Шампанского брызги на белых штанах - Владимир Белобров

ногам прилипали, а потом я привык и забыл про это дело. А тут этот

гад Полосатов раструбил всем бабам, будто бы я обоссался.

- Ну вот.- Поддакнул Фуйберг.- Я же говорил. Я сразу не поверил,

когда мне рассказали. Не такой, я говорю, Пардон человек, чтобы на

балу обоссаться. Я, говорю, его двадцать лет знаю и отвечаю за него

головой!.. Дай закурить, Пардон.

Пардонов достал папиросы, и они закурили.

- Чего это ты, Серега, в одной перчатке?- Спросил Фуйберг.

- Да я одну вчера в Полосатова метнул,- ответил Пардонов.

Последняя осталась.

- Гляди, Пардон, вон заяц побежал!- Заорал вдруг Фуйберг и вскинул

пистолет.- Огонь!- скомандовал он себе и выстрелил. Пуля угодила в

разлапистую елку. С ветвей посыпался снег.- Стреляй, Серега!

Закричал Фуйберг.- Уйдет! Уйдет ведь!

Пардонов выхватил из кармана второй пистолет и выстрелил. Но

тоже промахнулся. Заяц убегал.

- Бежим за ним!- Рванулся было Фуйберг, но Пардонов вовремя

ухватил его за шиворот и удержал.

- Стоять, барон!- Пристыдил он Фуйберга.- Ты что, забыл зачем сюда

пришел?! Охотник сраный! Не мальчики, небось, за зайцами бегать!

Они помолчали.

- А что, Карл Иванович,- произнес вдруг Пардонов,- ведь это не

Затылкина у тебя сапог стянула...это...

- Да я уж подумал.- Перебил его Фуйберг.- Я ж ей вчера купидона

вставил. На диване. И ей, вроде, понравилось. Какие вы, говорит,

барон, пылкие любовники... На кой ей ляд после этого с меня сапог

стягивать? Это, наверное, пидоры стянули. Жулин и Кастрюлин.

Понапускали полный дом пидорей- плюнуть негде!

- Ну, тебе лучше знать...- вздохнул Пардонов.

Послышался топот копыт и на дороге показался генерал Полосатов

верхом на лошади. За ним в карете ехали князь Термитов и доктор

Пришвин. Пардонов затушил об дерево папиросу и нервно сплюнул.

Подъехавшие остановились неподалеку и спешились. Генерал

Полосатов и кучер князя Термитова привязали лошадей к елкам.

Делегация направилась к кривой березе.

- Ба!- Заорал Фуйберг.- Чего я вижу! Мой сапог, бля! Глядите-ка, на

кучере Термитова мой сапог надетый!- Фуйберг подбежал к кучеру и

ударил его в морду.- Говори, сволочь, где взял?!- Кучер упал в снег.

Барон уперся ему ногой в живот и двумя руками начал стаскивать с

кучера сапог.- Что, холопская морда, удобно тебе было в господской

обуви ходить?! Удобно?!- Приговаривал Фуйберг.- Стянув, наконец,

сапог, Фуйберг поставил кучера на ноги и стал лупцевать его сапогом

по щекам.- Вот тебе! Вот тебе! Получай! Что- больно?! А ты не воруй!

Где взял, гад?! Признавайся!

- Не бей, барин!- Жалостливо попросил кучер.- Все расскажу.

Фуйберг остановился:

- Ну! Говори, скотина!

- Стоим мы, значит, вчерась возле дома графини Кресловой. Господ

дожидаимси.- Потирая ушибленные места, рассказывал кучер.- Вдруг

- чу! Ан - летит с неба сапог. И, аккурат, передо мной приземляетси.

Сапог, почти что, новый, блестящий. Эва, думаю, мать честная,

остолбенение какое! Видать, меня Господь сапогом племировал.

Взял и надел.

- Ишь ты! Господь его премировал! Моим-то сапогом! У, сволота!

Смягчаясь, проговорил Фуйберг и сунул сапог под мышку.- Это я,

господа, знаю, кто мой сапог из окна запустил.- обратился он к

остальным.- Это гомосеки запустили. Жулин и Кастрюлин. Вот и

Сергей Александрович тоже так думает. Ну ничего, я этих пидоров

тоже потом в окошко выкинул. Летели, небось со свистом, не хуже

моего сапога! Не будут, блядь, безобразничать!

- Я видел,- подтвердил кучер.- В точности на нового кучера господина

генерала Полосатова попадали. Искалечили сердешного до полной

неузнаваемости. Говносеки эти.

- Да...- вздохнул генерал.- Не живут у меня кучеры. Второго уже за

месяц из строя выводят! Ну, этого-то не очень жалко. Он мне, собака,

недавно все внутренности растряс! Едва не помер. От пищевого

отравления. Вон и доктор знает. Я его вызывал. Пришлось лошадь

дарить вивисектору. За диффузную-то клизму!

- Некоторые тут полагают, - парировал доктор Пришвин,- что

медицину всякий болван практиковать может. Ан нет-с! Медицина,

господа, занятие тонкое! И не каждому доступное. Я, господа, прежде

чем за градусник взяться, десять лет Гиппократа штудировал! Это

вам, господа, не в полковой барабан колотушкой стучать.

- Ты, Пришвин, при мне про полковой барабан не выражайся.- Строго

сказал генерал Полосатов. -Полковой барабан после полкового

знамени на втором месте по старшинству! Понял, медик?

Пришвин пожал плечами.

Генерал Полосатов повернулся к противникам и, приложив руку к

козырьку, сказал:

- Господа, честь имею. Мой секундант- князь Термитов.

Секунданты пожали друг другу руки и отошли в сторону для

переговоров. Пардонов, тем временем, прохаживался под елкой,

думая о чести, о поединке и репитируя это дело в уме. Рука без

перчатки мерзла.

Пошушукавшись, секунданты вернулись.

- Господа,- объявил князь Термитов,- мы имеем намерение

предложить вам помириться. Если это будет угодно графу

Пардонову, то пусть генерал Полосатов принесет свои извинения. И

в случае, если граф Пардонов их примет- дуэль не состоится.

- Что ж, я не против.- Согласился генерал,- Извольте-с. Я извинюсь,

генерал откашлялся.- Извините, граф, что я не разобрался сразу, чем

это вы себе штаны намочили. Может, вы и действительно

шампанским штаны намочили. Может и так. Спорить не буду. Может

вы, действительно, не обделались на бале. Может быть. Допускаю.

Но вид у вас был, главное дело, как у обделавшегося. А это,

согласитесь, довольно юмористично и не может не вызвать улыбку у

остроумного человека. Я и сейчас весь содрогаюсь от внутреннего

смеха, когда мне представляются ваши обоссаные штаны.- Генерал

прыснул и добавил.- Извините, конечно, если что.

На протяжении всего монолога Пардонов стоял бледный и

нахмуренный.

- Вы все сказали, генерал?- Холодно спросил он.- Теперь буду

говорить я. Несмотря на ваше миролюбивое настроение, я намерен

стреляться. Ибо только кровью можно смыть подобное оскорбление.

Так что, чего мы, господа, с вами вола вертим? Давайте стреляться.

Пришли стреляться- давайте стреляться. А то, право, какая-то

петрушка получается! Стоим здесь, груши околачиваем... Вон и Карл

Иванович замерз совсем.

- Действительно, господа,- сказал Фуйберг, клацая зубами,- давайте

по-быстренькому постреляемся и разбежимся по домам.

- Жаль...- вздохнул Термитов.- Жаль, что не удалось уладить вашу

ссору по-хорошему. Ну, да делать нечего. Я пошел мерить шаги.

Отмеряя шаги, князь Термитов думал: "А может и хорошо,- думал

он,- что так получается. А то бы стояли и еще полчаса друг друга

уговаривали. Сейчас быстро стрельнутся и все. Домой поеду. И

,вообще, непонятно, чего я здесь делаю. Хожу тут, мерзну. Сидел бы

сейчас дома, в микроскоп пиявок рассматривал."- Термитов отмерил

шаги и отчертил сапогом барьеры. Получилось неплохо.

- Господа! Добро пожаловать к барьеру! - Пригласил он.

Дуэлянты заняли позиции...

- Господа!- Объявил Фуйберг.- Считаю до трех! На счет "три"

сходитесь!

Дуэлянты вытащили пистолеты и приготовились.

- Раз...- начал отсчет Фуйберг.- Два... Два с половиной... Три!

Пардонов поднял пистолет и стал щурить левый глаз. Но рука без

перчатки у него к тому времени до того замерзла, что он так и не смог

согнуть палец, чтобы нажать на спусковой крючок." Все, конец!"

промелькнуло у него в голове.

- Господа! Погодите! У меня палец не сги...- прогремел генеральский

выстрел. Пардонов упал спиной на снег. Он увидел вверху на дереве

белку. "Белка,- подумал он.- Прекрасная бы из нее вышла горжетка

для Анны Ильиничны..."- глаза его закрылись.

К распростертому на снегу Пардонову подбежал доктор Пришвин и

пощупал пульс.

- Все, господа... - Сказал доктор. Он снял шапку и перекрестился.

Фуйберг заплакал:

- Как же это... Он про меня беспокоился... Сказал: Фуйберг замерз

давайте быстрее. А сам...

Весь обратный путь доктор Пришвин ехал молча. "Жаль

Пардонова.- думал он.- Из-за какой ерунды гибнут люди! ПОЭТОМУ

НАДО ИМЕТЬ, КАК МИНИМУМ, ТРИ ПЕРЧАТКИ И ДВОЕ ШТАНОВ. А

пока у вас этого нет- вы не можете спать спокойно."

Эпилог.

Прошло несколько лет. За это время много чего безвозвратно

изменилось.

Анна Ильинична, например, таки отравила Бориса Аркадьевича. На

этот раз она не поскупилась и купила у аптекаря Цукера целый фунт

эффективного патентованного яду. Простодушный Борис Аркадьевич

съел яд и, конечно же, отравился. Аптекарь Цукер, заподозрив

неладное, заявил в полицию. Анну Ильиничну арестовали по

подозрению и на первом же допросе она во всем созналась.Ей