Желанная - Тия Дивайн

Дейн собралась с духом. Едва ли что-либо в жизни ей давалось с таким же трудом, как эти слова. Но он заслужил их. Он собирался сбежать от нее, сбежать из поместья, требующего приложения сил, и давно пора было сказать ему, что он собой представляет.

– Ну что же, раз так, мне придется вернуться домой и жить с тем, что я видела. Жить там, зная, как на самом деле относится ко мне отец. Но ты не оставляешь мне выбора. Пока ты устроишься в Новом Орлеане, могут пройти месяцы, а так долго я ждать не могу.

– Даже меня? – спросил он чуть обиженно. Впрочем, Клей действительно не хотел упускать ее. Не исключено, что она ему еще пригодится. А может, ее приданое.

– Тебя в особенности, – веско заявила Дейн и зашагала прочь. Дольше оставаться она не могла – не могла допустить, чтобы он увидел ее слезы еще раз. Унижаться ни перед кем она не хотела, особенно перед Клеем. Тем самым она дала бы ему в руки оружие против себя.

О, с ним покончено навсегда! Теперь он был для нее так же далек и чужд, как снег для этих южных краев.

– Дейн, подожди! Что ты собираешься делать?

– Найду кого-нибудь, кто на мне женится, – бросила она через плечо уже на пороге каретной. – И как можно скорее!

Господи, как он их всех ненавидел: глупую мать, ублюдка братца, эту пресную Дейн, которая не может подождать какой-то месяц, пока планы его начнут приносить плоды.

Какой-то месяц! Да он знал многих женщин, которые согласны были ждать годы! А как мастерски он ее в себя влюблял! То приближал, то отстранял, пробуждая интерес. Он так преуспел в этой игре, а теперь оказалось, что трудился зря.

Клей привязал последний сундук к багажнику кареты и отпустил слугу. Он готов был убить ее. Она разозлила его тем, что внесла дополнительные затруднения в и без того запутанные дела. Если бы только она могла месяц переждать спокойно, не поднимая шума. За месяц Гарри все равно ничего относительно Найрин не решит. А за это время они бы с Дейн что-то между собой смогли решить. Он стал бы приезжать в Оринду по выходным, и там бы они что-нибудь придумали.

Черт, она захватила его врасплох! Нельзя ждать от мужчины, что он ответит «да» на предложение, когда на него столько всего сразу свалилось. Черт, он, кажется, сглупил! Монтелет решил бы все его проблемы, а Дейн Темплтон – она как тесто в его руках. Надо было просто сказать ей «да»...

Он сказал бы «да»...

– Мистер Клей...

Он вскинул голову и не сразу узнал этот певучий голос.

– Мистер Клей...

– Кто это?

– Это я, мистер Клей, – жарко зашептала женщина, выступив из глубины каретной.

– Мелайн?

– Это я, мистер Клей, кто же еще, – заворковала рабыня.

– Тебе здесь не место.

Мелайн похлопала себя по животу.

– Мне надо поговорить с вами, мистер Клей.

– Мы уже говорили по этому поводу.

– Тут вы ничего поделать не можете, я знаю. Но пришла не об этом поговорить. Может, мистер Клей, вы согласитесь поговорить со мной до того, как убежать отсюда, оставить дом, что принадлежит вам по праву?

Ему хотелось как следует ее тряхнуть. Сейчас его меньше всего прельщала перспектива общаться с жалкой служанкой. Отец умер из-за нее, и мать уже заподозрила, что обстоятельства гибели мужа говорят отнюдь не в пользу обоих: ее супруга и ее сына. Но Клей ни за что не сознался бы в этом.

Господи, что за жизнь. Постоянно под прицелом чужих глаз. Вот и сейчас...

– Вам надо остаться, мистер Клей, у меня и у ребенка – у нас есть тайна...

– Это все глупые бредни, достойные ваших колдунов, – коротко бросил Клей, накидывая куртку. – О чем это ты говоришь?

Мелайн ощущала почти физическую боль. Отец ее ребенка не хотел иметь с ней ничего общего. Но чего еще она ждала? Хозяин и рабыня: между ними всегда так. Он может быть ласков с ней, только если чего-то хочет. Но только сейчас он ничего не хотел, потому что взял все, что мог взять.

Но у нее всегда была надежда. Мама научила ее не терять надежду. А не терять означало найти способ влияния на господ. Власть над ними. Кое-какая власть у нее была, и этот мужчина ей был нужен, поэтому надо было заставить его сменить гнев на нечто более похожее на милость.

– Приходите навестить Мелайн, мистер Клей, как раньше, и сделайте так, чтобы все между нами было хорошо, и тогда, возможно, я вам что-то расскажу.

Он терял терпение. Он не мог допустить, чтобы их поймали на месте преступления, и сейчас ей нечего было ему предложить. Но он знал, что его категоричность ее не отпугнет. С Мелайн такие вещи не проходят. Надо было быть с ней помягче, дабы сохранить в неприкосновенности ее гордость и их секрет.

– Что ты мне расскажешь? – в итоге спросил Клей, подавив гнев.

– У меня есть секрет, и я хранила его до того момента, пока он кому-то не понадобится.

– Мы оба знаем твой секрет, Мелайн...

– Нет-нет, мистер Клей. Я не об этом, – кокетливо сообщила служанка. – Приходите к Мелайн, и тогда я вам, может быть, расскажу. Этот секрет для мужчины. Женщина ничего не может с ним сделать, особенно такая, как я. Но умный мужчина... Мужчина, который умеет держать слово...

– Я умею держать слово, – осторожно сказал Клей.

– Постольку поскольку, – возразила Мелайн. – Но в этом случае вы сдержите все обещания, мистер Клей. Вы найдете способ. Все, что от вас требуется, это прийти к Мелайн после того, как вы уютно устроитесь у себя в городе. Вы разыщете Мелайн, и мы мило поговорим, мистер Клей, об обещаниях и о том, что моя мама мне рассказала. Глаза Клея внезапно сверкнули.

– Драгоценности...

– Ну вот, мистер Клей, как же все будет, если я вам прямо сейчас все расскажу? Вы будете делать то, что вы должны, а затем придете и разыщете Мелайн, когда будете готовы.

Он рванулся к ней в тот самый миг, как она растворилась в сумраке.

Драгоценности... О Господи! Он не думал об этом вот уже много лет... Он забыл эту навязшую в зубах старую семейную притчу... Драгоценности!

Боже, вот так удача! Но как такое могло случиться? Мать Мелайн умерла, и дом их сгорел – так Оливия сказала. Какой же он дурак, если поверил отчаявшейся лживой служанке, даже если она и носит его ребенка...

Или он сам отчаялся до такой степени, что готов поверить чему угодно?

Тупая женщина!

– Джордж! – закричал Клей, прыгнув в карету. Кучер бежал со всех ног. – Черт тебя подери! Где ты шляешься? Давай, двигаем к чертям из этого места!

Знай своего врага...

На чердаке каретной притаился Флинт Ратледж. Его черные блестящие глаза провожали карету, пока та не скрылась из вида.

«Человек ничему не должен доверять, – угрюмо думал он, – ни своим родственникам, ни своим мечтам, ни даже своим инстинктам».

Он и себе доверять не может. Флинт не шевелился, пока стук колес не затих вдали, и даже тогда он не стал поднимать шум, легко и пружинисто, как кот, спрыгнув с чердака на пол.