Русский Белград - Сергей Юрьевич Нечаев

подоплеку. Речь идет о постановке в 1934 году булгаковской «Зойкиной квартиры», в которой советская действительность была представлена как бордель. После этого русский режиссер «впал в немилость»: пьеса была снята с репертуара, а сам «виновник» теперь мог представлять на суд публики гораздо меньше премьер, нежели раньше. Тем не менее творчество режиссера явилось, как отмечают практически все историки сербского театра, огромным вкладом в процесс развития сербской режиссуры.

* * *

Также весной 1919 года в Белград эмигрировали Дмитрий Павлович Кишенский (1858–1931) – профессор, доктор медицины, ректор Новороссийского университета, ставший консультантом при Управлении правительственного уполномоченного по устройству русских беженцев в Королевстве СХС, а также художники Андрей Васильевич Биценко (1886–1985), написавший иконы и фрески для кафедрального собора в сербском городе Лесковац, и Николай Александрович Исаев (1891–1977), ставший декоратором белградского Народного театра.

Важной особенностью этой первой волны массовой эмиграции, появившейся на Балканах, было высокое миграционное движение. В частности, тот же А.В. Биценко уже в конце 1920-х годов переселился из Белграда во Францию. Точно так же поступил и Н.А. Исаев, который с 1925 года стал в Париже декоратором спектаклей и сотрудником журнала «C’est Paris». Д.П. Кишенский с 1923 года жил в Праге, Е.Ю. Кузьмина-Караваева и Д.Е. Скобцов-Кондратьев – в Париже.

Всего, по оценкам профессора Мирослава Йовановича, к началу 1920-х годов в Королевстве СХС осталось проживать лишь несколько сотен русских эмигрантов.

Вторая волна массовой эмиграции (зима-весна 1920 года)

Генерал А.И. Деникин учитывал возможность поражения своей армии и старался заранее обеспечить и скоординировать эвакуацию войска и населения с территорий, находившихся под его командованием. Еще в конце 1919 года он начал переговоры с правительством Королевства СХС о временном приеме этой страной больных, раненых и инвалидов. Дипломатические усилия дали положительные результаты, и в январе 1920 года правительство Королевства СХС дало принципиальное согласие принять беженцев с юга России.

* * *

24 января 1920 года белградское правительство приняло официальное решение о приеме 8000 беженцев. Для организации помощи этим людям правительство Королевства СХС в январе 1920 года сформировало специальный Государственный комитет (ГК) по приему и устройству русских беженцев, который должен был координировать деятельность государственных учреждений и российских эмигрантских организаций – Российского общества Красного Креста (РОКК), Всероссийского земского союза (ВЗС), Всероссийского союза городов (ВСГ), Управления главноуполномочен-ного по делам российских беженцев.

Первым руководителем этого ГК стал председатель Народной скупщины (парламента) Королевства СХС Люба Йованович.

Из русских в состав ГК входили профессор В.Д. Плетнев, М.В. Челноков, Н.Ф. Ходорович (вместо него в том же 1920 году был назначен С.Н. Палеолог) и В.Н. Штрандтман, возглавлявший Российскую миссию в Белграде.

По занимаемой должности и опыту работы в королевстве Василий Николаевич Штрандтман пользовался безусловным авторитетом и уважением как среди русских, так и в правящих кругах страны.

Задачи ГК[10] состояли не только в приеме и учете беженцев, обеспечении их жильем, медицинской помощью, переквалификацией, трудоустройством, но и в организации образования их детей. Именно под эти основные направления деятельности ГК выделялись средства из бюджета страны. Средства, надо сказать, немалые – на содержание беженцев королевское правительство ежемесячно выделяло ГК миллионы динаров.

* * *

Первые группы организованных беженцев из России появились в Королевстве СХС к концу января 1920 года. Они перебрасывались через греческий порт Салоники и дальше поездом через Гевгели. Основная же часть беженцев прибыла в Королевство СХС в течение марта и апреля, однако въезд отдельных групп продолжался до июня включительно. Всего с января по июнь из России на Балканы переправилось, по разным оценкам, от 35 до 45 тысяч человек, в том числе в Королевство СХС – 7000–8000 человек.

Большая часть беженцев шла из Новороссийска. По некоторым данным, только из этого города в Королевство СХС было эвакуировано около 8500 человек. Они содержались на средства королевского правительства. Позже их стали называть беженцами «сербской» эвакуации. Около трех тысяч новороссийских беженцев первоначально были эвакуированы англичанами на острова Эгейского моря, и лишь в марте 1920 года около 2500 человек из них перевезены в Королевство СХС. Английское правительство обязалось оказывать им материальную поддержку, и их стали называть беженцами «английской» эвакуации.

В течение весны и лета 1920 года продолжался въезд в Королевство СХС новых групп эмигрантов из России по отдельным визам. Большая их часть прибывала через Салоники, Пирот и Гевгели, меньшая – через территории Румынии и Венгрии.

* * *

В связи со значительным увеличением численности беженцев 21 января 1920 года приказом генерала А.И. Деникина была учреждена особая должность главноуполномоченного (с 1 мая 1920 года – правительственного уполномоченного) по устройству русских беженцев в Королевстве СХС.

Через месяц в Белграде начало действовать Управление (Канцелярия) главноуполномоченного, которое состояло из нескольких отделов: финансового, школьного, почтового, труда и т. п. Основными задачами главноуполномоченного и состоявших при нем организаций и должностных лиц являлись «облегчение забот королевского правительства и устранение затруднений, вызываемых прибытием русских беженцев, возможно планомерная организация их движения и расселения, содействие к самостоятельному их устройству и, наконец, поддержание лиц, совершенно неимущих и нетрудоспособных».

Весной 1920 года в Белграде открыли свои представительства Российское общество Красного Креста (РОКК), Всероссийский земский союз (ВЗС) и Всероссийский союз городов (ВСГ).

* * *

Разгром армии А.И. Деникина и прибытие в Королевство СХС новых тысяч беженцев из России внесли серьезные изменения в уже устоявшуюся эмигрантскую среду. Прежде всего, пользуясь правом свободного выбора места жительства и льготного (часто бесплатного) проезда на железнодорожном транспорте, часть российских беженцев устремилась в Белград и иные крупные города, где жизнь являлась более благоустроенной. Это уже к лету 1920 года привело к чрезмерному скоплению беженцев в Белграде, Сараеве, Загребе и других крупных административных и культурных центрах. В связи с этим, как пишет исследователь российской эмиграции в Королевстве СХС В.Д. Козлитин, «возросли трудности с поисками жилья, работы, участились случаи нарушения общественного порядка со стороны беженцев. Последнее вызывало недовольство как местных властей, так и части общественности, что вынудило правительство ввести для российских граждан некоторые ограничения свободного передвижения по стране и выбора места жительства».

Дело в том, что Королевство СХС не установило дипломатические отношения с СССР и признавало документы, выдаваемые бывшими русскими консульствами.

В связи с этим член Комитета съездов русских юристов за границей В.В. Исаченко в своем письме, отправленном 30 декабря 1922 года из Белграда в берлинское отделение комитета, сообщал следующие сведения о паспортах и визах для русских эмигрантов на территории Королевства СХС:

«Законов, правил или надлежаще опубликованных распоряжений по сему предмету не