Русский нетворкинг - Александр Кравцов

знаки внимания, которыми обмениваются стороны, здесь имеют гораздо большее значение, чем на Западе, поскольку с их помощью люди могут мигрировать из одной категории в другую, что критически важно для монетизации связей.

В США этого не требуется: большая, по сравнению с Россией, дистанция между сторонами социальной связи и прагматический характер взаимоотношений существенно облегчают перевод этой связи в практическое русло. В России для этого необходимо сначала переместить человека на более близкий уровень нетворка.

Относительно невысокий уровень маскулинности российской культуры подразумевает, что участники отечественного нетворка в большей степени, чем американцы, ориентированы на поиск консенсуса и соблюдение баланса интересов. Фокус на собственных интересах, соперничество с другими и стремление добиться своего любой ценой здесь относятся к порицаемым качествам, поэтому даже при взаимодействии с людьми, которые не входят в категорию «близкие», бенефициар нетворка стремится учитывать их цели, а встречаясь с теми, кто относится к категории «все остальные», старается как можно быстрее их выяснить.

Наконец, низкий уровень допущения означает, что российское общество в целом стремится к конформности. Несмотря на характерное для многонациональной страны терпимое отношение к другим ценностям и альтернативным взглядам, при формировании социальных связей, особенно близких, ценностная совместимость имеет принципиальное значение. По этой причине в России, как и в других коллективистских культурах, существует выраженная разница между «своими» и «чужими», что проявляется в том, как россияне взаимодействуют с теми, кто входит в категорию «все остальные». Условный американец открыт, дружелюбен и легко вступает в контакт, поскольку для него это источник «слабых связей», составляющих силу американского нетворка. Условный русский закрыт и насторожен, поскольку сила его нетворка — в глубине связей, иными словами, в числе людей, которых он относит к категории близких. У него нет задачи «продать» себя — его коробит от такой формулировки вопроса. Вместо этого он стремится нащупать общие ценности и интересы, чтобы оценить потенциал перевода человека в категорию «своих».

Поэтому нетворкинг по-русски уделяет существенно меньшее внимание инструментам маркетинга и PR, чем американский. Его сильные стороны — стратегический менеджмент и управление ценностями.

Глава 3. Состав нетворка

18. Кто мой ближний

Хотя некоторые авторы выделяют понятие «близкие» и в классическом нетворкинге, российское понимание близости существенно отличается от западного. В нашей парадигме есть два основных признака, характеризующих людей, которые входят в данную категорию.

Первый — готовность человека пойти ради них на существенные неудобства или жертвы: сорваться среди ночи в другой город по звонку, одолжить значительную сумму, когда не хватает самому, рискнуть должностью, общественным положением, репутацией или свободой, — иными словами, потери, реальные или возможные, должны быть действительно значимыми. Важно, что при этом он не ожидает получить от своего поступка немедленную выгоду или хотя бы компенсацию издержек: в этом случае его действия переходили бы в категорию сделки или одолжения. Возмещение понесенных потерь возможно в будущем, но его форма и размеры, как правило, не оговариваются. Гораздо важнее принцип взаимности: предполагается, что близкие в аналогичной ситуации будут готовы поступить точно так же по отношению к нему.

Второй признак принадлежности к категории «близкие» в российском нетворкинге — максимальная степень взаимного доверия, готовность идти на эти риски и жертвы без залогов, расписок, договоров и лишних вопросов.

Исходя из этих критериев, получается, что в американском нетворкинге прямой эквивалент этой категории отсутствует вообще. Те, кого включает в группу «близкие» средний американец, в нашей национальной парадигме скорее будут относиться к следующему кругу нетворка — «постоянным контактам».

Для западного менталитета, с его выраженным индивидуализмом и прагматизмом, абстрагироваться от понятия «личная выгода» практически невозможно. Поэтому даже личные близкие отношения, например семейные, в рамках классического нетворкинга имеют характер сделки и так же воспринимаются сторонами. Заключать брачные контракты или занимать деньги у родителей, заключая при этом договор, здесь обычная практика.

С другой стороны, в рамках подобного подхода к отношениям средний американец имеет в своем окружении гораздо больше потенциальных контрагентов для заключения сделок, чем средний россиянин. В России, прежде чем начинать с человеком какое-либо серьезное дело, его сначала необходимо перевести в категорию «близкие». Остальные же круги нетворка в рамках отечественной модели рассматриваются почти исключительно как источник ее пополнения. Иметь деловые отношения с их представителями вполне возможно, но значимость таковых для человека, как правило, будет значительно ниже, поскольку они фактически становятся одним из способов оценки потенциальных претендентов на попадание в число тех, с кем можно вести настоящие дела. Иными словами, если разделительная линия между «своими» и «чужими» на Западе довольно размыта и находится ближе к кромке «сомбреро», в России она проходит по границе категории «близкие».

По этой причине статья Грановеттера «Сила слабых связей» и произвела на американцев такое глубокое впечатление: сама мысль о дифференциации нетворка на ближний (постоянные контакты) и дальний (периодические контакты) круги для них стала научным открытием. Для нашего же менталитета идея использования дальнего круга как источника ресурсов для пополнения ближнего и так очевидна.

И поскольку в России практически все значимые социальные взаимодействия личности проходят через категорию «близкие», структурно система связей у нас устроена сложнее, чем на Западе. Так, в ней можно выделить несколько обособленных групп контактов, каждая из которых имеет свои отличительные признаки и собственный функционал.

19. Труженики тыла

Первая группа в составе «близких», которую следует отметить отдельно, условно обозначается как «тыл». К ней относятся люди, которые находятся примерно на одном уровне социальной иерархии с носителем нетворка, при этом не имеют отношения к деловой составляющей его жизни.

Как следует из определения, в первую очередь эту группу составляют члены семьи. Это один из древнейших социальных институтов, известных человечеству. По той же причине ее воплощения в различных культурах отличаются значительным разнообразием.

Так, на современном Западе стандартом стала «нуклеарная семья», состоящая из родителей (одного или двух) и их детей либо только из супругов. Их родители и остальные родственники обычно живут отдельно и относительно мало участвуют в жизни семьи. Близкие отношения с ними возможны, но далеко не обязательны.

Для Востока характерна «расширенная семья». В ее состав, помимо супругов и их детей, включаются представители старшего поколения — родители, дяди и тети, а также семьи, образованные их потомством: родные и двоюродные братья и сестры, племянники и т. д. При этом социальной нормой считается поддерживать с близкими родственниками тесный или хотя бы регулярный контакт.

Россия в целом также тяготеет к концепции расширенной семьи, хотя здесь ее размеры существенно скромнее, чем на Ближнем Востоке, на Кавказе, в Средней или Юго-Восточной Азии, где число людей, считающихся близкими родственниками, может исчисляться десятками. Однако, в отличие от них, формальная