Отданная Зверю (СИ) - Мара Алекс

Отданная Зверю

Алекс Мара, Лара Дивеева

1

Качает из стороны в сторону, кружится голова. Мне душно, страшно. Тру глаза, но вокруг тьма.

Раздаются аплодисменты, потом знакомая песня.

«Поздравляем тебя… Поздравляем тебя…»

Рядом хор голосов, но я никого и ничего не вижу.

С трудом распрямляю руки в тесном пространстве, кругом сплошные стены. Я в ящике?

Это как самый страшный кошмар наяву…

Меня трясет, ударяет о дно. Ящик, в котором я нахожусь, куда-то поставили.

Инстинкты настаивают, что надо срочно отсюда выбраться, позвать на помощь… Однако сознание вязкое, как патока, и очень трудно сосредоточиться. Во рту пересохло, язык словно парализованный.

Не могу понять, где я и что происходит. Помню мужчин в масках, меня куда-то несли, укладывали. И вот я замкнута в этом страшном пространстве. Сижу, подобрав колени к груди. Мне не хватает воздуха, а снаружи люди что-то празднуют.

Кто они, друзья или враги?

Глаза слипаются, мысли засыпают, но я щиплю себя за руку, не позволяю себе снова отключиться. Ощупываю ящик, царапаю стены, проверяю дно.

Снаружи кто-то говорит тост. Поздравления, пожелания.

Раздается дружное восторженное «Ах!».

Сверху в меня удаляет яркий свет, и я зажмуриваюсь. С ящика, в котором я нахожусь, только что сняли крышку. Наверху мелькают тени, кто-то заглядывает и смотрит на меня. Схватившись за край, с трудом поднимаюсь в полный рост.

Щурясь, осматриваюсь.

Нарядно одетая толпа, все они смотрят на меня. Некоторые смеются, аплодируют, показывают пальцами.

Вперед выступает пожилой мужчина с зализанными седыми волосами и взглядом змеи. На нем безумной цены костюм, на галстуке редкий алмаз.

— Этот день рождения запомнится мне надолго, — говорит он, охватывая меня сальным взглядом с головы до ног. Потом поворачивается к стоящим рядом мужчинам. — Вы хорошо постарались, примите мою благодарность. Трудно представить подарок лучше восхитительной синьорины Агати.

Подходит ближе.

Его ленивый взгляд стекает по моему телу до развилки ног, там останавливается. Опускаю голову и осматриваю себя. Зрелище настолько неожиданное, что приходится несколько раз моргнуть. Я голая, за исключением большого красного банта, приклеенного к лобку.

Касаюсь себя, чтобы убедиться, что мне не чудится. Увы, я совершенно голая за исключением банта. Ах нет, двух бантов, второй приклеен к моему заду.

А еще оказывается, что ящик, в который меня упаковали, находится в середине огромного торта.

Значит, меня принесли сюда в середине торта в качестве подарка.

— Синьорина Агати, добро пожаловать в мой дом! Я давно надеялся на нашу встречу, но лучше поздно, чем никогда.

2

Меня усыпили, похитили и привезли в это незнакомое место. На праздник.

Разум до сих пор вязкий, сонный. Мысли еле двигаются, не складываются в разумную картину. Однако инстинкты вопят об опасности. Я должна что-то сделать, защититься, сбежать…

От юбиляра исходит настолько сильная угроза, что я дрожу.

Пытаюсь выбраться из ящика и наброситься на него, но теряю равновесие и падаю. Ящик накреняется, и я приземляюсь посередине торта.

Собравшиеся смеются, как будто никогда не видели ничего более забавного, чем похищенная жертва, измазанная кондитерским кремом.

— Вам повезло, синьорина, потому что я очень люблю сладкое. — Юбиляр смотрит на меня отвратительно жадным взглядом.

Вокруг смех, улюлюканье.

Пытаюсь подняться, но не могу. Барахтаюсь в торте, координация совсем плохая.

Надо же, это настоящий торт с бисквитными коржами, обилием заварного крема и взбитых сливок.

У любых событий имеются положительные стороны. Когда я, наконец, умудряюсь подняться, выгляжу намного скромнее, поскольку густо покрыта заварным кремом и ошметками бисквита.

Отряхиваюсь, и гости расступаются. Никому не хочется быть запачканным.

Осматриваю себя. Жалкое зрелище, да еще и еле держусь на ногах. На мне босоножки на высоких каблуках красного цвета, как и банты.

Юбиляр подходит ко мне, проводит пальцем по моей груди, слизывает с пальца крем и издает непристойный звук. Собравшиеся хлопают в ладоши.

— Синьорина Агати, слухи о вашей красоте не были преувеличены. Я жду возможности насладиться нашим знакомством.

Потом он подходит к одному из мужчин, которые меня принесли, и хлопает его по плечу.

— Спасибо за бесценный подарок, Диего. Как жаль, что ты не мой сын. Я всегда мечтал о таком наследнике. Мы давно пытались заполучить одну из девочек Агати, но только тебе удалось меня порадовать.

Мужчины пожимают друг другу руки, однако на лице молодого Диего недовольное выражение. Не иначе, как он надеялся, что после этого подарка Дон его повысит, а вместо этого получил всего лишь «спасибо».

Дон Андреас Леоне.

Я узнала его с первого взгляда.

Самый жестокий и беспринципный глава мафиозного клана.

Однажды Дон Леоне был союзником моего отца, однако теперь он смертный враг моего брата, который захватил власть. Единственный сын и наследник Дона Леоне, безжалостный убийца по кличке Зверь, погиб от руки моего брата.

Так что ничего хорошего меня не ждет.

Дон Леоне обходит меня по кругу, задумчиво разглядывая.

— Хм-м-м… Что же мне с тобой делать, прекрасная Белла?

Гости снова разражаются радостным смехом. Животные. Отвратительные, гадкие, низшие животные.

Дон снимает с меня кусочек бисквита и задумчиво жует.

— Вкусная девочка Белла!

Он играет на публику, притворяется. Ведь наверняка давно уже продумал план того, как отомстит моему брату за убийство Зверя. Меня пытались похитить и не раз, но у моей семьи столько врагов, что не всегда было понятно, кто за мной охотился.

Теперь же вопросов нет.

Дон Андреас Леоне отомстит моему брату через меня.

Дон наклоняется и приподнимает край банта, заглядывая мне между ног.

— О да! — говорит громко. — Я точно знаю, что сделаю с моим восхитительным подарком. Отведите синьорину Агати в мою комнату. В спальню, разумеется.

Дон поднимает на меня взгляд. В его глазах убийство.

3

Два охранника сопровождают меня в спальню Дона. Я иду без споров и возражений. Если отец чему-то меня научил, так это тому, что проигрывать надо с достоинством.

Это было до того, как отец попытался меня убить.

Добро пожаловать в семью синдиката!

Однако, как только мы заходим в комнату, я срываю босоножку и нападаю на одного из охранников. Пытаюсь попасть острым каблуком ему в шею, однако меня подводит равновесие. Не знаю, какой гадостью меня напоили, но я до сих пор полусонная.

Мужчина откидывает меня в сторону, и я приземляюсь на ковер.

— Полоумная! Сиди и не вякай! И душ прими, а то загадишь тут все.

Они закрывают дверь.

Скидываю вторую босоножку, кое-как обтираюсь полотенцем, заматываюсь в него и бросаюсь осматривать комнату. Жадно пью воду из-под крана, надеюсь скорее прийти в себя. Комната на втором этаже, но вокруг дома охрана, да и окна заперты. Балкона нет. Мне не выбраться.

Распахиваю шкафы, ящики. Перерываю все в поисках оружия. Мне надо хоть как-то защититься. Что бы ни задумал Дон Леоне, я буду бороться до конца.

Не нахожу никакого оружия, нет даже ручки, даже бритва, и та электрическая. Да и, честно говоря, они бы мне не помогли. Я дерусь, как загнанный в угол волчонок, а не боец.

Мало мне не покажется. Дон Леоне славится своей жестокостью. За четыре года, прошедшие после того, как мой брат убил Зверя, Дон Леоне много раз пытался отомстить, разными путями, но только сейчас его попытки увенчались успехом. Так что меня ждет боль. Много боли. Даже если брат предложит за меня выкуп, все равно, нетронутой я не останусь.