Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения - Владимир Петрович Огородников

приступает к синтезу отдельных факторов в общую систему детерминаций, определению конкретной структуры такой системы. Не вдаваясь в излишние здесь подробности, следует отметить значительные успехи, достигнутые на этом пути теорией микроэволюции — процесса адаптивного преобразования популяций, в то время как основные детерминанты макроэволюции — филогенетической эволюции надвидовых таксонов (родов, семейств, отрядов, классов, типов животных и растений) в значительной мере остаются неизученными ввиду скудности палеонтологического материала, который только и может выступать непосредственной эмпирической базой изучения процессов, развертывавшихся десятки и сотни миллионов лет.

Большинство выводов синтетической теории эволюции основывается на установлении связи конкретного процесса и детерминирующих этот процесс факторов.

При этом, как правило, не выделяются причинные и непричинные детерминанты, причинным объявляется совокупное воздействие найденных факторов. Например, в популярной работе известного американского ученого С. Поннамперума «Происхождение жизни» (М., 1977) внимание уделяется таким важнейшим основаниям структурирования живого, как молекула ДНК, необходимые химические элементы, входящие в состав живого организма, источники энергии в неживой природе, структура нуклеиновых кислот, полимеров, клетки, анализируются некоторые палеонтологические материалы и т. п. Однако данный анализ (безусловно важный и интересный) не доходит до синтеза. Книгу можно было бы назвать «Основания живого», «Структура живой материи» и т. п., и это больше бы соответствовало ее содержанию, поскольку речь в работе идет именно о сегодняшней, «ставшей» структуре живого, а не о процессе происхождения жизни.

Проблема структурной организации факторов (детерминантов) развития — центральная проблема синтетической теории эволюции — не может быть решена без учета качественных различий между причинными и непричинными детерминантами. Системный подход к анализу эволюционного процесса предполагает прежде всего систематизацию, выяснение отношения координации и субординации детерминантов, определяющих этот процесс. Отсутствие или незавершенность такого подхода являются основанием для возрождения в отношении теории макроэволюции, антиэволюционных представлений, концепций «неокатастрофизма» (в духе Ж. Кювье) и креационистских спекуляций [см.: 197, с. 34].

Терминологическая неоднозначность в определении понятия «детерминизм» часто выступает предпосылкой для построения противоречивых концепций детерминации эволюционных процессов. Многие авторы до сих пор связывают представление о детерминизме с его лапласовским вариантом [см.: 71, с. 13]. Как правило, отрицание детерминизма связано с отрицанием действия одно–однозначной, необходимой причинности (отождествляемой, как уже было показано, с детерминизмом). Разработанный в рамках физической науки данный подход экстраполируется на живую природу. Весьма характерна здесь точка зрения П. Иордана: «Отсутствие причинности (акаузальность) в протекании отдельных атомных реакций усиливается до макроскопически действенной акаузальности в живой природе» [253, с. 55].

Установление генетической взаимосвязи между живой природой и более низкими уровнями организации материи представляется совершенно необходимым основанием диалектико–материалистического мировоззрения. Раскрытие этой связи упразднило бы выводы неовиталистского характера об исключительности живой материи. Вместе с тем до недавнего времени естественной наукой могли быть указаны лишь отдельные факты единства материального (энергетическое единство, включенность в «снятом» виде законов неживой природы в биологические процессы и т. п.), основные же аргументы в пользу происхождения живого из неживого предлагались марксистско–ленинской философией, использующей для этого всеобщие законы и категории диалектики.

Разработанная в 70‑х годах концепция бельгийских ученых Г. Николиса и лауреата Нобелевской премии И. Пригожина, а также лауреата Нобелевской премии М. Эйгена (ФРГ) вносит значительный вклад в борьбу с неовитализмом и приводит весьма веские аргументы естественнонаучного характера в пользу идеи происхождения живого из неживого. Николис и Пригожин прямо указывают, что их воззрения направлены против неовитализма, в котором ««жизненные» процессы были поставлены «вне природы», вне физических законов. Так, живым организмам пытались приписать случайный характер, представляя происхождение жизни как результат чрезвычайно маловероятных событий» [138, с. 24]. Критикуя Ж. Моно, абсолютизировавшего роль случайных факторов в возникновении и развитии жизни, они пишут: «…с такой позиции само существование жизни представлялось бы в виде непрекращающейся борьбы целой армии демонов Максвелла против законов физики, во имя поддержания чрезвычайно маловероятных условий…» Пригожин и Николис обосновывают взгляд на биологические процессы как на следующие «из законов физики, присущих нелинейным системам, находящимся в существенно неравновесных условиях. Именно эти специфические черты позволяют использовать потоки энергии и вещества для построения и поддержания структурной упорядоченности» [138, с. 24].

Изучая микрофизические основания биологических (прежде всего генетических) процессов, Николис и Пригожин пришли к выводу, что «в качестве движущей силы эволюции следует рассматривать энергетическую диссипацию» [138, с. 456] (последняя означает в их формулировке неравномерность распределения энергии в пространстве физических систем). Николис и Пригожин рассматривают свою концепцию как дальнейший анализ термодинамических закономерностей в плане развития тех эволюционных идей, которые внесли эти закономерности в физику [см.: 138, с. 10], распространения их на всю природу. Объясняя смысл использования понятия «диссипативные структуры», авторы указывают, что этот термин введен для того, «чтобы подчеркнуть их отличие от равновесных структур. Диссипативные структуры (примером подобных может служить город. — В. О.) являют собой поразительный пример, демонстрирующий способность неравновесности служить источником упорядоченности. Механизм образования диссипативных структур следует четко отличать от механизма формирования равновесных структур, основанного па больцмановском принципе упорядоченности» [138, с. 13]. Последний принцип имеет отношение к замкнутым системам, не характеризующимся внутренними флуктуациями структуры и поэтому стремящимся от неравновесного состояния к все более равновесному, неупорядоченному (процесс возрастания энтропии). Для таких систем «вероятность возникновения когерентного движения более чем 1020 молекул практически равна нулю». Это обстоятельство означает практическую невозможность возникновения живого.

Николис и Пригожин высказали предположение, что если «всегда имеющие место конвективные потоки флуктуационного происхождения ниже некоторого критического значения градиента температуры уменьшаются и исчезают», то «при градиентах температуры, превышающих критическое значение, некоторые флуктуации усиливаются и приводят к макроскопическому потоку. Таким образом, возникает новый молекулярный порядок, в принципе соответствующий макроскопической флуктуации, стабилизированной за счет обмена энергией с внешней средой. Такой порядок характеризуется возникновением диссипативных структур» [138, с. 14]. Диссипативная структура — это своеобразная устойчивость неустойчивости.

Авторы противопоставляют свой метод исследования как «стохастический» детерминистскому методу, отождествляемому ими с причинным [см.: 138, с. 234]. В связи с этим, несмотря на широкое использование ими математического аппарата, обрисовывающего общую форму взаимодействий в диссипативных структурах, содержание детермииационных отношений, приводящих к возникновению и эволюции диссипативных структур, остается в тени, за рамками концепции. Поэтому достаточно неясны и взгляды авторов на характер непроизвольных мутаций (здесь явно чувствуется противопоставление случайного и детерминированного): «…спонтанная флуктуация, или мутация, не может быть учтена заранее в детерминистском уравнении, которое получено в результате статистического усреднения по большому числу элементов. Скорее такая мутация обусловлена каким–то стохастическим процессом, который можно изучать независимо» [138, с. 453]. Вместе с тем необходимо отдать должное концепции Николиса и Пригожина как первой попытке выяснить молекулярные основания эволюции физических и биологических систем на пути к эволюции социальных систем.

Основываясь на идеях Пригожина, М.