Миллениум - Инна Тронина

— Итак, Артур, помните такую фразу Ожерельевой? «Она оправилась немного и улетела в Иркутск. Привела могилки родителей в порядок, потом роскошные памятники им поставила, когда земля осела. С Павлом они уже там были, с Новиковым…» Проступает в памяти?

— Именно! — Артур готов был расцеловать милую старушку, но всё-таки сдержался. — Не вам, а мне, тридцатилетнему идиоту, нужно уходить из органов. Я, конечно, не знаю, что подразумевает Наталия под словом «роскошные памятники». Вряд ли она сама там была и их видела. Вероятно, повторяет слова Валерии. Но если допустить, что надгробья действительно дорогостоящие, то откуда Валерия взяла на это деньги? Все ценности семьи Леоновых погибли в квартире. Нужно, конечно, проверить, имели ли они банковские счета в Иркутске, и каков в таком случае был размер вкладов. С Рубецким Лера в то время уже разошлась. Дал средства Павел Новиков? Почему-то мне кажется, что он не был тщательно законспирированным «крёстным отцом», хотя я могу и ошибаться. Подключив иркутских коллег, я узнаю, сколько в действительности стоили памятники Леоновых, выплачивались ли Валерии какие-либо компенсации и когда именно. Были ли на счетах Вадима Сергеевича и Альбины Игоревны средства, снимала ли их дочь после катастрофы. Как раз недавно минуло полгода, и она получила право распоряжаться унаследованным. К тому же, получив справку, я узнаю, в какой роддом отвезли той памятной ночью Валерию, поговорю с медиками. К сожалению, разыскать Николая Николаевича с юга Москвы я не в состоянии, а врачи, может быть, добавят какие-то штрихи.

— Иначе никак не получится, — одобрила планы Тураева Милявская. — Как славно, Артур, что вы со мной поехали, а то страшно бывает разговаривать с этими детками, которые в любой момент могут проломить тебе череп. Смерти-то я не боюсь, а вот инвалидом оставаться нельзя. Ухаживать некому, а в приют не хочу. При вас он не решится хулиганить…

— Надеюсь, что у него ума хватит. — Тураев с любопытством обозревал мелькающие по обеим сторонам Московского проспекта «сталинки». — На углу Заставской вы с Лозицким договорились встретиться?

— Договорились, а вот придёт ли? Нет, представьте себе, вон он! — обрадовалась Галина Семёновна, будто увидела кого-то родного и любимого. — Григорий нас ждёт. Чёрные бутсы, вельветовые брюки, трикотажная куртка с капюшоном. Смотрите, какой колоритный молодой человек! По виду мулат, недельная щетина на щеках, и в каждом ухе по две серьги!

— Думаю, мы с ним договоримся, — предположил Тураев, а про себя подивился классности шофёра, совершившего лихой разворот посередине Московского проспекта. — Судя по всему, и Чепель не был серой мышью. Я могу поклясться, что они с Гришей вместе ездили за поганками.

— Мне тоже так кажется. Юрий Васильевич, вы можете часок поездить по своим делам, — разрешила Милявская шофёру. — А потом приезжайте сюда и заберите нас. Вас это устраивает?

— Вполне. На Звёздный рынок успею, — поделился планами шофёр.

Они вышли из машины, и Гриша Лозицкий вздрогнул от неожиданности. О том, что со следователем явится некто в кожаном пальто и элегантной шляпе, его не предупредили. Как и предполагал Тураев, юноше сразу же расхотелось ломаться и строить из себя крутого.

— Здравствуйте, Григорий, — приветливо сказала Милявская, направляя к набычившемуся от смущения Лозицкому. — Я — Галина Семёновна, мы разговаривали по телефону. Вот мои документы. А это — майор Тураев из Московского уголовного розыска, хочет с вами пообщаться. Вы не возражаете?

— Разве Петровке возразишь? — пробасил Лозицкий, с уважением оглядывая сначала удостоверение, а потом самого Артура.

Парню очень даже хотелось поболтать с сотрудником МУРа, да ещё одетым также, как легендарный Глеб Жеглов. Лозицкий распахнул пошире куртку, показав модную косоворотку под Хашеми Рафсанджани. Заодно он хотел продемонстрировать, что плюёт на снег и на ветер.

— Но Кот ведь в Москве ни разу не был. Я про такое не знаю. Он оттопыриться два раза в Финляндию ездил. Ещё в Швецию, вроде…

— А я и не говорю, что Чепель бывал в Москве, — сказал Тураев, внимательнее приглядываясь к Лозицкому. — Кот — это кликуха?

— Константин его звали, Кот — короче, — объяснил Лозицкий.

— Понятно. Пойдёмте-ка по проспекту прогуляемся, — предложила Милявская, забирая инициативу в свои руки. — Вы давно Чепеля знаете?

— Да четыре года будет, наверное. За поганками в Ковалёво ездили, — Лозицкий, против ожидания, совершенно не скрывал своих пристрастий.

— А сейчас ты как, пробавляешься? — не удержался Тураев.

— Сейчас я в глухой завязке. И Кот тоже долго грибков не жевал. Но раньше мы колбасились по рок-клубам, когда «бабки» были.

— А в последний раз когда виделись? — спросила Милявская.

— В ковбойском клубе, в «Апрашке», перед Новым годом. Но у него другие интересы стали с тех пор, как «дольче вита» пошла. Иномарка, рестораны, «тёлка» по высшему разряду — куда ему нужен сапожник, прикиньте! К ковбоям он на «Опеле» своём приехал, но смурной какой-то весь был, сидел тихо, не бакланил. И я не встревал — чего грузиться? Захочет, думаю, сам скажет. А потом из общаги позвонили и сказали — повесился. Да ещё камеру на автомат поставил, записал всё. Я ничего не знаю про него. Только то, что баксов у него были полные карманы…

— А ты как думаешь, откуда у него полные карманы долларов были? — прервал Лозицкого Тураев. — И ещё вопрос — откуда у Чепеля появилась машина?

— «Тачку» он купил себе на день рождения. В октябре, — моментально ответил Лозицкий. — Может, Жанна подарила. Она с крутыми тусовалась. Слухи ходили, что даже с бандитами. Но я сам я ничего не видел, — предупредил Гриша, почувствовав, что оба его собеседника насторожились. — И баксы оттуда же. Кот долго нищим был. Что зарабатывал, предкам посылал на Украину. Из-за этого и с грибов слез — боялся перед семьёй лохнуться, отца очень уважал. Он в Афгане без ног остался, офицером был…

— Значит, с Жанной он познакомился в прошлом году? — Галина Семёновна опять широко раскрыла глаза. — Фамилию её не помните?

— Я и не знал никогда, — скривил губы Лозицкий. — Не кой мне? Знаю только, что она раньше в «Пулковской» путанила. Вы в спецуре спросите, там знать должны. Она Кота старше лет на семь. Симпотный кекс ей понадобился зачем-то, а Коту всё равно — лишь бы «бабки» состричь.

— Ты говоришь, Чепель смурной был под Новый год, — снова задумчиво заговорил Тураев. Они дошли до Рощинской улицы и, не сговариваясь, повернули назад. — Он так и не сказал, в чём дело? Хотя бы тебе…

— Да «тачку» его принудительно эвакуировали за неправильную парковку. Хотя Кот клялся, что парковался, как надо. Вернее, «тачку» ему уже вернули, «бабок» взяли немеряно, но очень много пришлось побегать. Так Кот сказал, а как на самом деле было, я без понятия.

— Он был прописан в Выборгском районе, значит, я проверю там, — обрадовалась Милявская. — Но мне кажется, что эвакуация автомобиля, который, к тому же, вернули, — не повод для самоубийства. Да при условии, что долларов полные карманы. Не последнее отняли, правда ведь?

— Действительно, странно.

Артур мельком подумал, что в этом деле можно увязнуть надолго, а ведь нужно искать девочку Милену, которой вчера исполнилось две недели. Такие крохи меняются очень быстро, фотографий нет. И даже если через какое-то время младенец будет обнаружен, его очень трудно будет узнать. А в каждом подозрительном случае проводить генетическую экспертизу — никаких денег не хватит.

— Гриша, а ты слышал такое имя — Валерия Леонова?

— Что-то у них с Котом обломалось, — не утруждая себя вступлениями, сообщил Лозицкий. — Когда Лео развелась, Кот очень на что-то такое надеялся. Но не трахал её, всё серенады пел. И Новиков — тоже. Они втроём тусовались. Но Кот — лох, а Пол своё не упустил. Между прочим, Лео сперва выбирала. Даже сказала Коту: сто болтов, пойду за тебя. Теперь они ей оба по фигу, тем более что дубари. Она в Москве с крутым фирмачом живёт. Родила от него уже, наверное…

— Да, родила, — грустно подтвердила Милявская. — Чепель очень переживал, что Валерия не пошла за него? Мог из-за этого повеситься?

— Платоническая любовь наркомана — это круто.

Григорий всё время жевал резинку, но ни Артур, ни Галина Семёновна не обращали на это внимания. Им нужно было получить ценные сведения, а перевоспитание Гриши Лозицкого не входило в составленные на день планы.

— Но Кот после успокоился, кажись. Появилась Жанна, с ней — баки, рестораны. Вообще-то у них всё серьёзно было. Лео-то на грибы всё спихнула. Детей, говорит, хочу иметь, а от тебя вдруг урод получится. А Жанна всё равно рожать не может, да и не хочет. У неё другие интересы. Вот так, короче. Потом Кот даже радовался, что Лео его бортанула. Фиг бы она ему «Опель» подарила, да с серьёзными людьми свела. Была в Иркутске папенькиной дочкой, а когда предки погибли, сделалась нулём. Собиралась с Новиком брачеваться, так на прикид ей по общаге «бабки» наскребали…