Желанная - Тия Дивайн

Он и себе доверять не может. Флинт не шевелился, пока стук колес не затих вдали, и даже тогда он не стал поднимать шум, легко и пружинисто, как кот, спрыгнув с чердака на пол.

Из открытой двери в каретную лился солнечный свет. Там, снаружи, виднелась петляющая дорога, обсаженная с двух сторон деревьями. Флинт знал здесь каждое деревце, каждый куст. Он мог бы пройти в любую точку поместья с закрытыми глазами. Он любил это место, этот дом с белыми колоннами и широкой верандой...

«Все мое...»

Флинт смял в ладони конверт из вощеной бумаги.

Как быстро он все осознал.

«Мое...»

Он потратил двадцать лет на то, чтобы отыскать то единственное, к чему его сердце прикипело с самого начала. Что принадлежало ему изначально.

«Мое...»

Все это – Бонтер, женщина, изгнание Клея, – все, чего он желал, было у него в руках.

Он медленно разгладил толстый конверт, который Тул вручил ему как раз перед тем, как Флинт последовал за братом в каретную.

«Мое...»

Письмо было адресовано Оливии и написано незнакомым почерком. Когда он перевернул его, то увидел аккуратно выписанное имя Гарри Темплтона.

«Мое...»

Флинт решительно вскрыл конверт и пробежал глазами послание.

«Моя дорогая Оливия, я беру на себя смелость попросить зайти вас завтра, чтобы обсудить вопрос, важный для нас обоих».

«Мое...»

Все. И он отнюдь не был таким легковерным, как Оливия. Флинт сделал свой выбор. Жребий брошен. Он смял письмо и направился к дому.

Глава 3

Плантация Монтелет

– Как ты смеешь, как, черт возьми, ты посмела сунуться туда, куда тебе не положено? Что, черт возьми, с тобой не так?

Дейн подняла глаза на отца, но ответить то, что ей хотелось, она не смогла, а лишь подумала: «Но кому-то очень хотелось, чтобы я все это увидела. Кое-кто славно все устроил...»

– Когда я думаю, – в запальчивости продолжал отец, – о том последнем желании твоей матери... она меня просила, чтобы я выдал тебя замуж как подобает...

– Ни за что! – вырвалось у Дейн. – Я ни за что не выйду замуж!

– Будь жива твоя мать...

– Эта шелудивая кошка никогда бы не посмела и шагу ступить в твой кабинет, а тем более лечь с тобой в постель, – прошипела Дейн. – Или теперь мужчины считают за честь соблазнять гостей дома наряду со слугами?

– Ты все совершенно неправильно поняла...

– Где уж мне! Ты хочешь от меня избавиться, чтобы все свое время посвящать ей. Не надо отрицать этого, отец. Не надо громоздить одну ложь на другую.

Она прочла приговор в его глазах. Ему не надо было произносить ни слова.

– Я хочу, чтобы ты вышла замуж, дочь, и поскорее. Это решение окончательное. Я все устрою.

– Лучше выгони меня из дома, как ты выгнал Питера.

– Ах да! Питер. Он скоро вернется, и я тебе обещаю, что с удовольствием примет мои условия, как и разделит мое желание устроить твою жизнь.

«Питер молокосос», – подумала Дейн, пылая негодованием.

– Питер вряд ли обрадуется, узнав, что ты продаешь меня тому, кто заплатит больше. А ведь именно так ты собираешься поступить – ты разошлешь приглашения, и каждый будет приходить и называть свою цену.

– Заткнись, Дейн! Это не твое дело. Послушная дочь помалкивает, предоставляя отцу решать, что для нее лучше.

– Прекрасно, – бросила она.

Почему у него было столько власти над ней? Отчего так устроен мир? Как же она это все ненавидела! Гарри поступал так, как поступают все мужчины. Чуть что не по их воле, как они начинают бросаться угрозами. Но хуже уже быть не может. Чем ее можно напугать после того, как Клей ей отказал?

– Почему бы тебе просто не созвать аукцион, отец? Так будет честнее. Поставишь платформу где-нибудь на лужайке перед домом, чтобы издали видели, на что ставить деньги. Меня оденешь в лохмотья, пусть каждый подходит и осмотрит покупку. Она сильна, господа, и она молода! Посмотрите, какая мускулатура! А зубы, господа? Ни одной дырки. Волос много, и бедра широкие – настоящая племенная кобыла. Вы даже представить не можете!..

Дейн дернулась. Отец дал ей пощечину. Ударил сильно. Поток слов мигом иссяк, она схватилась за щеку. И тогда девушка проглотила слезы и улыбнулась.

– Какая разница, как продавать меня, отец? Я ведь не больше чем рабыня, с которой ты можешь творить все, что угодно, отец?

Странно, но Гарри не испытывал сожаления. Она заслужила наказания своей язвительностью. Она заслужила все то, что теперь ее ждет, мстительно думал он. Она не имела права вмешиваться в его жизнь, а он имел все права на то, чтобы направлять и контролировать жизнь своей дочери.

Чего она не понимала, так это того, что ей не пристало демонстрировать свою осведомленность. Он ненавидел Дейн за то, что она все понимала не хуже его, и за этот тон всезнайки, которым все ему расписывала. Но он не собирался извиняться перед ней, идти на попятную или искать ласковые слова, чтобы загладить то, что сделал.

– Именно так все скоро и произойдет, Дейн, и чем скорее ты с этим смиришься, тем лучше будет для тебя.

– Прекрасно, отец! Хочу сразу сказать: мне все равно, кого ты для меня выберешь. Я готова выйти за первого мужчину, который переступит порог этой комнаты.

Он смотрел на нее с недоверием. Она сделала это двусмысленное предложение, еще не зная, что в тот момент незнакомца уже провели в комнату и он стоял, гладя на девушку со смешанным чувством благоговения и удивления.

– Соблазнительное предложение, милая, – раскатисто прозвучало у нее за спиной, – но я за тебя гроша ломаного не дам.

По спине у Дейн пробежал холодок. Так он ей не привиделся!

– Я не виню вас, – учтиво сказал гостю Гарри. Замечание незнакомца не застало его врасплох. Впрочем, разве Гарри не дал дочери понять, что все будет так, как хочет он, а не она? – Я одобряю ваш выбор. Не стоит ловить даму на слове. Но, быть может, вы не вполне осознаете, от чего именно отказываетесь?

– Поверьте мне, я знаю.

Дейн почувствовала, как лицо заливает краска. Вот болван...

– Славно сработано, Дейн, – громко воскликнул отец, хлопнув в ладоши. – И как вовремя! Похоже, ты лишь забыла ввести его в суть дела. Он не знает свою роль. Где ты его раздобыла, Дейн?

Гарри протянул незнакомцу руку.

– Вы вовремя передумали. Мудрый выбор, очень мудрый. От вас ждали иного. Что вы согласитесь...

– Нет, – любезно ответил незнакомец, – вы играете в свои игры, а я тут ни при чем. Но должен сказать, что тот актер, который должен был произнести нужные слова, так и не появился. Я пришел вместо него.

Гарри отдернул руку.

– Кто вы такой, черт возьми?

– Я ваш ближайший и одновременно столь далекий сосед. Разве я не представился? Флинт Ратледж, недавно из Монтаны. Новый управляющий плантацией Бонтер.