Во власти бури - Данелла Хармон

Колин выслушал все, и подозрения его только усилились. Во всей этой истории было что-то не так, но на другой чаше весов лежала тысяча фунтов.

— Вот, значит, за какой лошадью я должен присматривать. За спорным имуществом.

— Можно сказать и так. Зовут его Шареб-эр-рех, что в переводе с арабского означает «Быстрый, Как Ветер».

— А можно узнать, что такого ценного в этом животном? За что вы согласны платить тысячу фунтов?

С этими словами Колин протянул руку, чтобы коснуться жеребца. Тот неистово отпрянул в сторону.

— Советую вам оставить фамильярности. Это животное, как вы его только что назвали, своенравно и ревниво.

— В таком случае будем надеяться, что дело не дойдет до медицинской помощи, — сухо заметил Колин.

— Я тоже очень на это надеюсь. Что касается вашего вопроса… что ж, я готова удовлетворить ваше любопытство, мистер Лорд. Мой отец, шестнадцатый граф Уэйбурн, всю жизнь занимался разведением чистокровных лошадей и…

— Миледи! — снова воскликнули грумы хором.

— Я знаю, что делаю! — резко произнесла Ариадна, и глаза ее упрямо сверкнули. — Итак, мистер Лорд, мой отец поставил целью вывести совершенно особую породу лошадей. Исключительно умных и… Шареб-эр-рех — последний представитель этой редчайшей породы…

— ..о которой мне хотелось бы узнать немного больше, — поощрил Колин.

— Эта порода… знаменита тем, что в шаге высоко поднимает копыта. Это красиво, понимаете? На параде, например.

— Понимаю.

— В недавнем прошлом все лошади на отцовской племенной ферме погибли от загадочной болезни. Все, кроме одной, подаренной им лорду Максвеллу… — Эту фразу девушка закончила совсем тихо, и глаза ее стали печальными. — Сорок лет кропотливой и тяжелой работы пошли прахом…

— Болезнь, которую вы упомянули, так и не удалось определить?

— Увы. Могу лишь сказать, что начиналась она буйством, потом лошадь падала в конвульсиях и скоро умирала. К счастью, первый же случай так встревожил отца, что он немедленно забрал Шареб-эр-реха в Лондон, и тот избежал общей участи. Как вы думаете, мистер Лорд, что могло вызвать болезнь?

— Чтобы дать ответ, мне нужно просмотреть бумаги… ведь есть какие-то бумаги, не так ли? Лошадей осматривали?

— Да, конечно. Но нет ли у вас каких-либо догадок?

— Подобные симптомы характерны для многих лошадиных недугов. Зерно, пораженное грибком, например, приводит к сильнейшему отравлению и нередко к смерти.

— Грибок, вы говорите?

— И не один.

— Ах вот как… — подавленным голосом произнесла девушка.

Колин счел своим долгом подбодрить ее:

— Но ведь не все пропало, не так ли? Есть племенная кобыла.

— Это правда. Кобыла Газель. Как я уже сказала, отец подарил ее лорду Максвеллу, который… живет по соседству.

Именно по этой причине я должна — просто обязана — доставить Шареба в Норфолк. Эти животные — последний шанс восстановить породу. Если мы сумеем получить жеребенка от этой пары, нам удастся отчасти повернуть время вспять и сохранить наследие отца. — Внезапно глаза ее вспыхнули гневом, голос стал резче:

— Если бы только мне не мешали! Тристану нет никакого дела до коневодства, а наследие отца интересует его только с практической точки зрения. Если его план сработает и Шареб-эр-рех окажется в его руках, он немедленно устроит торги, чтобы расплатиться с долгами!

— Хм… мало-помалу мне становится понятным ваше горячее желание оказаться в Норфолке, — сказал Колин, словно размышляя вслух.

— Вот и славно. Значит, вы мне поможете? То есть сопроводите меня в Норфолк, защитите Шареба от посягательств Тристана и заодно присмотрите за его здоровьем?

— Хм…

— Вы, может быть, сомневаетесь, что ваш труд будет оплачен? Я богата, мистер Лорд, даю слово.

— Вы утверждаете, — заметил ветеринар, не слушая, — что главным достоинством этой лошади является особенная походка. Однако, на мой взгляд, он чересчур поджар и длинноног для выступления на парадах.

— Это потому, что он недоедал.

— Несварение желудка?

— Вовсе нет. Переутомление и нервная встряска.

— И все же я вынужден заявить, что жеребец нисколько не похож на лошадь для парадов, — упорствовал Колин, желая в душе, чтобы животное хоть на минуту явилось его взгляду в естественном виде.

— Поймите же, это маскировка! — воскликнула девушка, раздражаясь.

— Разумеется, чтобы его не узнали и не донесли вашему брату.

— Вот видите, вы все прекрасно понимаете!

— Не все, но очень многое, — возразил Колин с улыбкой.

— Я тоже маскируюсь по той же самой причине!

— Разумеется, чтобы не дать возможности получить за вашу голову награду. Можно узнать, какова сумма?

Вопрос был задан так быстро и так неожиданно, что Ариадна ответила чисто автоматически.

— Полторы тысячи фунтов.

— Ах вот как! Хм… полторы тысячи за то, чтобы передать эту лошадь в руки вашего брата… — Колин небрежным жестом отвел прядь волос со лба и посмотрел вдаль, как бы в глубоком раздумье. — И всего-навсего тысяча фунтов за то, чтобы тащиться с ним аж до самого Норфолка, бросив неплохую ветеринарную практику. Человек с деловой сметкой не затруднится в выборе, не так ли? Заработать сумму в полтора раза больше и при этом не перетрудиться…

Ариадна уставилась на него во все глаза с выражением ужаса на лице.

— А что вас так удивляет? Судите сами — за полторы тысячи мне не придется даже покидать пределы Лондона, в то время как сотня миль до Норфолка…

— Вы негодяй, мерзавец, мошенник! Вы дьявол во плоти!

— Ничего подобного. Я, может быть, человек простой, зато не простак.

— Отлично! Вы получите свои полторы тысячи!

— Две.

— Тысячу шестьсот!

— Две.

— Тысячу восемьсот!

— Две тысячи, и ни фунта меньше.

— Ни за что!

— В таком случае говорить нам больше не о чем. Выбор сделан. Миледи, прошу следовать за мной!

— Дэниел! Симон! Сделайте что-нибудь!

Грумы переглянулись и в нерешительности затоптались на месте.

— Но ведь жеребец стоит намного больше, миледи… — начал один из них.

— Какая разница, сколько он стоит! — закричала Ариадна, в ярости топая ногой, чтобы прекратить эти ненужные признания. — От вас двоих никакой помощи не дождешься!

— Виноваты, миледи! — последовал дружный хор.

Она повернулась к ветеринару, всей душой сожалея, что не может испепелить его взглядом. Он выглядел уверенным в себе и возмутительно безмятежным, понимая, что все козыри у него в руках. Он встретил ее взгляд и слегка улыбнулся, почти заставив девушку заскрежетать зубами от бессилия и злости.

— Я заплачу вам эти злосчастные две тысячи, мистер шантажист, но знайте, что вы мне отвратительны!