Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович

После полудня две большие лодки отчалили от пристани и направились к острову, где работники вялили рыбу. Остров был хорошо виден, высвечен и как бы отделен от моря лучами солнца. Оттуда доносились смех и голоса работников.

Глан сидел в одной из лодок рядом с миловидной дамой лет тридцати пяти с ямочками на щеках. Глан был весел.

— Боже мой, откуда столько народу! — воскликнул он, озираясь.

— А как же, господин лейтенант, общество есть везде. Иначе мы бы все поумирали со скуки, — улыбнулась дама. — Я вам всех сейчас назову. Смотрите, это дочки нашего судьи, там на корме — две гувернантки, прелестные девушки. Прямо перед ними дамы из пасторской усадьбы. У той, что слева, муж в Китае по торговому делу. А сразу за вами дочери помещика Дехтонена — они близняшки…

Глан весело смотрел по сторонам.

— Что же вы остановились? — Он повернулся к своей соседке.

— О, остальные — мужчины. Они, я думаю, интересуют вас меньше. Эдварду вы знаете, не так ли?

Эдварда сидела в соседней лодке в новенькой шляпе с пером и весело болтала с соседкой.

— А вы? Вы забыли себя, — сказал Глан.

— О, лейтенант! — засмеялась она. — Я вдова землеустроителя, и у меня есть очаровательная дочь.

— Очаровательная — в этом нет сомнений. — Глан поцеловал руку соседки.

Уже подходили к острову.

— О-го-го! — раздался ликующий голос господина Мака, который догонял всю компанию на своей лодке.

Он стоял на носу в накрахмаленной манишке и держал в руке бутылку шампанского.

— Доктор, вы отвечаете за бутылки! — закричал он.

— Слушаюсь, мой генерал! — Доктор вскочил и отдал честь.

— А вы, лейтенант, устройте-ка нам хороший салют!

— Слушаюсь, мой генерал! — весело крикнул Глан и зарядил ружье.

При сходе компании на берег он с удовольствием дважды пальнул из обоих стволов. Все прокричали «ура!» и пошли по берегу вдоль бесконечных сушилен, увешанных вялящейся рыбой. Сушильщики кланялись, девушки рвали цветы, а полчище морских птиц стояло над ними, заполняя все своим гоготом.

Компания расположилась на лужайке, в соседстве бедной поросли белых березок. Корзины были распакованы, бутылки откупорены, лица раскраснелись.

Глан сидел в окружении милых девушек с букетом свежих цветов на коленях. Он невольно избегал смотреть на Эдварду и все же постоянно возвращался к ней. Она вместе с подружкой забавлялась тем, что кормила доктора пирожками, а тот, как добродушный медведь, терпеливо съедал один за другим. Мак с шумом откупорил очередную бутылку с шампанским.

— Ура! — прокричал доктор с набитым ртом.

— Говорят, у вас премилая сторожка, господин лейтенант? — кокетливо спросила одна из дочерей помещика.

— Да, она мне по сердцу. Заходите как-нибудь в гости, сударыня. Только я боюсь спутать вас с вашей сестрой.

— А вы прежде не бывали у нас на Севере? — спросила Глана соседка слева.

Подошел доктор с бокалом шампанского и сел рядом.

— Нет, но я уже люблю его. У вас чудесное лето. Оно подбирается ночью, когда все спят. Я подсматривал из окна. У меня в сторожке два окна.

— Давайте обменяемся цветами. Это приносит счастье. — Тонкая девичья рука протянула перед лицом Глана букет цветов.

— Да, спасибо вам! У вас красивый голос. — Глан встал и обернулся.

— Разве вы доктор? Я сказала «доктор». — Эдварда протягивала цветы вовсе не ему.

Доктор встал, высвободил из лацкана цветок львиного зева и с поклоном протянул Эдварде.

Глан засмеялся, как ему казалось, беспечно. Он был оглушен и унижен.

Эдварда взяла доктора под руку и повела его к соседней компании, где верховодил господин Мак.

Глан растерянно посмотрел на желтый букет, молча отдал его одной из как-то вдруг затихших близняшек и отошел в сторону.

Глан одиноко сидел на камне и смотрел, как доктор объясняет правила придуманной им веселой игры. Эдварда оживленно беседовала с молодым человеком. По острову разносился громкий смех.

Вдруг Глан встал и быстрым шагом подошел к компании.

— Минуточку внимания, всего одну минуточку, — объявил он. — Видите ли, мне вдруг подумалось, что вам будет интересно взглянуть на мою коллекцию мух. Мух, — повторил он внятно и достал коробку. — Едва не забыл про нее. Сделайте милость, посмотрите, тут и красные мухи, и желтые. Это очень интересно.

На мгновение все замолчали и посмотрели на Глана. Никто не прикоснулся к коробке. Наконец доктор протянул руку и вежливо сказал:

— Благодарствуйте. Так-так, поглядим, что это за штуки. Для меня всегда было загадкой, как делают этих мух.

— О, это совсем не трудно: я покупаю перья, крючки, воображаю себе муху и делаю ее. Они для рыбной ловли, но посмотрите: они не менее красивы, чем цветы. Не удивительно, что рыба предпочитает их настоящим мухам.

— А, тут и материалы! — сказал доктор. — Какие красивые перья.

— О боже, — сказала дама из пасторской усадьбы.

— Вам нравится? Возьмите их себе, — вскинулся Глан. — Приколите на платье, и на вас непременно кто-нибудь клюнет. Все китайцы едят мух, вы не знали?..

Дама изумленно смотрела на него.

Эдварда, казавшаяся совсем равнодушной, вдруг повернулась и склонилась над коробкой.

— Лучше всех зеленые. Дайте-ка их сюда, доктор. Они зеленые, а на солнышке золотистые. — Она взяла два пера и приколола к платью.

Остальные девушки сразу обступили доктора:

— И мне, доктор, и мне!

— Спасибо, доктор! — сказала Эдварда. — Это прекрасный подарок. Я буду хранить его всю жизнь.

Она порывисто шагнула к Глану, обхватила его шею руками и несколько раз поцеловала в губы. Глаза ее горели, шляпка сбилась набок. Все смотрели на нее.

— Что вы, госпожа Мак?.. — глухо сказал Глан. Он до того опешил, что голос не слушался его.

— Ничего, — ответила она. — Просто мне захотелось. Просто так.

Глан механически снял картуз и смотрел на нее.

Наконец кто-то догадался разрушить создавшуюся неловкость:

— Ну что же там ваша игра, доктор?

— Нет, лучше уж в горелки, — воскликнула одна из дочерей помещика.

— В горелки, в горелки! — оживилась молодежь.

— Мне подайте лейтенанта Глана! — отважно крикнула кокетливая близняшка. — Чтоб я еще за кем-то бегала?

— Нет, лейтенант Глан — мой, — негромко, но внятно сказала Эдварда.

— О черт, да замолчите же вы, наконец, — шепнул Глан.

Боль и недоумение отразились на ее лице, и она так жалко улыбнулась, что Глан невольно взял ее узкую руку в свою.

— Вам водить, Эдварда! — крикнул молодой человек, который беседовал с ней.

— Бегите! Бегите так, чтобы я не смогла вас догнать, — прошептала Эдварда.

К компании в прекрасном расположении духа вернулся господин Мак:

— Дамы и господа, наступил тот решительный момент, когда я должен сообщить вам, что я вынужден буду покинуть вас. Завтра я на месяц уезжаю в Россию…

Глан уже бежал.

Глан выбежал к сторожке и остановился, переводя дух.

Она стояла у входа, лицо у нее горело, глаза сияли.

— Вы ждали? — сказала она. — Я боялась, как бы вам не пришлось ждать.

Глан растерялся.

— Вы хорошо спали? — спросил он.

— Хорошо, — прошептала она, глядя на него.

— Кто-то ночью был возле моей сторожки. Я вставал и видел следы на траве.

Она подошла к нему и молча взяла за руку.

— Да, это я, — тихо сказала она и прижалась к нему. — Я ведь не разбудила вас, я ступала тихо-тихо. Я еще разок побывала с вами рядом. Я вас люблю.

Нещадно палило солнце. Глан и Александр с ружьями наперевес брели среди огромных тропических деревьев, обходя могучие папоротники и буйные лианы, преграждающие путь. Глан, как обычно, шел слегка впереди, время от времени отхлебывая из фляжки. Голова его была опущена, рубашка взмокла от пота, а мысли, похоже, были далеки от охоты. Меж стволов пробежала дикая курица.

— Глан, это ваша, стреляйте! — крикнул Александр.