В другой раз повезет - Хилтон Кейт

Ей приходит в голову: я терпеть не могу ту женщину, в которую превратилась в этом браке. Ей никогда не хотелось, чтобы ее брак был таким, как у родителей: двое карьеристов, настолько зацикленных на собственных амбициях, что семейная жизнь превратилась в поле боя. Марианна сделала все, чтобы это не повторилось в ее замужестве, вышла за человека, за которым не заметила вообще никаких амбиций. А теперь целыми днями воюет с мужем из-за того, что он не способен найти нормальную работу.

Она смотрит на экран и понимает, что обеденное время давно прошло, однако она не голодна. Не есть в обед — часть ее нынешней предменопаузной стратегии по борьбе с излишками на талии, поскольку спортом ей заниматься некогда, а отказаться от алкоголя, сахара и углеводов она не в силах, так как они на данный момент являются тремя основными удовольствиями в ее жизни. Странно, что Фара еще не вернулась.

Опять звонит телефон. Вот почему на работе никогда ничего не напишешь.

Их редактор Крис.

— У тебя есть минутка забежать ко мне?

— Сейчас иду.

Марианна поднимается по внутренней лестнице на один этаж — хоть какое-то движение! — в кабинет Криса. Воображает, какая это роскошь — возможность залезть под стол и прикорнуть в середине дня в блаженном одиночестве. Как ей представляется, именно благодаря этой распространенной мечте людям перестали предоставлять отдельные кабинеты. А может, кабинеты превратились в этакую излишнюю нагрузку на бюджет — как раз в те времена, когда очень многие женщины наконец получили на них право. Может, из этого удастся сделать интересную статью?

Дверь приоткрыта, однако Марианна из вежливости стучит.

— Заходи, — говорит Крис, она толкает дверь и видит внутри Риву Такер, начальницу отдела кадров. Оба, и Крис, и Рива, милые и приветливые, даже ее приятели в широком значении этого слова, однако вид у обоих несколько смущенный. Марианна пытается не реагировать. Паранойя выглядит отталкивающе, даже когда для нее есть все основания. Марианна садится и ждет.

— Надеюсь, ты знаешь, как я ценю твою работу, — начинает Крис.

— Спасибо, — откликается Марианна.

— Ты прекрасная журналистка, отличная коллега. Лучше не бывает.

— Крис, — произносит Рива.

Крис сдувается, как воздушный шарик.

— Меня попросили обсудить с тобой твой МОРДУ-индекс.

Марианна кивает. Она ждала этого с тех самых пор, как каждого репортера в газете начали оценивать по уровню Медийного Охвата, Реальных Достижений и Универсальности. МОРДУ, сидящую где-то в кишках у компьютера, научили высчитывать ценность репортера, исходя из кликов, комментариев, оформленных подписок и прочих откликов общественности на публикации. Итог — объективная оценка того, стоит ли корпорации — владелице газеты — платить этому человеку зарплату.

Рива прочищает горло.

— Ты сама знаешь, времена для нашего бизнеса непростые. Мы должны повышать конкурентоспособность, откликаясь на запросы потребителей.

— Я все еще предпочитаю считать людей, которые покупают нашу газету, читателями, а не потребителями, — возражает Марианна. — И все еще убеждена, что газета не должна слепо следовать их потребностям. Наша задача — просвещать.

— Верно, — соглашается Крис. — Просвещать. Но этим, скорее, должны заниматься репортеры с мест. В аналитических статьях мы не реагируем на последние новости. Марианна, ты пишешь на бытовые темы. Эти статьи по определению должны быть занимательны.

— Занимательность можно совместить с просветительством. Например, как оно будет в статье, которую я сейчас пишу о «Ярмарке красоты». Мы это уже обсуждали. Она содержит скрытую критику всей индустрии «холистической косметики» и дает возможность понять механику культа Гармонии Делакруа. У этой статьи большой потенциал. Давайте дадим ей шанс.

Крис с умоляющим видом смотрит на Риву.

Та качает головой.

Крис говорит:

— Дело в том, Марианна, что «Ярмарка красоты» — наш крупный рекламодатель.

— Не может быть, — изумляется Марианна.

У Криса вид человека, которого сейчас вздернут на виселицу.

— Отдел продаж очень переживает по поводу этой статьи.

— Но ты же не пойдешь у них на поводу, — с надеждой произносит она.

— Не ему решать, — объявляет Рива.

— Ты же журналист, — гнет свое Марианна, игнорируя Риву.

— Я отец двух детей, у меня жена работает на полставки, и у нас особый ребенок.

— Ты хочешь сказать, что снимаешь эту статью?

— Я озвучиваю редакционные указания по поводу сути статьи и предлагаю тебе сделать критику совсем скрытой.

— Чтобы не обидеть рекламодателя? Крис, не смеши меня.

— Феминистский анализ МОРДУ никогда не впечатляет. А тебе не до жиру.

— Кажется, у меня за всю мою карьеру еще не было столь удручающего разговора, — замечает Марианна.

— Сочувствую, — говорит Крис.

— А я хочу напомнить, что сотрудникам твоего уровня все еще предлагают весомые отступные, — добавляет Рива.

— Знаете, сколько раз в неделю онлайн-тролли обзывают меня безмозглой п…ой? — интересуется Марианна. — Знаете, сколько я получаю от мужчин писем со словами, что такую уродину и трахнуть-то противно? Тому, что у нас в газете не осталось женщин старшего возраста, есть объяснение. Мы потеряли отвагу и убеждения.

— Убеждения очень дорого обходятся, — подает голос Рива.

— Давайте на этом остановимся, — подводит итог Крис. — Марианна, я не хочу тебя лишаться. Не принимай скороспелых решений, ладно? Подумай, а там поговорим снова.

Марианна выходит из кабинета точно в тумане. Спускается вниз, находит там Фару — в ее закутке стоит картонная коробка.

— А я тебя ждала, — произносит Фара. — Я согласилась на отступные.

— Мне их тоже предлагали.

— Знаю.

Марианна крепко обнимает ее и чувствует набегающие слезы.

— Как они посмели? Ты делаешь такую важную работу.

— Судя по всему, нестандартные темы смущают потребителей. — Глаза у Фары горят злостью. — Ладно, буду впервые в жизни зарабатывать приличные деньги и трудиться там, где незнакомые люди не станут каждый день обзывать меня террористкой. А что ты собираешься делать?

Марианна садится.

— Не знаю, — признается она. — Я двадцать лет занималась журналистикой и пока еще не пробовала закручивать гайки на конвейере. Что я еще кроме слов умею-то?

Фара похлопывает ее по плечу.

— Многое. Но сейчас главное — понять для себя, соглашаться или нет на отступные. А после этого уже можно принимать следующее решение, а там следующее. Если взять на себя ответственность за собственную жизнь, мироздание обязательно поможет.

— Это чьи слова?

— Моего психотерапевта, — поясняет Фара. — Очень хорошая женщина. И тебе бы к ней сходить.

— Может, и стоит, — соглашается Марианна, бросая взгляд на телефон.

Эсэмэска от Зои: Гармония ищет специалиста по связям с общественностью. Бывшего журналиста. Можешь кого посоветовать?

— Хочешь работать у Гармонии Делакруа?

— Да ну ее, — морщится Фара. — Пойду в копировальную за еще одной коробкой. Хочешь, и тебе принесу.

— Я уже сама не знаю, чего хочу, — качает головой Марианна.

ФЕВРАЛЬ

ГЛАВА 7

Зоя

Уж точно не апрель. По мнению Зои, февраль самый жестокий месяц. Все вокруг мерзкое, как, по большей части, и ее настроение. Которое уж точно не улучшилось после последнего звонка от Элоизы.

— Ричард от вашего первого предложения отказался, — сообщает Элоиза.

— Вы предложили ему дом?

— Я сказала его адвокату, что вы согласны урегулировать вопрос, передав ему право владения домом, да.

— Чего, интересно, ему еще нужно?

— Доля в вашем бизнесе и текущие выплаты для пополнения его нынешнего недостаточного дохода.

— На какой срок?

— Неопределенный.

— Не дождется!

— Понятное дело, — говорит Элоиза. — Не дождется так не дождется. Но и вы не получите всего, чего хотели бы. Такова суть разводов.