Наследство Катарины 2. Параллельная - Анна Богарнэ

В тот день в дом определили мистера Риза – далекого предка Стива. Мужчина с прищуром изучил дом, и вынес вердикт: – «Портал безвозвратно закрыт». Возмущению толстосумов не было предела, но доказать наличие перехода они так и не смогли. С тех пор из года в год семья Риз передавала права на дом приемнику, сохраняя секрет, чтобы он не попал в плохие руки. Многие из них бывали на другой стороне и возвращались, некоторые уходили в наш мир совсем, предпочитая обычную жизнь сумасшествию планеты «Гор».

Жена и дочь Аластера прожили в доме у скалы до самой смерти. А их правнучка покинула его ради мужчины, вопреки всем наставлениям. Какое-то время дом был одинок, и стал походить на развалину. Лина узнала о доме, когда умирала ее бабушка, совершившая эту страшную ошибку. Не медля девушка отправилась в дом, на протяжении нескольких лет взывавший к ней во снах, и призывавший ее по крови. К тому же, дом определил жизненную цель колдуна, ощутил его намерение поиска, и усиливал влияние. Да и без хранителя он еле-еле сдерживал энергию «параллельной».

Лина была очень сильна. Она осуществляла переход так часто, как никто другой. Мир планеты «Гор» совсем не отражался на ней, не сводил с ума как Аластера.

Катарина вышла из воспоминаний и проморгалась. Она не сразу заметила, что Мартин с перепуганным лицом трясет ее за плечи.

– Очнись! Ну же! Чокнулась?!

Девушка вышла из состояния транса, пленка на глазах растворилась, и она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

– Мне нужен отвар, – лепетала она.

Мартин схватил бутылку со стола и нервно залил ей в рот содержимое. Сделав несколько глотков, Катарина почувствовала себя лучше, но сон ей точно не помешал бы.

– О чем ты думала?! – кричал он испуганно.

– Ты меня не остановишь. Помоги или свали, – обессиленно сказала девушка, и он раздул щеки, побагровев.

– Поспи. Когда захочешь добить себя, позови меня, – зло выплюнул Мартин и вышел из комнаты, а она погрузилась в сон без сновидений, восстанавливая силы.

Очнувшись в середине ночи, девушка спрыгнула с кровати и размяла мышцы. В окно к ней заглядывала кровавая Луна, заслонившая собой небо. Явление для Земли было редким, и она наблюдала его впервые. Казалось, светило сочится кровью. Катарина спустилась в кухню, призвав на помощь золотистые лучи, осветившие ей путь. Стакан молока должен был помочь навеять сон. Лучи кружили под потолком, а затем спустились и трансформировались в фигуру кота.

– Похож, – подняла она стакан, будто собиралась выпить за его здоровье. – Ризы уничтожили все, к чему прикоснулись в этом доме, – сказала она коту, который теперь терся о ее ноги. – Намекаешь на Мартина, да? – хмыкнула девушка. – Нужно вернуть его в тело кота? – Кот закивал головой. – Я не стану. Хрен им! – раздражалась она: энергия подстегивала ее изнутри, вызывая в девушке ярость.

Катарина вернулась мысленно к Габриэлю, потом к бывшему мужу, и тяжело вздохнула. Она больше не питала ненависти к Роману, сочувствуя его участи, которую он даже не выбирал. Ее волновал сейчас только один вопрос: любил ли он ее? Но муж был мертв, а копаться в воспоминаниях, чтобы выяснить это, ей не хотелось. Конечно, в этой Вселенной она могла находиться там дольше, и чувствовала себя сильнее. Чувство власти пьянило девушку, и было подобно червоточине. Катарина прогоняла его не в первый раз, всерьез задумываясь над своим поведением.

Влияние энергии было неизбежным, и она не должна этого забывать. Странным казалось и то, что они с Линой являлись единственными в роду обладательницами иммунитета к «параллельной». Их способности сильно отличались от тех, которыми были наделены остальные.

Восстановившись и почувствовав прилив сил, Катарина забрала в комнату остатки отвара, и вновь погрузилась в воспоминания дома.

Лина в пышном, красном платье, расшитым лепестками роз, устроила прием. В этот вечер она впервые ощутила живой организм дома, в котором жила две недели. Испугавшись, девушка выпроводила возмущенных ее сумасбродным поведением гостей.

Она непрестанно открывала в себе и в доме невиданные возможности. Жизнь лилась, как вино, через край. Не обремененная невзгодами, бедностью, чувствами, Лина порхала бабочкой, пребывая в вечном лете. Дом не сводил ее с ума, она не проявляла агрессию. Лина была с ним на равных. Но однажды привела в него мужчину.

Катарина сразу его узнала. Он был моложе, красивее. Лина не замечала, как он смотрит, как рыщет глазами. Она рассказывала ему обо всем, не замолкая: о предках, об истории семьи, и даже открыла главный секрет – существование «параллельной». В его глазах, зеленых омутах смерти, ярче полуденного солнца горели огни: уже тогда он был одержим идеей власти. Однако изредка в них мелькало что-то еще: ласковое, доброе, нежное. Так он смотрел на нее.

Катарина курсировала по комнате. Остановившись, она пристально посмотрела на людей, утопавших в поцелуях на бархатном диване. Руки у нее затряслись, виски сдавило, поток энергии ударил сильнее, и она вынырнула из воспоминаний, чтобы глотнуть отвара.

Он любил Лину. По-настоящему. Что же произошло? Девушка вернулась в воспоминания.

Лина прогоняла его, бросаясь сильнейшими заклинаниями. Стены дома пошли трещинами, полы обваливались. Катарина мотнула назад. Лина узнала о его планах. Они были в доме у колдуна. Современный коттедж находился на возвышении. Катарина судорожно оглянулась, рассмотрела дом с высоты, и поняла, что это совсем рядом – в Фибурге. Габриэль сейчас там.

Она хотела выйти из воспоминаний, но они не отпускали, проигрывая сцену расставания. А после показали ей Лину, рыдавшую дни напролет, и колдуна, сновавшего, будто тень, у нее под окнами, с разрывавшимся на куски сердцем. Он пытался ее вернуть, и отступил лишь тогда, когда она вышла замуж и родила первенца. Муж поначалу не казался ему преградой, и если бы Лина не покрывала его магической защитой, он давно бы лишил мужчину головы.

Катарина вдруг вспомнила Романа, без усилий покорившего ее сердце, и дом перенес девушку в другое место. Оно было унылым, потрескавшимся, но не таким убогим, как сейчас. «Наверное, все изменилось, после его смерти. Да и кому понравится, что тебя хотят уничтожить и создают годами противоядие?» – думала она о попытках Стива уничтожить переход.

Роман сидел на кровати и гладил пальцами их свадебную фотографию. Стив вошел в комнату и присел на край.

– Когда ты расскажешь ей, сын? – повесил он нос. – Невозможно разрываться всю жизнь на два мира. Дети появятся, что будешь делать?

– Мы уже говорили об этом. Она никогда меня не поймет. В лучшем случае, я буду для нее