Отданная Зверю (СИ) - Мара Алекс

— Отпусти меня! Я должна вернуться за Софи! Ты! Ты должен! Ты её отец!..

Массимо встряхивает меня с такой силой, что я прикусываю язык.

— Молчи, а то нас услышат! Нам надо уходить. Я не один здесь, о Софи позаботятся. Прекрати верещать!

— Твои люди пошли за Софи? — Что-то мешает мне расслабиться. — Софи в нашей комнате. Твои люди знают, где это?

— Мы всё знаем. Я же нашёл тебя, не так ли?

— Д-да.

— Тебя нетрудно было найти. Я так и знал, что ты будешь под Зверем с раздвинутыми ногами, — говорит зло, отрывисто. Какое право он имеет…

Меня вдруг осеняет догадкой, жуткой и болезненной.

Я знаю, где Массимо был всё это время. Его держали взаперти…

От одной мысли об этом меня окатывает огнём, а потом льдом. Я знаю, кто это сделал. Мой отец, а потом мой брат — вот кто держал Массимо взаперти. Когда нас с Массимо впервые застали вместе, отец запер его в бункере на месяц в качестве наказания и взял с него слово никогда больше меня не касаться, потому что он недостойная пара для принцессы синдиката. Я попросила Орсона о помощи, но он тоже посчитал Массимо недостойной парой.

Однако нас с Массимо слишком сильно тянуло друг к другу. Мы сбежали от гнёта отца.

Тот погнался за нами и выстрелил Массимо в спину. Отец, а потом и Орсон позволили мне считать Массимо мёртвым, а на самом деле держали его неизвестно где и не пускали его к нам с Софи. Возможно, они истязали его…

Убью брата. Убью как…

С силой сжимаю зубы от гнева и ужаса. Представляю, каково Массимо вырваться наконец из плена, приехать за мной и застать меня под другим мужчиной. И ведь не скажешь ему, что это было насилие. Я сама настояла на соблюдении договора, и, хотя не собиралась получать удовольствие, вошла во вкус и потеряла голову. В конце вообще обалдела от удовольствия. Массимо это видел.

Он никогда меня не простит и будет прав. Я больше не чиста для него.

Массимо петляет между деревьями, бежит со мной на плече. Кустарник рвёт мои волосы и одежду, ветви бьют по лицу.

— У тебя есть рация? Ты можешь связаться с остальными и спросить их про Софи?! — В моём голосе истерика.

— Они справятся! — рявкает он.

— Я очень волнуюсь!

— Прекрати!

Заставляю себя успокоиться. С трудом. Массимо отец Софи, она его плоть и кровь. Наверняка он дико скучал и хотел её увидеть. Он обязательно убедится, что её спасли. Обязательно. Всё будет хорошо.

Массимо ставит меня на землю около вертолёта и швыряет в меня футболку Зверя, которую прихватил на выходе. От шока я даже не заметила своей наготы.

Увидеть его снова — это даже не мечта, а волшебство, поэтому неприязнь и гнев в его глазах режут по живому. Как теперь доказать ему, что я до сих пор его люблю и ни разу даже не посмотрела на другого мужчину?!

На его месте я бы вообще не стала меня слушать.

Главное, чтобы с Софи всё было в порядке, а дальше уж как-нибудь справимся. Массимо должен понять, что я на острове не в качестве гостьи, и у меня был очень ограниченный выбор.

Осматриваюсь в надежде, что из-за деревьев вот-вот появятся другие мужчины с Софи, однако никого нет. Взрывов больше не слышно. Над островом плывёт курчавое облако дыма.

Массимо заталкивает меня в вертолёт, пристёгивает ремнями. Его движения грубые, злые. Я его не виню, наоборот, как же хочется обнять его, растопить гнев и ненависть и снова вернуться в прошлое.

Обернувшись, Массимо говорит пилоту, что мы готовы.

— Нет! Надо подождать других! С ними Софи!

— Молчи! — орёт Массимо.

Он никогда раньше не повышал на меня голос, однако раньше я никогда не занималась сексом с другим мужчиной на его глазах.

— Я сказал, что с твоей дочерью всё в порядке, и больше повторять не буду.

Эти слова бьют наотмашь.

— Софи и твоя дочь тоже.

Массимо садится рядом, смотрит на меня со злым оскалом.

— Уверена, что она моя?

— Как ты… как ты смеешь?! Ты знаешь, что до тебя у меня никого не было, и после тебя долгие годы…

Массимо закрывает мой рот ладонью.

— Здравствуй, дорогая. С оргазмом тебя! Приятно знать, что ты по мне скучаешь.

19

— Где Софи? Не молчи, Массимо! Я должна быть уверена, что наша дочка в порядке. Наша! Она наша малышка!

— Я уже ответил и повторять не собираюсь.

— Её точно забрали? У вас несколько вертолётов?

— Молчи, шлюха!

— Если хочешь, наказывай меня, но не вымещай злость на Софи! Умоляю, выслушай меня! То, что ты увидел, выглядело очень плохо, я знаю, но…

— Почему же плохо? Я бы сказал, что тебе было очень даже хорошо.

— Не перекручивай мои слова! Я бы никогда не была с другим мужчиной, если бы знала, что ты жив. Я вообще ни с кем не была до Зверя, а с ним мне пришлось… Если не веришь мне, спроси кого угодно. Брат уговаривал меня выйти замуж, но я отказалась. Можешь спросить у Орсона…

— О да… — Скалится. На лице такая ярость, что страшно. — Я обязательно поговорю с твоим братцем, ещё как поговорю!

Чёрт… Упоминать брата было плохой идеей. Если Орсон был причастен к исчезновению Массимо, то примирение между ними невозможно. Мне тоже придется сделать выбор, хотя он не будет таким уж сложным. Я люблю брата, он спас мою малышку и позаботился о нас. Но если он все это время лгал о Массимо и не подпускал его ко мне, то нам с братом больше не по пути.

Я всегда выбирала Массимо, и ничего не изменилось. Я любила его, страдала по нему, отомстила за него и уж точно никогда бы ему не изменила.

— Я ненавидела отца за то, как он с тобой поступил. Ты не знаешь, как он погиб…

— Почему же, знаю. — Искоса смотрит на меня и усмехается. — Ты всегда была хитрой лисичкой, Белла Агати. Сладкой и хитрой. — Его взгляд туманится поволокой, и во мне зарождается надежда, что он сможет меня простить. Ведь прошло много лет, и мало кто осудит меня за то, что я была с другим мужчиной. Никто не посчитает это изменой.

Кроме меня самой, конечно. Я своя самая строгая судья.

— Тебя долго не было, Массимо, и ты очень изменился. Стал жестче, почти жестоким. Раз ты знаешь, что случилось с моим отцом, то наверняка поверишь, что для меня ты всегда был на первом месте. Если Орсон причастен к твоему исчезновению, я никогда ему этого не прощу и обязательно отомщу. Так и знай.

— Мстительная, коварная лисичка. — Говорит тягуче, жарко, но в глазах сверкает ненависть.

— Что с тобой случилось, Массимо? Где ты был? Пожалуйста, расскажи мне! Когда мой отец выстрелил тебе в спину, свидетели подтвердили, что ты умер. Твоё тело положили в багажник и сбросили в реку. Где тебя держали?! Массимо, почему ты отворачиваешься? Клянусь, я всё сделаю, чтобы снова завоевать твоё доверие!

Хмыкает. Откидывается на сиденье и демонстративно кладёт руку себе на пах.

— Давай, завоёвывай! Надеюсь, Зверь научил тебя сосать, а то раньше ты клевала член, как кура.

— Зачем ты так? — В моем голосе слёзы.

— Время вопросов истекло. Соси!

Что с ним случилось за эти годы? Он очень сильно изменился.

Однако я сама сказала, что все сделаю, чтобы завоевать его доверие. Никто не тянул меня за язык.

В вертолете тесно. Отстегиваю ремни безопасности, карабкаюсь на колени на сиденье.

Мне жутко.

Никогда бы не поверила, что буду так себя чувствовать, узнав, что Массимо жив и хочет моей ласки.

Хотя нет, это не ласка, а принуждение. Мне страшно признаваться в этом самой себе.

На мне только футболка Зверя, которую Массимо подхватил на выходе. Она висит на мне балахоном. Принюхиваюсь к ноткам запаха Зверя, и почему-то становится спокойнее. Даже странно.

Склоняюсь над Массимо.

Расстегиваю ширинку чёрных джинсов. Моя рука замирает над прикрытым боксерами членом. Уже твёрдым.

— Рот открой и соси уже! — приказывает раздраженно.

Высвобождаю член. Он был моим первым, и, я надеялась, единственным. Поглаживаю его по всей длине, стираю слёзы, капающие из моих глаз.