Айвазовский в Крыму - Николай Барсамов

Падающая скала является не только сюжетным, но и цветовым центром картины. По ней скользнул солнечный луч и окрасил её в горячий, коричнево-бурый цвет, тонко гармонирующий с лёгкой зеленоватой окраской волн, окружающих скалу, и с холодным свинцово-синим небом.

Айвазовский нарисовал не только то, что он мог видеть в природе — обвал скалы, но усилил впечатление от него, изобразив бурное море, грозовое небо, драматизировал события, придав ему патетическое звучание. Обыденный случай в природе, творчески осмысленный художником, приобрёл в картине черты и значимость геологической катастрофы.

С большим мастерством выполнено фактурное построение картины. Оно усиливает изобразительную силу живописи и пластичность форм. Небо и дальний план картины написаны лёгкими ударами кисти, передающими неопределённость форм разорванных ураганным ветром туч и едва намеченных в глубине картины гребней волн. Чем ближе к переднему плану, тем пастознее становится красочный слой. Гребни волн на переднем плане написаны сочной кистью, а падающая скала вылеплена плотным слоем краски, чётко рисующей её грани.

Эта картина представляет большой интерес не только по своим высоким живописным достоинствам, но и потому, что она ярко отражает душевное состояние художника, влюблённого в стихию, всю жизнь прославлявшего её неукротимую, всесокрушающую силу.

В картине слышен призывный крик и полный романтического пафоса боевой клич горьковского Буревестника: «Пусть сильнее грянет буря!».

Айвазовский сам отметил эту картину, как большую удачу. Он повесил её, несмотря на большие размеры, в гостиной среди очень немногих своих картин.

Творчество Айвазовского впитало традиции старых русских и западных мастеров. Однако вместе с этим в нём ярко выражены черты авторского новаторства. Об этом очень убедительно свидетельствует одна из картин, в которой, видимо, сказалась также и музыкальность живописных образов Айвазовского.

В 1866 году он послал в Париж на Всемирную выставку картину, носящую совершенно необычное название — «Лунный свет». На картине, конечно, было что-то изображено, помимо эффекта лунного света, но высокое мастерство, иллюзорность эффекта, видимо, сами по себе были настолько сильны и впечатляющи, что Айвазовский нашёл возможным дать такое название своей картине, какое в те годы было совершенно необычным в русской пейзажной живописи.

Кто знает, не была ли эта картина написана под впечатлением бетховенской «Лунной сонаты», и не отражает ли этот необычайный для своего времени замысел глубокую слитность живописных и музыкальных образов в творчестве Айвазовского?

Такое предположение кажется вполне правдоподобным. Среди картин его есть такие, в которых настолько полно передана иллюзия лунного сияния над ночным морем, в них всё так пронизано лунным светом, будто сам воздух соткан из его лучей.

Айвазовский глубоко чувствовал и мастерски изображал широкие просторы моря и высокого неба. Он воспринимал их в движении, в бесконечной изменчивости форм: то в виде ласковых спокойных штилей, то в образе грозной, стихийной, всесокрушающей силы. Ему были понятны и доступны скрытые ритмы морской волны, он чутьём художника постигал их и с неподражаемой правдой умел передать в образах увлекательных и поэтических.

С не меньшим совершенством, чем морскую стихию, писал Айвазовский и воздушный океан. В построении своих марин он уделял много внимания небу, часто строя композицию картин с очень низким горизонтом; самим членением холста он как бы фиксировал внимание зрителя на большой плоскости, занятой изображением неба.

С тонким мастерством писал он высокое сияющее полуденное небо с лёгкими, тающими в воздухе облаками или пламенеющее золотом или пурпуром в предзакатный час летнего вечера; оно создаёт в его картинах впечатление щедрого богатства природы.

Ещё чаще изображал Айвазовский грозовое небо, покрытое мрачными, мчащимися в ураганном беге чёрными тучами.

Он тонко чувствовал движение воздушных масс, разнообразие и красоту облаков и туч, их стремительное движение или тихое сияние на горизонте.

Неповторимо небо в ночных маринах Айвазовского. «Лунная ночь на море», «Восход луны» — эта тема проходит через всё его творчество. Эффекты лунного света, саму луну, окружённую лёгкими прозрачными облаками или проглядывающую сквозь разорванные ветром тучи, он умел писать с изумительной точностью.

Но не только в этом сила искусства Айвазовского. Его ночная природа — это самое поэтическое изображение её в живописи. Художник с предельной правдивостью передаёт внешнее видимое состояние природы — искрящийся блеск луны на лёгкой зыби или ослепительно сияющую «лунную дорожку» на штилевом море; но, что важнее, он какими-то неуловимыми средствами умел передать и в этих, самых «тихих» картинах и грандиозные перспективы необъятных далей, и ощущение ночного покоя, усиленного едва уловимыми шорохами набегающей сонной волны. В этих картинах проявилась музыкальная одарённость Айвазовского.

Айвазовский был маринистом по призванию, но изредка он писал картины и других жанров.

Он первым изобразил раздолье крымских и украинских степей, писал картины на Перекопе, у Днепра, у степных трактов, на которых не раз бывал по пути из Феодосии в Петербург.

Работал Айвазовский и в портретном жанре. Правда, в этой области его интересы были ограничены — он писал по преимуществу близких ему людей или автопортреты (во второй половине жизни).

В портретах, написанных обычно в один сеанс, несмотря на их незавершённость, всегда виден острый глаз большого художника, легко и без напряжения передающего характерные черты человека. Среди них особый интерес представляет большая группа портретов А. С. Пушкина, написанных главным образом в конце жизни. Большая часть этих произведений, в сущности, не является портретами в общепринятом понимании. Для Айвазовского Пушкин был неотделим от Крыма, и потому изображение его Айвазовский соединил с изображением крымской природы, причём часто пейзажная часть на картине занимала основное место, а фигура поэта была как бы дополнением к пейзажу.

Так написаны картины «Пушкин у гурзуфских скал», «А. С. Пушкин с М. Раевской на берегу моря», «А. С. Пушкин на вершине Ай-Петри», в которых Пушкин изображён на широком фоне южного побережья Крыма.

Картину «Прощание Пушкина с Чёрным морем» Айвазовский написал вместе с Репиным в 1887 году. Картина эта была передана в дар «русским драматическим артистам имп. С.-Петербургских театров». По поводу работы над картиной И. Е. Репин писал: «…и главный труд и инициатива этой картины принадлежат Айвазовскому. Дивное море написал Айвазовский. и я удостоился намалевать там фигурку». И. Е. Репин явно поскромничал. Эта большая картина является, быть может, лучшим и наиболее ярким образом Пушкина среди всех работ, посвящённых великому поэту. Сейчас она принадлежит Литературному музею СССР и экспонируется на Пушкинской выставке в Эрмитаже.

Хотя большую часть своей жизни Айвазовский прожил в Феодосии, он был знаком со многими выдающимися людьми своего времени, поддерживал с ними связь, а с некоторыми из них был близок.

Ещё в ученические годы он был представлен А. С. Пушкину. Это была его единственная встреча с поэтом, но поэзия Пушкина оставила глубокий след в искусстве Айвазовского. Более чем кому-либо из современников Пушкина Айвазовскому был близок, понятен и дорог поэтический образ Крыма — волшебного края, воспетого великим поэтом. Это была родная ему природа, близкая ему морская стихия.

Вспоминая о встрече с Пушкиным, Айвазовский писал: «С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновений и длинных бесед и расспросов о нём. И теперь, на склоне лет, я работаю над новым громадным полотном, сюжетом для которого служит всё тот же великий вдохновитель художников. Эта картина изображает «Восход солнца с вершины Ай-Петри, откуда Пушкин любуется им»».

Айвазовский не смог воспользоваться приглашением Пушкина и посетить его, так как встретились они незадолго до гибели поэта. Но и много лет спустя Айвазовский поддерживает знакомство с семьёй поэта. В знак привязанности он преподнёс Наталье Николаевне картину «Лунная ночь у взморья» со следующей надписью: «Наталье Николаевне Ланской от Айвазовского. 1-го января 1847 года, С.-Петербург».

В русской живописи нет другого художника, творчество которого было бы так тесно связано с образами, созданными Пушкиным.

В свой приезд в Крым А. С. Пушкин писал: «Между тем корабль остановился в виду Юрзуфа. Проснувшись, я увидел картину пленительную: разноцветные горы сияли, плоские кровли хижин татарских казались ульями, прилепленными к горам: тополи, как зелёные колонны, стройно возвышались между ними, справа огромный Аю-Даг. и кругом это синее чистое небо, и светлое море, и блеск, и воздух полуденный.»