Небо выше облаков - Янина Логвин

пытается спустить одеяло с моей груди. Я не позволяю ему это сделать, и он удивляется.

– Почему не понимали? Я отлично все понимал. Светка, ну чего ты? – бормочет, притягивая меня к себе. – Иди сюда, Сахарочек. Я точно знаю, что тебе понравилось.

– Шибуев, прекрати! – я закрываю глаза и выдыхаю. – Андрей, пожалуйста, – прошу, упираясь ладонью в крепкую грудь, – дай мне сказать.

– Хорошо, даю.

Он ложится на спину, закидывает руки за голову и смотрит на меня с ленивой улыбкой, и не думая скрывать свое возбуждение. Приходится бросить на его бедра подушку, и решительно стереть из памяти воспоминание, как я сидела на этих бедрах сверху, постанывая от удовольствия.

– Уй! Садистка!

– Можешь не красоваться. Поверь мне, я уже все оценила, – выдыхаю, на миг коснувшись рукой виска. – Да, мне понравилось, ты хороший любовник, но мы должны признать, что совершили ошибку, и все забыть. Черт, Шибуев, – не выдерживаю, все еще не в силах поверить, – чем мы с тобой вообще думали?! Как это могло произойти?!

Но кажется, поражена случившимся только я.

– Свет, да ладно тебе, – Шибуев поворачивается на бок и подпирает голову рукой. – Можно подумать, что ты переспала с первым встречным.

– Да в том-то и дело, что лучше бы с первым встречным! Ты мне нужен, понимаешь? Ты, Андрей! Как друг, как близкий человек, а не как спарринг-партнер в постели. Я не должна была этого допустить. Ведь я как никто тебя знаю!

– Не вижу, как одно мешает другому. К тому же, Светка, для здоровья женщины секс полезен, это я тебе как врач говорю. И если мы еще пару раз повторим, я не перестану быть тебе другом.

– О-ох, ты не меняешься. – Я торопливо отворачиваюсь и спускаю ноги с кровати. Дергаю на себя одеяло. – Ладно, мы уже не дети, чтобы жалеть о совершенном. Что случилось, то случилось, но увязать в болоте подобных отношений я не хочу. Это не мое. Надеюсь, Андрей, ты меня понимаешь. Иначе я не была бы два года одна. А сейчас отвернись, пожалуйста, мне нужно одеться.

– Шибуева, между прочим, я твой муж, – не совсем к месту упоминает Андрей. – Вроде как! И ночью ты меня не стеснялась.

Он не отдает одеяло, и мне приходится укутаться в отброшенное в сторону покрывало. Я встаю и закрываю грудь. Но плечи все еще голые, и горят под черным взглядом.

– Вот именно, что вроде как, – говорю в сердцах.

Шибуев вслед за мной садится на край кровати. Смотрит с грустью, наклонив голову.

Не удержавшись, я протягиваю руку и глажу его по щеке. Склонившись, касаюсь поцелуем губ. В конце концов, ночь нашей близости – моя вина, и я это понимаю.

– Андрей, ты мне друг, и я тебя люблю. Но если у меня будет муж такой же бабник, как ты, я или возненавижу его, или сама повешусь. Моя гордость собственницы этого не перенесет. Тебе тоже не нужны проблемы. Давай просто забудем, хорошо? Представим, что все это нам приснилось. Вино иногда и не таким фантазиям способствует.

Сказала, а у самой щеки вспыхнули от воспоминаний. С другом такого не вытворяют. Вот разве что во сне.

– Как скажешь, Света. Хотя, знаешь, такое сложно забыть. Я и сейчас тебя хочу.

Он говорит это, оставаясь серьезен в лице, но ловит мое запястье и притягивает к себе. Обнимает рукой под ягодицами.

– Сахарочек, мы обязательно все забудем, обещаю, – сладко шепчет. – Потом. А сейчас я еще разочек хочу с тобой уснуть. М-м, Светка-а…

Пальцы у Шибуева – длинные и чуткие пальцы хирурга. Такие умеют ласкать и говорить с телом особым языком, пробуждающим в нем жизнь. Они забираются под покрывало и ползут по ноге. Касаются самых интимных мест. Их напору так трудно устоять, и я чувствую, как горячая волна возбуждения затапливает меня с головой.

– Пожалуйста, Андрей, отпусти. Мы не должны…

– Не могу.

Мы уже не пьяны, и когда он входит в меня, я обещаю себе, что это в последний раз.

* * *

POV Андрей

– Здравствуй, сынок! Ну, как все прошло? Как свадьба? Отшумела?

Я захожу в свой дом – в дом моих родителей, разуваюсь, сбрасываю с плеч пиджак и нахожу мать на кухне. Она сидит у стола, закинув ноги на соседний стул, и что-то печатает в ноутбуке. Повернув голову, бросает на меня короткий взгляд из-за очков и снова возвращается к работе.

Для родителей я был на свадьбе друга. Чем не версия?

– Отлично, ма. Невеста была просто красавица. Так и хотелось съесть!

Я целую мать в щеку, и на этот раз она грозит пальцем:

– Но-но! Смотри мне, Андрей, не натвори дел! Ох, – вздыхает, – поскорее бы ты уже и сам женился. Мы с отцом не молоды, внуков хочется. Вот Аллочка, чудесная же девушка, и так тебе подходит. И умница, и красавица, и врач, что немаловажно! – делает ударение на последнем слове. – А фигура какая! Я уже молчу о том, как хорошо ее семья к тебе относится.

Я сажусь на стул и откидываю плечи на высокую спинку. Расстегиваю рубашку на груди.

– Не начинай опять, ма.

– Но ты же ничего не хочешь слышать! – возражает мать.

– Не хочу. Меня не впечатляют скучные сухопарые девственницы. Я люблю жизнь.

– Господи, Андрей! – восклицает родительница. – И в кого ты у нас такой?

– Какой?

– Обормот!

– Ну спасибо, родная, – я смеюсь, глядя на мать. Она тоже улыбается, но ей не все нравится, и я вижу грусть в ее глазах.

– Боже мой, сын! Что у тебя на шее? Ты на свадьбе у друга был, или в доме терпимости? Как завтра на работу-то пойдешь, гуляка? Ну сколько это может продолжаться? Хоть бы нас с отцом постеснялся!

– А что там? – я провожу ладонью по шее и выше, чувствуя на подбородке колючую щетину.

Но мать только отмахивается.

– Потом посмотришь. Есть будешь?

– Буду.

– Так я и думала. – Она закрывает ноутбук и встает. Качает недовольно головой. – Голоден, значит. Наверняка с какой-нибудь свиристелкой со свадьбы слинял, да? Ох, Андрей, Андрей…

Позже, уже в своей комнате, я достаю из кармана брюк бумажник, и вместе с ним на пол падает нетронутая пачка презервативов.

Я поднимаю ее и задумчиво верчу в пальцах, рассматривая с долей удивления. Со Светкой даже в голову не пришло их использовать. Не вспомнил. Почему? Неужели всему причиной ее признание?

Но ведь с другими меня останавливали иные факторы. Я врач, и не могу о них не помнить.

Однако Уфимцева ощущалась, как чистый кайф, которым хотелось упиться, а корни