Новые сказки – V. Том 2 - Антология

– Не в скульптуре, так в живописи.

Как будто пластилиновые фигурки – это памятники, а мои смешные каля-малякалы на бумаге – настоящие картины. Я не глупый. Понимаю, что она просто хотела меня утешить.

Мой папа говорит, что я хоть и не взрослый, но уже мужчина. А настоящий мужчина никогда не покажет, как он расстраивается.

Я и не показывал, что мне грустно. Но все почему-то и так заметили. Наверное, я пока не настоящий мужчина. Хорошо еще, что никто не обзывался и не дразнился. Группа у нас дружная. А Катька Галкина подошла ко мне, взяла за руку и сказала:

– Ты, Вова, очень хороший мальчик. И если ты хочешь, я помогу тебе слепить что угодно. Хоть слона. Хочешь?

Я сначала обрадовался, а потом мне стало стыдно. Я вытащил свою ладошку из Катиной и тихонько ответил:

– Спасибо, Галкина. Ты тоже хорошая. Но если ты мне слона слепишь, это будет не взаправду моя фигурка. А я не хочу никого обманывать.

– Не надо никого обманывать, Вова, – сказала Катька. – Давай мы с тобой двойную фигурку сделаем – мою лисичку и… Ты ведь колобков здорово лепишь, правда?

И тут я все понял!

Сама по себе Катькина лиса красивая, но не очень-то интересная. Мой же колобок – это интересно, но что в нем красивого? А так – получится настоящая сказка!

– Катя, я согласен! – обрадовался я.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Галкина. – Ты пока лепи своего колобка, а я картонку вырежу, куда мы его с моей лисичкой посадим.

И убежала в другой конец зала, где в шкафу лежат всякие полезные штуки для аппликаций. Ножницы там, картонки, бумага цветная…

Я взял со стола желтый кусок пластилина, отломил от него половину и быстро в ладошках скатал настоящего колобка. Потом незаметно вытащил из синего Андрюшкиного танка спичку и этой спичкой нарисовал на колобке глазки, ротик и носик. Потом так же незаметно вернул дуло танку.

А тут и Катька вернулась с овальной зеленой картонкой.

– Ну что, – спрашивает меня, – скатал?

Я ей вместо ответа на ладошке своего колобка протягиваю.

– Ух ты, какой хорошенький! – осторожно взяла его своими пальчиками Галкина.

Потом мы посадили ее лисичку и моего колобка на зеленую картонку, и у нас получилась настоящая композиция! Это трудное слово мне давным-давно мама сказала, она у меня архитектор, красивые дома придумывает.

Марина Александровна посмотрела на нашу с Катькой работу, покачала головой, потом собрала вокруг себя всех ребят и сказала:

– Вот, дети, посмотрите на работу Кати и Вовы. Они объединили свои фантазии и показали, как настоящая дружба может привести к победе. Катя! Вова! Ребята! Мне кажется, что «Лисичка и колобок» – это первое место в нашем конкурсе!

– Да, – сказали почти все ребята, – нам тоже нравится. Только Андрюша Иванов тихонько прошептал:

– Все равно мой танк лучше.

И ему присудили почетное второе место.

Вечером, когда нас забирали из садика, мы с бабушкой и Катька со своим дедушкой шли домой вместе. То есть мы с Галкиной бодро шагали впереди, а ее дедушка с моей бабушкой медленно плелись за нами.

Я не говорил, что мы с Катей живем в одном доме? Только подъезды у нас разные. У меня – третий, а у нее – первый. Мы даже иногда гуляем вместе. Зимой – на горке, летом – на качелях. Только это когда во дворе других мальчиков и девочек нет. А вообще мы с Галкиной тихонько дружим. Уже давно, с прошлой зимы еще. Но никто об этом не знает – засмеют и задразнят женихом с невестой. Потому что все считают, что мальчики должны дружить только с мальчиками, а девочки – с девочками.

Так вот, мы с Катькой шли впереди и радовались своей победе на конкурсе пластилиновых фигурок. О том, как мы составили из ее лисички и моего колобка настоящую сказочную композицию. И еще о том, что мы правильно заняли первое место, потому что Андрюше Иванову его синий танк папа слепил (он сам об этом моему другу Сереже по бо-ольшому секрету сказал).

А еще мы с Галкиной договорились дружить теперь не тихонечко, а по-настоящему, громко. Пусть все видят. И пусть обзываются, если хотят. Ведь кто как обзывается, тот сам так и называется…

Следующим утром, когда моя сестра Женя привела меня в садик, я, переодевшись, бегом бросился к столику, на котором вчера Марина Александровна устроила выставку наших пластилиновых фигурок. Катька, которая пришла раньше меня, уже там стояла и молча глядела на наши работы. Увидев меня, она даже не поздоровалась, а сразу сказала, указав пальцем на нашу работу:

– Посмотри, Вовка… Ты чего-нибудь понимаешь?

Я проследил взглядом за ее пальцем и… На зеленой овальной картонке моего колобка не было. Зато Катькина лиса сидела с таким животом, будто она проглотила воздушный шарик. Шарик?! Не может быть!

– Кать, она что, съела моего колобка? Но… она же…

– …понарошечная! – воскликнула Галкина. – Я ее сама из пластилина лепила!

Потихонечку к нам присоединялись ребята, которых приводили в садик позже. Все они становились рядышком и молча смотрели на жирную Катькину лису и то пустое место, что осталось от моего колобка. А Иванов сказал, что так нам и надо. Он до сих пор обижался за то, что не победил в конкурсе.

Мы не сразу заметили, как подошла Марина Александровна. А когда она спросила: «Вы чего здесь столпились? Любуетесь?», то Галкина ей все рассказала.

Сначала воспитательница нам не поверила, но потом, внимательно посмотрев на Катину лисичку. Она сняла очки, потерла нос и произнесла:

– Мда… Удивительное дело… Или… чья-то глупая шутка, – и обвела всех ребят строгим взглядом.

Но никто в глупой шутке не признался. И не покраснел. Значит, оставалось «удивительное дело». Катькина лиса действительно съела моего колобка. Наверное, ночью. Пока никто не видел.

– А вы… Знаете что? – сказала Марина Александровна.

– Что? – спросили мы с Галкиной в один голос.

– А вы… слепите еще одного колобка, – улыбнулась воспитательница. – Володя, тебе ведь это не трудно?

– Нет, Марина Александровна, – весело сказал я, – мне не трудно! И, открыв ящик, взял последний кусочек желтого пластилина.

Ротик, носик и глазки пришлось опять рисовать дулом Андрюшкиного танка. Но этого никто не заметил, потому что все, кроме нас с Катей, уже разошлись по своим делам: кто в куклы играть, кто – в машинки. А нянечка Лена уже накрывала столики к завтраку.

Колобка я смастерил быстро. Посадил его на прежнее место, рядышком с сильно растолстевшей лисичкой. Мы с Галкиной немножко полюбовались восстановленной композицией и, когда всех позвали на завтрак, пошли кушать манную кашу с молоком и пряниками…

На улице было холодно, поэтому мы все утро до самого обеда провели в группе. Катька с другими девчонками играла то ли в школу, то ли в дочки-матери. Мы с Сережей сначала покатали машинки, потом построили из кубиков крепость, а потом вместе с другими мальчиками играли в «Сыщиков и вора». Я был главным сыщиком, а Иванов, тот самый, которому папа слепил синий танк, вором. Он как бы украл запасные очки у Марины Александровны. И я его довольно быстро поймал. А Сережа заставил Андрюшку признаться. Он у меня настырный, может вывести на чистую воду кого угодно.

Время от времени я подходил к столику с выставкой пластилиновых фигурок, чтобы посмотреть, как там поживает наша парочка – лисичка и колобок. Все было в порядке. Растолстевшая после первого колобка лисичка сидела посреди картонки, новый колобок весело улыбался рядышком.

Потом мы обедали. Наконец-то дали суп без капусты – гороховый. И мы с Сережкой ему радовались, как старому приятелю.

После обеда настал тихий час. Марина Александровна прочитала нам сказку про тараканище, и мы мирно уснули.

Если честно, уснули мирно все, кроме меня и Катьки. Не могу сказать почему, но мне казалось, что должно с нашими питомцами – я имею в виду лису с колобком – что-то произойти. Почему не могла заснуть Катя? Догадайтесь!

Но, в конце концов, и меня сморило.

Когда тихий час закончился и нас разбудила Валентина Антоновна, пришедшая на смену Марине Александровне, я оделся и первым делом побежал к нашей выставке.

Катька уже была там. Заметив меня, она задумчиво произнесла:

– Ничего не понимаю, Вова…

Я посмотрел на нашу поделку и, не удержавшись, вскрикнул:

– Ой!

Посреди зеленой картонки сидела толстенная, еще толще, чем утром, Катина лиса. Второй колобок бесследно исчез.

К нам подошел Сережа. За ним следом подтянулись и другие ребята.

– Так вам и надо, – злорадно сказал Андрюша Иванов. – Сделали хищницу, теперь она всех слопает!

– А вот и не всех! – обиделась Катя. – А вот и не слопает!

– Иди отсюда! – заступился за нас с Катей Сережа. – У людей и так большое горе.

Иванов махнул рукой и отошел. Сережа похлопал меня по плечу. Я легонько щелкнул Катю по носику, и она успокоилась.