, то супу нальет, то чаем угостит. Всегда