Смерть под кактусом - Лариса Ильина

— Так что же они искали?

— Кто?

— Твои ночные гости.

— Гости! — хрюкнула я, машинально ощупав шишку на голове. — Откуда я… А почему ты думаешь, что они что-то искали?

— Что же еще? Ничего не взяли, ничего… не сделали…

— Как ничего? А по башке?

— Думаешь, они пришли, чтобы тебе по чайнику съездить? — захохотала Мегрэнь.

Юрка повел глазками, показывая, что с сестрой полностью согласен.

— Они что-то искали. Но ночью шуметь не рискнули, поэтому и квартиру не разгромили. Увидели на столе початый коньяк и, видимо, решили, что ты должна спать как убитая. А ты проснулась, вот и схлопотала… Тайкину квартиру громили днем. Я пока замки вставлял, с народом поговорил… Так вот, шум многие слышали, но никто внимания не обратил. Так что гости у вас были одни и те же…

Мы с Тайкой притихли и внимательно слушали, потому что если Юрка так уверенно говорит, значит, кое-что знает. Однако не спорить Мегрэнь просто не умеет.

— Но мои ключи свистнули из Светкиной сумки. А ее дверь вскрыли отмычкой… Почерк же разный?

— Это, красота моя, говорит о том, что к визиту в твою квартиру готовились, а сюда им понадобилось попасть срочно, без подготовки.

— Видишь ли, Юрик… Не слишком получается логично: воровать мои ключи из чужой сумки. Гораздо разумнее свистнуть их у меня самой. Ну, кто мог знать, что они в Светкиной сумке? Она сама про это не помнила. Хотя кое в чем я с тобой согласна — влезть в две квартиры и ничего не взять… В этом есть нечто общее…

Юрка долго молчал, задумчиво потирая подбородок, — привычка, существовавшая у него с детства. Он думал так долго, что меня, невзирая на все правила приличия, неудержимо стало клонить в сон.

— Твоя дверь, Тайка, открыта родным ключом — это факт. И значит, в дело был пущен твой запасной комплект. А вот почему его стащили из Светиной сумки… На данном отрезке времени вас объединяло лишь… что?

Он поднял вверх указательный палец, и мы с Тайкой уставились на него, словно дрессированные дворняжки. Юрка выжидающе посмотрел на нас по очереди, но мы только глупо моргали.

— …аптека!

— В каком смысле?

— В прямом. В среду ты, — Юркин палец уперся в сестру, — заказываешь в аптеке лекарство на фамилию Георгиевской. А ты, — указующий перст переместился в моем направлении, — получаешь его на другой день… Если допустить, что некто «икс» знает, что лекарство заказала та, чей ключ ему нужен…

— Зачем?

— Я говорю «допустим»! Итак… Но сам «икс» по какой-то причине не может взять ключи из сумки. Но, зная, что лекарство на фамилию Георгиевской будет готово на следующий день после трех часов, привлекает некоего «игрека», владеющего, по всей видимости, навыками изъятия предметов из чужих сумок. «Игрек» нужную девушку в лицо не знает, ориентируясь лишь на фамилию Георгиевская, которую провизор обязательно произносит вслух, прежде чем выдать лекарство…

Юрка так увлекся своими теориями, что совсем позабыл о нас. И большую часть того, что он так страстно бормотал себе под нос, разобрать было нельзя.

— Больно уж у тебя все притянуто за уши, — недовольно сказала Мегрэнь, однако я вдруг уловила в ее голосе странное беспокойство. — «Допустим»… «икс»… «игрек»… Так напридумывать можно бог знает сколько!

— Вижу, не сильно преуспела ты в науках… Максимальное количество версий наиболее полно представляет общую картину в своей начальной стадии… В процессе производства…

— Знаю, знаю, — оборвала его Мегрэнь, — Кисянский лекции у нас читает! Только какой версией ты объяснишь, кто мог знать, что я буду в среду в той аптеке? Я в нее сроду не ходила — далеко, и добираться неудобно. Мне в тот день просто нужно было в те края… Или, по-твоему, меня ждали во всех аптеках города?

— Выгонят тебя, ей-богу выгонят, — опечалился брат и горько вздохнул. — Не хочешь дальше своего носа глянуть.

Мне стало жаль Тайку — она здорово расстроилась, потому что Юрка в этих вопросах был для нее большим авторитетом. Но сейчас с полетом фантазии у подруги явно было не очень, и я вмешалась:

— Ты бы лучше не тянул кота за хвост, а помог. Человеку без опыта всегда трудно, сам-то ты уже всякой дряни нагляделся! Кто мог Тайку в аптеке ждать?

Юрка сморщился, словно у него зубы прихватило, и затряс головой:

— Да никто ее там не ждал! Вы просто не хотите видеть, что здесь все время возникает одно обстоятельство… Ты взяла рецепт у Татьяны Антоновны, поехала по делам, а по дороге зашла в аптеку… Правильно? — Тайка кивнула. — Может, ты на площадке кого видела?

Мегрэнь долго морщила лоб, но вспомнить ничего не смогла.

— За тобой пошли от квартиры Татьяны Антоновны, и ты привела их в аптеку… У Светы на следующий день режут ключи и, пока она пешком шлепает до дома, потрошат Тайкину квартиру. Но того, что им нужно, там нет. В субботу здесь побывала целая армия милиции, но они набираются наглости и влезают к Свете ночью, не заботясь о ключах. Это значит, что они торопятся. Вычислив то, что связывает вас троих, мы узнаем, что им было нужно. Детсадовская задачка…

Меня к этому моменту уже здорово подташнивало, Тайка тоже выглядела какой-то вялой, и интерес к дальнейшему разговору у нас взаимно пропал. Наконец Юрка озабоченно глянул на часы:

— Пора, однако… Я с утра в область уезжаю…

Мы с Мегрэнью сочувствующе закивали, но глаз не поднимали, а косили в сторону.

— Пока! — махнул Юрка ручкой и удалился.

— Тайка, ее надо отдать. Юрке… Или Ринату.

— Или Удальцову… Андрею Михайловичу? — Мегрэнь скорчила рожу, вскочила и забегала по кухне. — Отдать! Прямо в руки! Это личная папка! Архив! Семейный!

— Ты, Мегрэнь, либо бестолковая, либо глухая… Юрка как сказал? Что если найти, что связывает нас троих… Да тут и искать ничего не надо. Это все из-за нее, из-за папки!

Сдвинув в сторону цветочный горшок, Тайка уселась на подоконник.

— Не дура, понимаю. Но что там такого страшного, из-за чего убили Татьяну Антоновну?

— Может, фотографии?

— Которым по сто лет?

— Не всем! Там и мы с тобой есть. Вдруг в кадр попали какие-то люди…

— Заткнись! Агата Кристи… Даже самой поздней фотографии не меньше пятнадцати лет. Может, все гораздо проще и обыденнее? Серьги у нее действительно были дорогие. У Татьяны Антоновны не было привычки хвастаться, если она сказала «алмаз», значит, алмаз… Пришли, увидели…

— Логично, — согласилась я. — Вечером в четверг, когда у тебя разворошили квартиру, Татьяна Антоновна была жива и здорова. Я была у нее, чай пила. Она мне денег взаймы дала. К тебе-то зачем было лезть? Для разминки? В субботу Юрка сказал, что Татьяна Антоновна погибла около суток назад. Значит, в пятницу днем. Я думаю, к ней пришли рано утром, когда она спала. Потому что шторы она задергивала только на ночь. Ты же знаешь, как Татьяна Антоновна не любила темноту. А умерла она после обеда… Не многовато ли времени, чтобы просто выдернуть сережки?

— Ты думаешь, от нее хотели чего-то добиться?

— Да. И то, чем так интересовались, лежало в этой треклятой папке. Но как узнали, что в четверг она будет у тебя?

— Светка, скорее всего, Юрка прав. Потому что в среду я зашла в аптеку, заказала лекарство и поехала в банк. За папкой.

— Выходит, тебя пасли. Юрка действительно прав, в аптеке нас с тобой просто перепутали… Мы, конечно, не близняшки, но кое-что общее есть…

— Ты на шесть килограммов толще…

— Не толще, а лучше… А кошелек свистнули нарочно, чтобы я быстро до дома не смогла добраться. Но ты в грязь лицом не ударила, папочка-то с вечера в моей квартире лежала. Итак, раз у тебя папки нет…

— Значит, она должна быть у хозяйки, и в пятницу они заявились к Татьяне Антоновне… Да, могли и не церемониться: меня дома нет, а соседка справа глухая как пень… Светка, а если бы я не забыла передать папку… то ее не убили бы?

Я нахмурилась, потому что подобные вопросы способны довести человека до сумасшествия.

— А если бы я в пакет заглянула, увидела, что это ее папка… и отнесла… Нельзя так, Тайка, ей-богу нельзя… Лучше подумай, как им в голову пришло у меня папку искать?

— Татьяна Антоновна вряд ли сказала… Да она и не могла знать, что папка у тебя… Выходит, об этом знал кто-то еще…

— Вот и я о том. Помнишь, несколько недель назад

Татьяна Антоновна сама папку брала? Какое число было?

— Число? — Тайка задумалась. — Тридцатого я Катьке Смирновой за подарком ездила… так… первое… Значит, это было второго!

— А что написано на той половинке листка, что в папке лежит? «Третье, четырнадцать ноль-ноль, Зяма». Вполне возможно, что она забрала ее перед встречей с этой Зямой.

— Зяма — это Зиновий. Мужчина.

— Так ты его знаешь?

— Нет, конечно. Но если так фамильярно написано, значит, хороший знакомый. Можно поспрашивать соседей… Хорошо бы в ее телефонную книжку заглянуть.