Командор Советского Союза (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Управление информации Главного разведывательного Управления ГШ МО СССР.

П-к. Кирпичников.

Москва.

Поручение Лаврентия Павловича разобраться с кинопроизводством Мечников получил на заседании ЦКК, причём в письменном виде как поручение политбюро, но всё откладывал визит. Теперь же когда у него появился личный интерес, решил всё же съездить посмотреть своими глазами. Потому что из справки, которую он прочитал, можно было понять только то, что проблемы там везде.

Как сотрудник Центральной Контрольной комиссии при ЦК КПСС, Мечников конечно же имел доступ в любой начальственный кабинет. Но в жизни предпочитал не размахивать удостоверением, больше опираясь на личные контакты. Вот и сейчас, перед тем как ехать к бессменному директору Мосфильма – Ивану Александровичу Пырьеву, он через знакомых нашёл тех, кто был с ним дружен, для того чтобы те порекомендовали Александра, для неформального разговора.

Несмотря на то, что в формальном табеле о рангах, шестикратный лауреат Сталинской премии и директор самой крупной киностудии в СССР был выше чем Мечников, но в неформальном списке, человек вхожий к Берия и Сталину, член Контрольной Комиссии, а так же группы Старых Большевиков, был тем человеком которого лучше не игнорировать. Именно поэтому получив звонок от Рокоссовского, Иван Александрович отложил все свои дела и отставил визитёров, встретив машину Мечникова прямо на проходной, что было проявлением высшего уровня уважения. Но внутри Иван Александрович, принимал Мечникова с огромной долей скептицизма. О нём многое болтали и часто такое, во что совершенно не верилось. Например, что тот имеет прямое отношение к космической программе Союза ССР. Но с другой стороны, антиграв Мечникова, стоял на всех милицейских патрульных машинах, машинах скорой помощи и пожарной технике. А ещё было Мечниковское конструкторское бюро, благодаря которому в гримёрке Мосфильма не случился пожар, потому что упавший на гладильную доску утюг, просто отключился и залил водой место куда упал. Так что взвесив все за и против, Пырьев, вынужден был признать: несмотря на возраст, Александр Леонидович был человеком дела а не болтуном, каковых в стране победившей партии, было с избытком.

Директор провёл короткую экскурсию по кинофабрике показав площадки, где снимались фильмы, цех обработки плёнки и музей Мосфильма хранивший реквизит и памятные вещи известных деятелей кино. Поговорить устроились в большом кабинете Пырьева в административном корпусе.

- Иван Александрович, я понимаю, что мой визит порождает массу вопросов и кривотолков, но хочу сразу сказать, что вот в данное время - это частный разговор. Я никоим образом не желаю влезать в кинопроизводство и хоть как-нибудь пытаться управлять этой магией. – Александр улыбнулся, чуть пригубил чай и продолжил. – Так уж случилось, что я случайно узнал о некоторых трудностях кинофабрики, в связи с новым постановлением ЦК «О расширении кинопроизводства» и с поручением, которое дал мне генеральный секретарь Партии товарищ Берия, на заседании Центральной Контрольной Комиссии. Но не примите мои мысли за ценные указания партии, и уж тем более за голос кого-то сверху. Здесь и сейчас только и исключительно мои собственные мысли, подкреплённые некоторым личным интересом.

Для начала позволю себе несколько предложений. Во-первых, увеличить количество комедий, выпускаемых кинофабрикой, и усилить их остроту. У нас замечательные комедиографы и они я думаю в состоянии снимать больше. Что касается Государственного комитета Совета министров СССР по кинематографии, то полагаю можно договориться напрямую с ЦКК, чтобы они параллельно прочитывали сценарии. Так мы создадим некий противовес от засилья чиновников Госкино. Кроме того, фабрики киноплёнки уже получили распоряжение об увеличении выпуска, и о расширении ассортимента, и о дополнительном контроле качества. А то наша цветная плёнка — это какой-то позор. Ну и последнее предложение – в случае сценарного голода шире обращаться к литературной классике. Стивенсону, Вальтеру Скотту, Шекспиру и других. Не стесняйтесь. Вопросы авторского права решим в рабочем порядке, а если товарищи из Госкино будут мешать, то мы, наверное, сможем им разъяснить текущий момент. Если есть какие-то другие проблемы, готов выслушать и помочь разрешить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Проблемы? – Пырьев задумчиво крутил в руках карандаш. – Ну в основном те-же что и всегда. Фонды, средства, кадры. Деньги есть – нет материальных фондов. Фонды выделили – деньги уже как-то потрачены.

- Так. Давайте по фондам. Что в первую голову? Дерево, металл, в каком виде, сколько. Сделайте заявку, и отправьте на Минточмаш. Кстати, у нас полно некондиционного сырья. Тот же металл в трубах и трубках, листовой металл и пластик, и вообще всякого – разного тоннами. Списывать не можем в силу ряда причин, а вот передать на баланс – легко. Кроме того, есть заводы, выпускающие сырьё и материалы в том числе и космического назначения. Если выделите людей, то мы им устроим поездку по нашим закромам. Ещё можно договориться с военными. У них склады на три войны, и пять армагеддонов. Оружие, в том числе и историческое, форма, и снаряжение включая то, что в музее было бы вполне уместно.

- Пробовали. – Иван Александрович вздохнул. – За каждую железку пришлось биться как лев.

- Вообще не вопрос. Решим. – Александр покачал головой. - Там же у них можно разжиться киноаппаратурой. Они сейчас в массовом порядке переходят на техноэнергетические запоминатели, так что для всяких учебных заведений, и школ, можно забрать кинопроекционные аппараты.

- Так экран же маленький у запоминателей? – Удивился Пырьев. – Для чего он военным?

- Был маленький. – Александр усмехнулся. – Сейчас минточмаш выпускает три вида проекторов. Маленький с максимальным полем метр на два метра, средний - три метра на шесть, и самый большой, который может выдать изображение шесть на восемь метров. Кстати, можем поделиться. Три- четыре проектора могу отдать из своих фондов хоть завтра.

- Да вы что? – Пырьев как-то засуетился, и даже встав пробежался по кабинету. Он много раз слышал об огромных экранах, что появились у военных и в крупных госучреждениях, но не предполагал, что это к ним попадёт в сколь-нибудь ближайшей перспективе. – Вот это было бы ну очень хорошо. А то даже просмотреть снятые пробы, целая история.

- Ещё могу отдать экспериментальные гравиплатформы. Делали для… оружия, но отказались в итоге. А там такая штука интересная. Может скользить над землёй на установленном расстоянии, и даже летать невысоко. Поднимает до двух тонн. Для камеры я считаю идеальный вариант. Заряжается электричеством, если невысоко, летать может часов десять, ну а если подключить внешнее питание, то будет просто висеть пока не отключите.

- Ох. – Опытный режиссёр, Пырьев сразу сообразил, что для кинопроизводства такая платформа просто незаменима. – А ещё?

- Жадный вы, товарищ Пырьев. – Александр рассмеялся.

- Да как тут не быть жадным! – Пырьев отбросил карандаш который крутил в руках и тот звякнув отлетел куда-то под стол. – Кто не придёт – все требуют. Дай то, дай сё. Как будто у меня здесь рог изобилия. А мы всё тришкин кафтан фондов латаем. То одного нет то другого.

- Выделяемые средства вам увеличат. Примерно вдвое, и это только для начала. – Ответил Александр, и сформировав на кончиках пальцев магему воздушной волны, вытолкнул карандаш из-под стола вместе с облаком пыли, а после тем же всплеском подбросил его вверх и поймал рукой. – Но я так понимаю, что главная проблема в нехватке плёнки?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Голод по светочувствительным материалам жесточайший. – Пырьев кивнул. - Всё в дефиците. Плёнка, фотобумага, реактивы… Каждая проба – метров пятьдесят плёнки. А этих проб на один эпизод может быть и десять штук.

- Часть заберём у Минобороны, часть у геологоразведки. Они переходят на видеозапись и запоминатели.