За ним бесшумно я летела - Мацей Сломчинский

мне кажется несколько неправдоподобным, чтобы он прервал фразу на половине, отложил перо и совершил самоубийство. Как ты думаешь?

Не отвечая, заместитель начальника Криминального отдела вынул свою записную книжку, а потом быстро написал одно слово:

Убийство!!!

После последнего восклицательного знака он поднял ручку, оглядел перо, потом сравнил свою запись с фразой в рукописи.

— Да, чернила те же, светло-зеленые.

Как бы не слыша этих слов, Алекс закрыл рукопись и прочел то, что было написано на наклейке посредине переплета:

Гордон Бедфорд

МИГРАЦИЯ ATROPOS L

(К вопросу изучения особенностей данного явления на основании исследований в 1957–1961 годах)

Джо положил книгу на прежнее место и посмотрел на мертвого, который сидел теперь со слегка откинутой головой, глядя в пространство неподвижными, сощуренными в страшноватой усмешке глазами.

— Бабочки и кредиты… — Алекс подошел поближе и некоторое время внимательно вглядывался в лицо покойного. Он походил на того, кем и был: спокойный, одержанный, интеллигентный англичанин, приличный человек, честный, решительный. Этот мощный подбородок свидетельствует об уверенности, что жизнь — это не извилистый, полный ям и ухабов тракт, но ровная дорога, по которой можно превосходно ехать при условии, что будешь точно придерживаться правил… Он почитывал Шекспира, брезговал враньем, употреблял хорошую лаванду, любил монархию и верил, что человек должен работать солидно, занимать то положение, которое ему определили судьба и происхождение… Презирал в душе слабых и колеблющихся, не знал страха, уважал открытую, прямую игру и родился с опозданием на несколько десятков лет. Наверно, был очень педантичным…

Джо еще раз взглянул на высокий, прорезанный несколькими поперечными морщинами лоб, за которым теперь навсегда уснули, уложенные на вечный покой, сведения о шестиногих крылатых ночных созданиях и о платежном потенциале экзотических стран.

— Интересно, почему на нем такой толстый свитер? Ночью было очень тепло, собиралась гроза…

— Кажется, у него был ревматизм… — пробурчал Паркер. — Там, на полочке, рядом с баром, лежат болеутоляющие таблетки.

— Именно… — Алекс обвел глазами поверхность письменного стола. — А в той рамочке, наверно, портрет его любезной Сильвии, ради которой, как гласит одно из его писем, он покинул сию юдоль скорби… Интересно, как она выглядит.

Он протянул руку и взял маленькую рамку, в которой едва помещалась фотография форматом шесть на девять. Минуту приглядывался к фотографии, потом кивнул.

— Если это миссис Сильвия Бедфорд то она мне кажется очень изящной, но, к несчастью, по этой фотографии трудно определить черты ее лица. Впрочем, посмотри сам.

Он подал Паркеру рамку. Паркер взглянул на нее без всякого интереса, потом посмотрел еще раз и, наконец поднес близко к глазам.

— А это что такое? — проговорил он.

Джо посмотрел на умершего.

— Надеюсь, что сэр Джон не был фетишистом. В Меланезии существуют некоторые племена, у которых есть обычай рисовать на своем теле портреты умерших для того, чтобы продлить им жизнь. Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь забирал с собой портрет любимой, собираясь в последний путь… Интересно, есть ли где-нибудь здесь этот недостающий кусочек фотографии? Эту комнату тщательно обыскали?

— Кажется, да… — Паркер машинально почесал голову. — Конечно, такую маленькую вещь, как человеческую голову, вырезанную из фотографии, мои парни могли и не заметить, особенно если она была среди бумаг, но…

Джо нагнулся и заглянул в корзину для мусора.

— Ты смотрел здесь?

— Да. — Паркер кивнул. — Мы нашли там только бабочку, очевидно теперь уже ему не нужную… Впрочем, ее тщательно сфотографировали, и если были на ней какие-нибудь отпечатки пальцев, то они у меня будут. Я велел положить всё обратно так, как это было до нашего приезда…

Алекс нагнулся над корзиной и выпрямился, держа в руках огромную бабочку.

Она была проколота длинной булавкой и мертва.

— Очень легкая… — сказал он тихо. — Скорее всего, она уже давно погибла и успела совершенно высохнуть…

Подошел Паркер, и они вместе стали рассматривать мертвое насекомое.

— Отвратительно… — сказал заместитель начальника Криминального отдела. — Не понимаю, как разумный человек может…

Он замолчал, потому что Алекс уже не смотрел на бабочку. Его взгляд быстро перебегал с витрины на витрину. Вдруг он остановился.

— А это еще что? — прошептал он и, продолжая сжимать в пальцах бабочку, быстро подошел к витрине, висящей на стене за плечами мертвеца.

Витрина была почти пуста. На темном фоне бархата, распятые на булавках, сидели в ней две огромные ночные бабочки, желтоватые, с толстыми мохнатыми брюшками, перетянутыми поперек коричневыми полосками и длинной синей линией вдоль. Посреди туловища у них были как бы изображения маленьких черепов.

Обе были абсолютно похожи на ту, которую Джо в этот момент держал в руках. Над бабочками — надпись:

ACHERONTIAE

ATROPOS L. (МЕРТВАЯ ГОЛОВА)

(пойманы в Лондоне 1–7 июня 1959 года)

Но оба стоящие перед витриной мужчины не смотрели на огромных бабочек. Неподвижными, удивленными глазами всматривались они в третий объект, помещенный как раз посередине между двумя насекомыми.

То была голова женщины, вырезанная из маленькой фотографии и проколотая булавкой.

Глава пятая

«Все рапорты уже у меня…»

Первым очнулся Паркер. Он подошел к витрине так близко, что едва не стукнулся лбом о закрывавшее ее стекло.

— Пусть меня убьют… — сказал он наконец хриплым голосом. — Пусть меня превратят в бабочку и проткнут булавкой, если это не та голова, которой не хватает на нашей фотографии!

— Наверно… — Алекс еще некоторое время приглядывался к вырезанной головке, затем повернулся и взял в руки рамку. — Атропос… — пробормотал он. — Как же их звали?.. Атропос, Клото, Лахесис… Три сестры…

— Какие сестры? — Повернувшись на каблуках, Паркер посмотрел на него.

— Парки. Атропос — это именно та, которая перерезала ножницами нить человеческой жизни…

— Как это? Ты в этом уверен?

— Совершенно… — Джо незаметно усмехнулся. — Мифология, в отличие от следствия, имеет то преимущество, что все в ней неизменно и не нужно ждать от нее неожиданностей.

Он подошел к письменному столу и по очереди выдвинул все боковые ящики, пустые и плоские, в которых не было ничего, кроме нескольких карандашей и резинок.

— Наш покойник, как видно, не пользовался ящиками стола…

— Наверно, потому, что то, чем он собирался заниматься, он привозил с собой на уик-энды. — Паркер пожал плечами. — В ящиках ничего нет…

Джо подошел к другому, лабораторному столу, внимательно осмотрел лежащие на нем предметы и открыл шкафчик с надписью «Осторожно — яд!». Заглянул туда, отодвинул наполненную белым порошком баночку с герметичной крышкой, затем опять посмотрел на стол, выдвинул один из ящиков, потом другой, осмотрел их, задвинул и подошел