Испанская леди - Джоан Смит

– Я чувствую необычайную легкость! – воскликнула Хелена. – Как хорошо, что на время можно забыть обо всех этих шпильках. К концу дня у меня от них постоянно начинается мигрень. Тебе нравится, Madrina?

– Честно говоря, я боялась, что vistime будет смотреться несовременно, ведь эта прическа считалась популярной лет двадцать назад. К твоему сведению, она получила свое название в честь жертв французской революции, не знаю, правда, почему. Ведь отрубали головы, а не волосы. И тем не менее, твоя прическа смотрится великолепно. Недаром говорят, что новое – хорошо забытое старое. Интересно, смогла бы я выйти в шляпе, купленной в восемнадцатом столетии?

– С вашей новой прической вы сможете выходить в любой шляпке, вам все будет к лицу, ваше сиятельство, – отважился сделать комплимент Альфредо. Леди Хедли одарила его теплой улыбкой, и дамы распрощались с ним.

– Довольно милый комплимент, не правда ли, кузина? – заметила леди Хедли, когда они остались одни. – Но я не верю восхищениям парикмахеров и портных. Такое поведение – неотъемлемая часть их профессии. Ну, пора переодеваться к обеду. Интересно, приедет ли Эдвард. Его отец часто задерживался в палате до поздней ночи, разрабатывая со своими сторонниками различные проекты. Что-то связанное с изгнанием тори, – доверительно сообщила она Хелене. – Сейчас, когда я уговорила Эдварда принять предложение Брегхэма, могу заверить, дел у него будет невпроворот. Брегхэм – лидер вигов, – пояснила она.

Леди Хелена прекрасно осознавала, что в ее же собственных интересах поддерживать хорошее настроение Северна.

Поэтому она с особой тщательностью одевалась к обеду. Так как они обедали дома, девушка могла позволить себе платье из гардероба своей мамы. На этот раз она выбрала плотно прилегающее к талии переливчато-синее платье, красиво расширяющееся книзу и имеющее вполне приличное декольте. Белая шелковая роза, приколотая к черным кудрям, довершала туалет.

– Я попросила Madrina присылать каждый день по лимону, – говорила она Салли. – Повар выполнил мой наказ?

– Да, мисс. Я уже выжала один, но веснушек не стало меньше.

– Требуется время, после одной процедуры они не исчезнут.

Хелена последний раз посмотрела в зеркало.

– Как я выгляжу, хорошо?

– Вы просто не уступаете королеве, мисс. Испанской королеве, – поспешно добавила она, сообразив, что королева Шарлотта вряд ли сможет тягаться с Хеленой своей внешностью.

Леди Хелена изобразила на лице некую гримаску. – Если бы ты видела нашу Марию Луизу, то не считала бы свое сравнение комплиментом.

– Разве она не хорошенькая?

– Ну вот еще! Черты ее лица словно вырублены топором.

– Странно, как же она смогла обворожить короля? А вот вы и лорд Северн, осмелюсь заметить, партия, подходящая по всем статьям. – Хелена изумленно взглянула на служанку. – Не хочу сплетничать миледи, но лакей лорда Северна утверждает, будто лорд Хедли велел своему сыну жениться на вас, если младший Хедли позаботиться о своем благосостоянии.

– Ну, конечно, – задумчиво произнесла Хелена, отпуская служанку. Итак, лорду Северну дано указание. Понятно теперь, почему он такой раздражительный и нервный. Но, если он должен жениться на ней, то приступил к делу довольно странным образом. Едва ли можно назвать его поведение галантным. А если у него цель добиться ее отказа, он также ведет себя недостаточно плохо, желая вызвать у дамы сильную неприязнь. Скорее всего, у него не хватает мужества перечить воле отца и он надеется, что собственное безразличие поможет оттолкнуть Хелену. Трус, одним словом. Ее губы скривились в презрительной усмешке. Но до тех пор, пока она не выработает новой стратегии, следует по-прежнему оставаться милой и вежливой с этим типом.

Лорду Северну уже сообщили, что во время его отсутствия леди Хелена сделала новую прическу.

– Знаешь, Эдвард, она подстригла волосы, и ей очень идет.

– Что такое! Я же говорил ей не делать этого!

– Дорогой, не тебе давать указания. Я – ее опекун, и решила, что так будет лучше. У бедного ребенка болит голова от множества шпилек, поддерживающих ее локоны. Вы, мужчины, понятия не имеете, что нам приходится переносить, стараясь прилично выглядеть. Клубничные маски для отбеливания кожи, закрученные на папильотки волосы, никаких солнечных лучей. Нас учат ходить, разговаривать, танцевать, разливать чай. До тех пор, пока мы не найдем мужа, нас, как скаковых лошадей, дрессируют и воспитывают. А после замужества мы должны рожать. Ты думаешь, это – приятное развлечение? Должно быть, мы все святые, хотя и не подозреваем об этом.

Гнев, охвативший лорда Северна, на самом деле был направлен не на его мать, а на леди Хелену. Он же просил ее не обрезать волосы. То, что она все-таки подстриглась, означало пренебрежение его мнением. Такое отношение не только раздражало, но и крайне удивило его. Судя по ее поведению, Хелена до сих пор относилась к нему с явным уважением и симпатией.

Северн решил держаться подчеркнуто холодно и равнодушно. Когда Хелена появится внизу он не станет хулить новую прическу, он поступит более тонко. Надо спокойно произнести «Очень хорошо», но показать взглядом насколько менее привлекательной смотрится теперь его кузина.

Но при появлении леди Хелены, внезапно возникшей в дверях гостиной, у него перехватило дыхание. Она казалась видением, пришедшим из экзотической восточной сказки. Переливающаяся парча ярко-синего платья плотно облегала гибкий стан, оставляя открытой взору соблазнительную, нежно-розовую свежесть плеч и груди. Волосы, как ни досадно было это признавать, смотрелись очаровательно. Масса черных завитков подпрыгивала в такт ее шагам, когда Хелена входила в комнату.

– Я, если ты не узнаешь меня, твоя кузина Хелена, Эдуарде, – – задорно произнесла она, присев в изящном реверансе. – Только не говори, что я ужасно выгляжу! Дело сделано, и ничего не поправишь.

– Очень хорошо, – промолвил Северн, и его восхищенный взгляд не оставлял сомнений в правдивости этих слов.

Хелена счастливо улыбнулась крестной.

– Ну вот, Madrina! Я же говорила тебе, что Эдуардо все понравится. Джентльмены сами не знают, что им нужно, пока не увидят собственными глазами.

– Если хочешь знать мое мнение, джентльмены слишком много болтают о своих пристрастиях, – сказала леди Хедли, сердито взглянув на сына. – Они не спрашивают, нравятся ли нам их волосы, подстриженные как у этих мучачос в Испании. Они слишком самовлюбленные, чтобы дать себе труд накрутиться на папильотки ради нас. Почему мы должны нести бремя украшения общества, хотелось бы мне знать? – Выплеснув этот поток раздражения, она добавила: