Долгая заря (СИ) - Большаков Валерий Петрович

Женщина подтянулась, нависая, и шары грудей дразняще качнулись надо мной. Я попытался поймать их губами.

— Не балуйся! — хихикнула Талия, ежась, и показала мне флакончик с «молодильным зельем». — Давай?.. — мурлыкнула она. — М-м?

— Давай! — согласился я. — Только ты сверху! А то я боюсь тебя раздавить…

— Нет, давай, ты! — закапризничала Наташа.

Я притиснул ее, и твердо заявил:

— Ни. За. Что. Зачем мне раздавленная «златовласка»?

— Ну, ладно, ладно… — капитулировала женщина. Капнув пахучего эликсира, она растерла его ладонями.

— Наверное, этим средством пользовалась Таис, когда соблазняла Александра… — пробормотала Талия, накладывая руки мне на грудь. — Помнишь, у Ефремова?..

— Помню… — выдавил я.

Мир вокруг уже плыл и качался, завораживая карусельным кружением. Сердце колотилось часто и гулко, а дикое, неистовое желание поднималось с кипучих, первобытных глубин обеих душ, сплетаясь и сливаясь воедино…

Среда, 20 августа. День

Лондон, Букингемский дворец

Принц Чарльз терпеть не мог пышную и уродливую королевскую резиденцию, этот серый, невзрачный монолит в конце Мэлл. Ему был куда милее уединенный Кларенс-хаус, но там сейчас ремонт, а поместье Хайгроув в Глостершире слишком далеко от Лондона.

«Хотя мамочке это не мешает!» — зло усмехнулся Принц Уэльский.

Август и сентябрь ее величество проводила в Виндзорском замке, поэтому и не колышется королевский штандарт над Букингемским дворцом. А когда он сам увенчается короной, одному Богу известно…

Лицо Чарльза перетянуло гримасой раздражения. Самое, пожалуй, неприятное заключается в том, что мамаша лишь царствует — устраивает приемы, пышные церемонии, а правит-то он! Из тени.

Высокая дверь, отделанная бронзовыми завитушками, приоткрылась и голос, исполненный почтения, прошелестел:

— Ваше Королевское Высочество! Сэр Дирлав…

— Проси! — резко кивнул Виндзор.

Ричард Дирлав четвертый год занимал должность, известную как «С», то есть руководил МИ-6. Не выносил Тони Блэра с Даунинг-стрит, но легко вошел в доверие к Принцу Уэльскому.

Невысокий пожилой мужчина, полноватый, с круглым, сытым лицом и обширной блестящей лысиной вошел и сдержанно поклонился, как всякий рыцарь, завидевший принца крови.

Его Королевское Высочество загодя вскинул руку:

— Просто «сэр»! Помните, Ричард?

— Да, сир, — усмехнулся Дирлав, по-своему интерпретировав повеление. — Вы велели незамедлительно информировать вас о всех важных событиях в России, если они относятся к темам, упомянутых в списке «Зет»…

— Так-так… — напрягся Чарльз Филипп Артур Джордж Виндзор, Принц Уэльский, граф Честер, герцог Корнуолльский, и прочая, и прочая, и прочая. — Выкладывайте, Ричард, не то я лопну от желчи!

— Слушаюсь, сир. Две недели назад, в научном городке Нью-Счелково русские с помпой открыли Институт внеземных культур. Это большое четырехэтажное здание с уютным внутренним двориком. Мои люди были на презентации, затесавшись в толпу газетчиков и телевизионщиков… Не стану вас утомлять перечислением увиденного, но восемь мумий рептилоидов, образцы инопланетной древесины, «объекты невыясненного назначения»… — Дирлав покачал головой. — Русским будет, чем заняться в секретных лабораториях ИВК, куда прессу, разумеется, не пустили.

— Так… — тяжело обронил Виндзор.

— А два дня назад, сир, — неторопливо излагал директор МИ-6, — в ИВК завезли большой контейнер. Мы предположили, что это научное оборудование, но буквально вчера агент «005» передал ценную инсайдерскую информацию — русские в самом деле доставили оборудование… только внеземного происхождения! Тайно переправили с Луны три артефакта общим весом в восемьсот фунтов.

Принц Уэльский похолодел. Снова проблема выбора… Снова ответственность… Но кто еще примет решение, кроме него?

— Ричард, — заговорил он негромко, — вы верите, что эта дурацкая инициатива Блэра… насчет интернационализации лунной Зоны Посещения… стоит той бумаги, на которой написана?

— Нет, сир.

— Следовательно, нам не оставляют выхода, — лицемерно вздохнул Чарльз. — Получить артефакты с Луны мы не можем, но и допустить, чтобы русские распоряжались ими, изучая технологии пришельцев, нельзя. — Помолчав, он заключил с непримиримостью Катона Старшего: — ИВК должен быть уничтожен!

— Да, сир, — поклонился Ричард Дирлав.

Воскресенье, 24 августа. Утро

Московская область, район Балашихи

Алекс Уоррен, он же Лёха Воронов, он же агент «005» человеком был осторожным и весьма умеренным. То есть, он знал и чувствовал меру во всем — в еде, в выпивке, в отношениях с женщинами, в опасной ситуации. Как раз последнее и объясняет, почему Алекс стал вдруг работать на правительство, да еще полевым агентом — он всегда просчитывал риски, а смекалка вкупе с изворотливостью досталась ему от русских предков.

Ходили такие слухи в его семье — дед по матери, Мередит Блейк, утверждал, будто некий русский моряк, причем дворянин, угодивший в плен еще во время Восточной войны, женился на Элис Уоррен, разогрев жидковатую кровь угасавшего рода.

Было ли это правдой или стариковскими выдумками, Алекс не слишком интересовался. Он-то жил здесь и сейчас! И, если уж искать причину его поступления в МИ-6, то кроется она в том романтическом флёре, что окутывал тайные миссии «двойных нулей». Недаром же он выбрал для своего оперативного псевдонима кодовый номер «005»! Начальству без разницы, а ему приятно. И пускай «лицензия на убийство» всего лишь ловкая побасенка от Йена Флеминга, та самая романтика все еще не облезла. Греет душу, так сказать…

…Алекс докурил дешевую, но забористую «Приму», и обошел новенький «КрАЗ». Стиль «вестерн». Самая удобная модель для дальнобойщиков, что там не говори.

Бесспорно, «КамАЗы» катят мягче, но у «кразистов» есть большое преимущество — просторная кабина. Проберешься между сидений, за узкую дверку, а там и койки откидные, и холодильничек, и плитка. Хочешь — готовь немудреный обед. Хочешь — спи, пока сменщик рулит. А магистраль «Москва — Владивосток» длинна…

Уоррен пошлепал по капоту тягача — кабина отливала агрессивным красным лаком — и протер ветровое стекло.

— Воронов! — послышался визгливый голос тети Кати. — Держи!

Капитальная тетка, чьи необъятные телеса распирали синюю униформу, протянула ему путевку.

— Распишись, — буркнула она. — Бегай тут за вами…

— Забыл совсем! — Алекс покаянно приложил пятерню к сердцу. — Но я исправлюсь!

— Ну-ну… — проворчала тетя Катя. Человеком она была отходчивым. — Езжай. Время уже…

— Всё-всё! — засуетился Уоррен.

Наскоро вытерев руки ветошью, он боязливо обошел прицеп — огромный 40-футовый контейнер пугал его. От стальных гофрированных стенок как будто исходила потаенная угроза.

Еще вчера место на трейлере занимал точно такой же синий гробина с броской белой надписью «Совтрансавто». Ночью его перегрузили на «КамАЗ» и куда-то увезли, а вот этот бережно опустили на «трал». Сопровождающий — мужик средних лет, налитой здоровьем, — опустил до глаз капюшон и прогудел: «Тоже оборудование. Научное. Хрупкое. Понял? — В этом слове он ставил ударение на второй слог. — Так что не гони, и не тряси. Доставишь в Ново-Щелково, в Институт внеземных культур, прямо во внутренний двор. Понял?»

«Понял», — буркнул Алекс, ударяя на букву «О»…

…Хмурясь, Уоррен залез в кабину. Сегодня он едет без болтливого напарника, и слава Богу. Рейс короткий, до Ново-Щелкова, и обратно. К вечеру вернется. Да раньше…

И все же непонятная суета вокруг ИВК напрягала. Понятно, что лондонское начальство нервничает, боится — а вдруг русские откопают на Луне что-то такое… Тако-ое!

«Им бы по ИВК прогуляться, — кисло усмехнулся Алекс, — сразу бы дошло!»

Ну, что «такого» может сохраниться со времен динозавров? А те замысловатые детальки из гафния или циркония, или кристаллы с редкоземельным напылением… Лежат себе, полеживают за толстым стеклом. Только вот… Какой от них толк?