Тройной агент - Джоби Уоррик

В темноте главное здание Мухабарата нависает над западными кварталами Аммана как средневековая крепость, окруженная высокими стенами из известняковых блоков, на которых выщелачивание с годами привело к появлению липких красноватых пятен. Старейшая часть комплекса когда-то представляла собой самую страшную тюрьму на всем Ближнем Востоке; лабиринт камер, настоящих каменных мешков, всегда готовый к приему террористов и других врагов государства. Те немногие, кто попадал внутрь, рассказывают о темных проходах, кнутах, сплетенных из электрических проводов с узлами, о криках и стонах, глубокой ночью доносящихся из комнаты для допросов. В некоторых кругах иорданцев это здание заслужило мрачное прозвище «Контора по заготовке ногтей».

Теперь, конечно, времена изменились, по крайней мере внешне. Иорданский прозападный монарх, король Абдалла II, виртуоз самопиара, хорошо умеющий работать с прессой, не любит, когда появляются отчеты правозащитных групп, в которых упоминаются пытки, применяемые разведкой и контрразведкой страны. Старую тюрьму он снес, а в 2005 году даже уволил главу Мухабарата, умелого и безжалостного Саада Хейра — человека с манерами благовоспитанного англичанина и ледяным взглядом гремучей змеи.

Но несмотря на велеречивые заверения о соблюдении процессуальных установлений и прав заключенных, думать, что эта секретная служба подобрела и размякла, опасно и по сей день. Иордания с ее населением, перевалившим за шесть миллионов, — умеренная арабская страна, союзница Соединенных Штатов, и официально с Израилем живет в мире, но именно это автоматически делает ее мишенью для большинства исламских террористических группировок, да и для Ирана, который снабжает их деньгами. Она давно стала временным пристанищем на путях кочевья банд иракских преступников, иранских провокаторов, боевиков «Хамаса» и «Хезболлы». Ей пришлось выдержать жестокие атаки «Аль-Каиды», в том числе ту, в ходе которой в ноябре 2005 года аз-Заркави, используя бомбистов-смертников, взрывами в трех амманских отелях убил множество людей. В девяностые Заркави самому пришлось провести пять лет в застенках Мухабарата, и с тех пор он не раз пытался отомстить, покушаясь на главное здание этой спецслужбы. В 2004-м Мухабарат еле предотвратил налет на свою штаб-квартиру, когда аз-Заркави загрузил в пару грузовиков достаточно взрывчатки и отравляющего газа, чтобы отправить на тот свет десятки тысяч людей. В результате именно Мухабарат добыл информацию (от рядового боевика, члена ячейки аз-Заркави, попавшегося иорданским властям) о местонахождении его убежища в Ираке, неподалеку от Багдада. В результате 7 июня 2006 года два американских реактивных штурмовика сбросили на дом каждый по пятисотфунтовой бомбе, убив Заркави, его молодую жену, их ребенка и еще четверых боевиков.

Что знал Хумам аль-Балави о Мухабарате и его репутации, неизвестно. Но Абу Дуджана со всем своим фрондерством где-то на полпути от дома к застенкам разведслужбы испарился как утренний туман. На Балави надели наручники и зажали между двух агентов Мухабарата, еле втиснувшихся на сидение по сторонам от него. Один из них достал из кармана и надел ему на голову матерчатый колпак, туго затянув шнурок на шее.

Дурно пахнущий колпак лишил его не только зрения, но и свежего воздуха. Дышать стало тяжело. Стальные наручники впились в запястья и заставляли сидеть с наклоном вперед.

Наручники на твоих запястьях станут серебряными браслетами.

Процессия петляла по улицам, в этот час почти пустынным, проехала мимо мечети, которую Балави посещал с детства, мимо пустого базара и начальной школы с ее бетонной спортплощадкой. Замедлив ход, взобралась на современное шоссе, ведущее в центр Аммана, и понеслась мимо торговых комплексов, сверкающих отелей с барами, даже теперь освещенными неоном, и дорогущих фитнес-клубов, где, говорят, есть помещения с кондиционированием воздуха, в которых мужчины и женщины занимаются вместе, за деньги покупая возможность дрыгать ногами и руками, раздевшись до стриптизерских трусиков, купальных лифчиков и обтягивающих маек.

Колонна свернула к северу, в другую часть города, известную как Вади аз-Зир (Долина садов), — район широких проспектов и солидных известняковых зданий, охраняемых военными, но без единой вывески. Балави почувствовал, как машина остановилась, потом еще раз — видимо, у контрольно-пропускных пунктов, затем за ней с лязгом закрылись ворота. Несколько раз проехав по узким тоннелям, соединяющим один двор с другим, она наконец остановилась у входа в огромное каменное здание, которое служит штаб-квартирой «Рыцарей истины» — элитного подразделения, выделенного в Мухабарате для борьбы с терроризмом. Невидимые для ослепленного колпаком Балави, над входом висели помпезные портреты двух последних королей Иордании и черный флаг разведслужбы, на котором арабской вязью выписан лозунг: «Час расплаты придет!»

4. Унижение

Иордания, Амман — 20 января 2009 г.

Кто такой Абу Дуджана аль-Хорасани?

Несмотря на звон в ушах и туман в голове, Балави этот вопрос услышал и начал было подбирать слова для ответа, как вдруг почувствовал сотрясение и боль от оглушительной пощечины. Она заставила его окончательно очнуться и открыть глаза: что ж, хоть колпак наконец сняли… Оказалось, что он в тесной камере с голыми белыми стенами, сидит на деревянном табурете, кроме которого в помещении ничего нет за исключением обшарпанного стола, лампы дневного света под потолком да металлического столбика, к которому прикованы его ноги. Перед ним стоят два человека — чуть правее и чуть левее, — и один из них уже занес руку, чтобы еще раз его ударить.

Кто такой Абу Дуджана?

Вы ведь и так уже знаете, что это я, — устало отвечал Балави.

К тому времени, как на дворе рассвело окончательно, Балави претерпевал уже четвертый раунд допроса, единственной целью которого было побыстрее измучить его, и эта цель была близка. Час в комнате для допросов, потом два часа в камере, потом опять лампу в глаза, но допрашивают уже другие.

Между допросами он пытался спать, но не успевал закрыть глаза, как охранники будили его, выкрикивая ругательства и громыхая дверьми. И опять допрашивают, вопросы кружат над ним, мучительные, как роящиеся кусачие мошки.

Кто управляет веб-сайтом «Аль-Хезба»? Кто еще пишет для него статьи? Их адреса! Кто ваш связник?

Когда прямым наскоком выяснить ничего не удалось, сотрудники Мухабарата стали копаться в личной жизни Балави, в прошлом его семьи, в делах его братьев и турецких родителей жены, в годах учебы за границей. Зададут вопрос, слегка переиначат, и снова. Иногда в вопросах проскальзывала скрытая угроза, напоминание о том, что Мухабарат может воздействовать на Балави через его близких.

Где вы получили диплом врача? Вы уверены, что он подлинный?

А ведь ваш отец не иорданец, так? У него вид на жительство не просрочен?

Да, а как насчет гражданства вашей жены-турчанки? Выходит, дети-то ваши турки! Так или нет?

То, что угрозы вполне реальны, Балави хорошо знал. Его отец был одним из миллиона с лишним палестинцев, которых, когда все бросились кто куда во время первой арабо-израильской войны, в 1948 году впустила Иордания, оказав прием не так чтобы очень уж радушный. Для негражданина нарушение любого из десятков негласных запретов могло привести к конфискации иорданского паспорта или вида на жительство. А разрешение на работу, как и лицензию на любой вид деятельности, могли отобрать, руководствуясь всего лишь подозрением. Всем этим внушалась простая мысль: будь с нами заодно или потеряешь все.

Постепенно Балави начал различать лица следователей. Старший офицер, которого заключенные прозвали Рыжим Дьяволом, это наполовину турок Али Бурджак, начальник сектора; немногих в Иордании боятся больше этого Али. Коренастый крепыш с рыжеватыми коротко подстриженными волосами, он знаменит тем, что заставил расколоться кое-кого из самых закоренелых преступников и террористов; заодно иногда учит уму-разуму журналистов, оппозиционеров и всех тех, кто перестает почему-либо ладить с властями. Широко известно, что Али Бурджак большой любитель поунижать заключенных, такому мастеру ничего не стоит заставить человека покаяться в совращении собственной дочери, да и в других сексуальных преступлениях, каких угодно.

Под руководством Бурджака трудится несколько специалистов по антитеррору из «Рыцарей истины». Это подразделение считается элитой Мухабарата — отчасти благодаря тому, что его офицеры тесно общаются с разведками других стран, но также и по причине разнообразия их умений: они могут всё — вести слежку и телефонный перехват, организовывать аресты и допрашивать задержанных. Приказы отдавали Бурджак и его заместитель по имени Хабис. Из общей массы выделялся еще один офицер — кареглазый корпулентный капитан, присутствовавший во время ареста. Не такой крикливый и грубый как некоторые другие, в своей среде он, очевидно, пользовался особым уважением, на каковое вряд ли может рассчитывать обычный носитель капитанских погон. Коллеги называли этого офицера шариф Али.